– Это ты погоди. – Брэниган двинулся было за ним, но Мартин пригвоздил его взглядом к месту.
– Потом, – повторил с нажимом. – Прошу тебя.
Рикхард понял; остановился.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробормотал еле слышно.
– Знаю, – уверенно кивнул Мартин.
Она шла сама. В окружении стражи и белых магов, но сама. На нее не надели наручники, ее не вели под руки. Гордая, с идеально прямой спиной и приподнятым подбородком. Босиком, в длинной белой нательной рубахе до самых пят. Кто-то аккуратно подстриг ей волосы, подкрасил глаза и губы, скрыл извечные синяки под глазами.
Красивая и удивительно женственная. Теперь лишь длина волос отличала ее от той девочки из детства, которую Март помнил. Однако он помнил и об отношениях сестры с Жиль и понимал, что мужская одежда была не столько маскировкой Шкипера, сколько частью Виттории Викандер. Просила ли она сама, чтобы на казнь ее привели в таком виде? Или так решили устроители мероприятия, превратив главаря лесных повстанцев в прекрасную нимфу?
Когда Вита проходила мимо, их взгляды встретились. А потом лицо сестры исказила победная улыбка.
– Мы все-таки победили, вместе, – беззвучно произнесли ее губы, но он ее понял. – Живи с этим. – Вита до конца оставалась собой.
Король Лионар уже заканчивал свою речь, подготовившую подданных к тому, что произойдет дальше. Шокировал своим решением отменить ограничивающие артефакты черных магов; озадачил призывом попытаться добиться взаимопонимания ради блага всей Реонерии; широким жестом помиловал всех участников несостоявшегося восстания (лишь Херос, Лурдан и Дирокс, главные помощники Виты, должны были отправиться на год служить в дальний гарнизон для «искупления вины и раскаяния») и объявил выход леди Виттории Викандер. Вернул ли он ей титул официально или лишь назвал так для пущего эффекта, Март мог лишь догадываться. Толпа аплодировала.
Виту повели на помост, Мартину сделали знак идти следом.
«Во всяком случае, – отрешенно подумал он, следуя за сестрой, – выходом дочери к месту казни их отец точно мог бы гордиться: она держалась достойно».
Приуз поднялся по боковой лестнице раньше них и уже на помосте бросил взгляд вниз. Март поймал этот взгляд. Глава гильдии едва заметно кивнул и отвернулся.
Приуз разочаровался в нем. Что ж, другого Мартин и не ожидал.
После случившегося им будет нелегко сработаться вновь.
Голос Виты гремел над площадью, усиленный магическим громкоговорителем. Нет, она не сыпала проклятиями, не призывала к войне и беспорядкам – она благодарила. Благодарила черных магов за то, что выдержали и не сдались, что дождались этого момента. И говорила о том, что счастлива отдать жизнь за их свободу – свободу «своих» людей.
– Речь ей, что ли, писали? – прошептал за спиной Мартина один из белых магов, приставленных для охраны.
А потом Виту положили на специально приготовленное возвышение, покрытое белоснежной простыней.
– Вы ничего не почувствуете, – громко объявил Приуз приговоренной, и громкоговоритель эффектно разнес его голос над площадью.
Белый сделал несколько пассов над ее телом, и веки Виты закрылись, она словно уснула. После чего без лишних промедлений вышел палач и перерезал ей горло. Темно-красная жидкость потоком полилась в подставленную Приузом чашу.
Четыре литра, им требовалось четыре литра. Столько, сколько и было в этом маленьком хрупком теле. А возможно, и не было – именно за этим Мартину и велели подняться: если не хватит собранной крови, ему следовало добавить своей.
Он стоял у края помоста и отрешенно смотрел, как кровавый поток уменьшается, струйка истончается и постепенно переходит в капель… Кап-кап, кап-кап… Хотелось отвернуться, но Март запретил себе это делать.
Кап-кап, кап-кап… В абсолютной тишине, воцарившейся над площадью.
– Не хватает полстакана, – объявил Приуз, сверившись с мерными делениями на чаше, когда капель прекратилась.
Мартин медленно пересек помост, на ходу закатывая рукав и не сводя с главы гильдии напряженного взгляда. Однако Приуз был сосредоточен на лежащем перед ним теле и не поднимал головы.
…А когда чаша наполнилась, король Лионар лично опустил специально изготовленные для ритуала щипцы в темную жидкость.
Приуз констатировал смерть.
Над площадью по-прежнему стояла мертвая, гробовая тишина.
Виттория Викандер ушла из жизни достойно.
– Вы достойно держались, – кивнул Мартину король, проходя мимо, чтобы спуститься с помоста первым.
– Не я, – холодно ответил он, в почтении склонив голову перед главой государства, как и было предписано правилами.
Помощники Приуза бережно унесли чашу с кровью, а затем забрали и тело Виты, завернув его в простыню, как в саван, чтобы похоронить.
Март спустился с помоста последним.
– Лорд Викандер, – окликнул его один из стражников. – Вас там ждут.
Маг повернул голову в указанном направлении и увидел Корнелию. Она безошибочно поймала его взгляд, стоило ему обернуться, улыбнулась немного грустно, немного сочувствующе – поддерживающе.
– Как ты? – спросила девушка, чуть склонив голову набок и вглядываясь в его лицо, когда он подошел к ней.
– Теперь значительно лучше, – заверил Мартин; взял ее руку, сначала бережно сжал в своей ладони, затем поцеловал. Корнелия улыбнулась чуть смущенно.
Сейчас, когда Март видел и чувствовал девушку так близко, злость на Лионара за то, что тот рассчитывал на их женитьбу еще до того, как они познакомились, испарилась без следа.
Он так и не выпустил ее руки.
– Мне кажется, леди Брэниган, – сказал, глядя в блестящие карие глаза, – что теперь я смогу предложить вам несколько большее, чем рассчитывал.
Корнелия улыбнулась и ответила ему в тон:
– А мне кажется, что я готова рассмотреть ваше предложение, лорд Викандер.
На улице по-прежнему было много народа. От них не отводили взглядов.
Мартин и Корнелия так и вошли во дворец, держась за руки.
Еще совсем свежий холм земли был украшен цветами. Их принесли много, целое море. День за днем люди шли к могиле своей героини, благодаря и вознося почести.
Если бы Вита увидела свою могилу, та бы ей понравилась, решил Март.
Он присел на корточки возле холмика, незаметно бросив взгляд через плечо: наблюдатель был свято уверен, что хорошо спрятался, но маг заметил его еще у ворот своего дома. Надо полагать, за ним не скоро прекратят следить. Если прекратят.
Заскрипела глина под чужими сапогами.
– Нам пора, – сообщил подошедший Брэниган. – Корнелия очень просила не опаздывать, пока мама снова не забыла, кого ждет на обед.
