Мальчишка тоже его изучал; взгляд вчерашнего утопленника жадно скользил по фигуре мага: от лица, вниз и обратно.
Затем этот взгляд наткнулся на серьгу.
– Ааааа! Колдун! – завопил пацан так, будто его вдруг начали пилить тупым ножом, и бросился прочь с кровати.
Запутался в простыне. Рухнул на пол, охнул, приложившись головой о скрипучие половицы.
Колдун – ну надо же. Похоже, мальчишка из Аленсии – там магов не любили, а простые люди мало о них знали, потому что у обладающих даром хватало ума не высовываться.
Март встал и не спеша обошел кровать.
Барахтающийся в простыне подросток прекратил попытки освободиться, натянул ткань до подбородка и так и замер, глядя на подошедшего к нему мага со смесью ужаса и изумления. Взгляд снова заметался по фигуре мужчины, то и дело останавливаясь на серьге.
Мартин сложил руки на груди, заранее показывая, что не собирается их распускать.
– С пола встань, – велел негромко, но настойчиво.
Тем не менее от звука его голоса пацан вздрогнул как от удара. Заметался, попробовал вскочить, но тут обнаружил, что под простыней на нем нет одежды. Залился пунцовой краской до корней волос; нижняя челюсть предательски задрожала.
– Я не… Не надо, милорд! Я… – пополз прочь, опираясь на отставленные назад руки.
Март поморщился, представив, что испытал этот ребенок.
– Я не милорд, – забытое обращение неприятно кольнуло: он больше не лорд. – Прикройся и встань, – утешать маг не умел, да и не знал, как следует себя вести с ребенком, но на первое время решил, что сюсюкать – не вариант.
Мальчишка завозился, с удивлением заметил повязки на своих запястьях, затем подхватил простыню обеими руками, попытавшись прикрыть ею как можно больший участок тела. Учитывая ее размер, у него были все шансы завернуться в ткань, как в кокон, целиком.
Наконец гость поднялся на ноги. Ростом он оказался Мартину по плечо. Невысокий, широкая кость, просто слишком худой. С таким телосложением мальчишка должен был быть плотным боровичком, а не ходячим скелетом – типичный аленсиец. Март слышал, что рыжих там больше, чем где бы то ни было. Они сами называли свое королевство солнечной страной – из-за количества рыжеволосых людей.
Мальчишка завернулся в простыню, как в саван, и стоял, придерживая ткань на плечах и часто моргая.
– За что тебя сбросили в реку?
Тот вздрогнул снова.
– Милорд, пощадите!
Март скрипнул зубами. До взаимопонимания было далеко.
– Я. Не. Милорд, – повторил медленно, с расстановкой, с нажимом.
– Господин колдун! – Мальчишка начал пятиться.
Мартин закатил глаза. Выловил же себе проблему.
– И не господин. Меня зовут Мартин. Можно Март.
– Господин!
Март вздохнул.
– Ладно, пусть будет «господин», – отмахнулся, решив, что не обеднеет от такого названия. – В реку – за что?
Тот шмыгнул носом; плечи поникли, и мальчишка будто еще больше убавил в росте.
Март присмотрелся: нет, он старше, чем магу показалось, лет четырнадцать-пятнадцать, не меньше.
– Слишком много ел, – ответил парнишка, отводя глаза.
В других обстоятельствах Мартин рассмеялся бы: этот – и много ел? Однако смотреть на ходячий скелет было совсем не смешно. Ел ли он вообще?
– Зовут тебя как?
– Господин… – кто его знает, до чего он додумался, но мальчишка вновь стал пятиться.
Можно подумать, палачи сначала интересуются именем своей жертвы.
– Имя, – повторил Март, в упор уставившись на парнишку.
– П-пьетро, – выдавил наконец тот, отчего-то снова зардевшись. – Петька. – Это уже напоминало какую-то кличку.
– Пьетро, значит, – одобрительно кивнул маг.
Выходило, что он не ошибся: Пьетро – распространенное аленсийское имя.
Внизу хлопнула дверь.
Пацан снова втянул голову в плечи.
– Вот что, Пьетро, сиди тут. Я скоро приду.
Тот дернул головой (вероятно, это можно было расценить как кивок), а его глаза стали огромными от ужаса. Хотел бы Мартин знать, что он там себе вообразил. Что господин выйдет за орудием пыток и вернется, чтобы им воспользоваться?
– Сиди тут, – повторил Март с нажимом и направился к выходу. Пьетро замер, будто его превратили в статую. Маг остановился; обернулся. – Сиди, лежи – не стой, – на всякий случай уточнил свой приказ.
Пьетро так и не шелохнулся.
Мартин вздохнул и вышел.
– Господин? – присланная Сипкером уборщица испуганно вскинула глаза на спускающегося по лестнице Марта. – Простите, я думала, тут никого нет…
Маг приподнял руку, жестом веля женщине перестать оправдываться.
– Я уже ухожу. Как ваше имя?
Та моргнула.
Сегодня все странно реагировали на вопросы об их именах.
– Мирта, – все же ответила растерянно.
Похоже, ее нанимателей обычно не интересовало, кто моет за ними грязь.
Отец говорил, что если человек более высокого положения относится к тому, кто ниже, с презрением или пренебрежением, то он просто плохо воспитан. Отчего-то в этот момент слова лорда Викандера вспомнились особенно четко. А еще Март помнил, что в их доме новый обслуживающий персонал всегда лично знакомили с каждым членом семьи.
– Мартин Халистер, – представился в ответ.
– Господин Халистер, – пролепетала Мирта, теперь совершенно сбитая с толку.
Ей было чуть за сорок; плотная и невысокая, с темными, тронутыми сединой кудрявыми волосами, выбивающимися из-под чепца. Строгое коричневое платье и светлый передник; закатанные до локтя рукава, открывающие пухлые запястья.
Вот почему Мартин вспомнил отца: женщина была похожа на Эльзу, кухарку в доме Викандеров. Эльза пекла самые вкусные пироги на свете, на которые съезжалась вся аристократия столицы.
– Мирта, вы взяли с собой обед? – ошарашил ее маг следующим вопросом. Заметил, что она тоже задержалась взглядом на его серьге, но попыталась не подать виду – должно быть, «таракан» Сипкер заранее предупредил, с кем придется иметь дело.
– Взяла, господин…
– Отлично, – обрадовался Мартин. – В первой комнате по коридору, – он указал на второй этаж, – голодный подросток. С ним произошел несчастный случай, в котором пострадала его одежда. – В этот момент лицо женщины окончательно вытянулось. Март сделал вид, что не заметил. – Я схожу и принесу ему, во что переодеться. А вы пока покормите его, хорошо? – и пока та не успела возразить, достал из кармана и протянул ей серебряную монету – примерно ее месячный заработок.
