Лион? «Коршун» так запросто говорит о короле? В голове не укладывалось.
– Хочешь сказать, он своим умом придумал использовать эти серьги? – В последнем слове отчетливо слышалось отвращение.
– Конечно нет, – согласился Ширадин. – Но ты знаешь, что ему предлагали? Белые хотели вживить всем черным магсерьги, которые убивали бы на месте при любом магическом воздействии на человека без дара.
– А он, ангел во плоти, согласился на три звена, – передразнил отец. – Теперь черные будут умирать с третьей попытки. Ты сам-то себя слышишь? Это, прежде всего, клеймо. Рабство.
Гость помолчал; покусал губы, уставившись на лежащие на колене руки.
– Это унизительно, – согласился затем. – Тем более – для тебя и других лордов, долгое время находившихся при дворе и внесших немалый вклад в благополучие королевства.
– Но… – едко подсказал лорд Викандер.
– Но Лионара можно понять, – уже тверже продолжил Ширадин. – Его отца только что прикончил именно черный маг.
– Дуглоаса и его сообщников казнили, – отрезал отец.
Эту историю Вит знал. Всего несколько месяцев назад было совершено успешное покушение на жизнь короля Реонерии, его величество Лагуста Третьего, после чего трон перешел к его семнадцатилетнему сыну Лионару.
Однако то, что короля Лагуста убил черный маг, Вит слышал впервые. А в чем связь опасности, нависшей над их семьей, и каких-то магических серег, не понимал до сих пор. Их с сестрой с пеленок учили, что разницы между светлой и темной магией не существует: одна умеет лечить, другая истреблять нечисть и нежить – не более.
– А до этого на жизнь Лагуста совершил покушение Шедрей, и он тоже был черным.
– Тоже казнен.
– А побоище в Сансе?
На этот раз отец ответил не сразу и не так категорично.
– Любой может тронуться умом, не только черный маг.
– Только если бы помешался белый, он бы скорее засадил площадь в Сансе цветами. Две сотни трупов, Вит.
– Случайность.
– И все же, – настаивал гость. – Причин бояться черных у Лиона предостаточно.
– Серьги – это как рабское клеймо! – рявкнул отец. Вит заметил, что сестра испуганно втянула голову в плечи. – А если на меня и на мою семью нападут эти самые люди без дара, которых сопляк так свято защищает? Три магических действия – и я труп?
Гость поморщился.
– На тебя хотя бы раз нападали люди без дара?
Однако отец оставался непреклонным.
– Нет. Но как раз потому, что знали – получат отпор.
Ширадин облизал губы. Пересохли? Волнуется? Тем не менее никто из мужчин так и не притронулся к подносу с чаем и сладостями, оставленному на столике хозяйкой дома.
– Вит… – Гость помолчал и попробовал заговорить снова, даже подался вперед. – Ты же Викандер. Один из самых сильных черных магов Реонерии, у тебя оба ребенка – наследники сильнейшего темного дара. К кому, как не к тебе, прислушается король, если ты пойдешь ему навстречу? Можно ведь торговаться. Не три звена – пять. А со временем, когда все устаканится, уберут эти серьги, я уверен.
– У тебя нет дара, – нетерпеливо огрызнулся отец. – Тебе легко говорить. Не на твоих детей собираются ставить смертельное клеймо, ошейник.
– Детей не тронут, – возразил гость. – До шестнадцати лет точно. А до тех пор, пока твоим детям исполнится шестнадцать, много воды утечет. Все еще изменится.
– Нет, – отрезал лорд Викандер.
Но собеседник его словно не слышал.
– … Законопроект еще на рассмотрении. Возможно, детям придется учиться в закрытых учебных заведениях, но это все равно жизнь. Если Лионар решит, что ты представляешь опасность, вы все – и Луиза, и Виттор с Витторией – погибнете.
Сердце забилось сильнее. Этот человек и их имена знает. Как такое возможно? Друг отца, которому столько известно, и ни разу не был у них в гостях? Вит не так представлял себе дружбу.
– Нет, – еще раз повторил отец.
– Хотя бы поговори с Лионом.
– Я уже изложил ему свою точку зрения.
– Виттор.
– Ривен.
И все. Минута напряжения. Взгляды – глаза в глаза – и гость встал, одернул полы плаща, который так и не снял за все время разговора.
– Все, что я могу обещать, – это то, что попытаюсь смягчить твой ответ, передавая его Лиону.
Лорд Викандер тоже встал.
– Так и знал, что это не визит друга, – сказал обвиняюще.
– Друга, – возразил Ривен Ширадин. – Но по просьбе его величества.
– Вот и скажи его величеству, – королевский титул в устах отца звучал с явственной издевкой, – что готов служить ему верой и правдой, но я и мои люди не псы, чтобы носить ошейники.
Гость вздохнул и, не прощаясь, покинул дом.
Отец стоял посреди гостиной, глядя прямо перед собой, только теперь чуть ссутулил плечи.
– Виттория! – внезапно раздавшийся гневный голос хозяина дома застиг его детей как гром среди ясного неба. Оба немедленно вскочили. Вит сразу же распрощался с мечтой о Мраке. – Живо в постель! Виттор! Иди сюда!
Как всегда, с девочки спроса нет… Вита показала брату язык и унеслась в свою комнату. Вит проводил сестру тоскливым взглядом. Так и знал, что влетит.
К удивлению Вита, отец не стал отчитывать его за подслушивание. Впрочем, мальчик и сам знал, что подглядывать исподтишка – непорядочно, и готов был принять наказание. Да, он оказался здесь из-за неугомонной Виты, но у него был выбор – он мог остаться в комнате. Тем не менее последовал за сестрой. Значит, сам и виноват.
Глупо было рассчитывать на то, что такой сильный маг, как лорд Викандер, не почувствует чужого присутствия. Наивно и глупо. Вит окончательно перестал злиться на сестру и разозлился на себя.
Однако, когда мальчик спустился в гостиную, взгляд отца уже не метал молнии.
– Сядь, – попросил лорд устало, что слишком резко контрастировало с тем тоном, которым он окликнул детей. Вит молча занял недавно покинутое гостем кресло. – Молодец, – рассеянно похвалил отец. Мальчик удивленно приподнял брови: за что его хвалят – за то, что сумел сесть и не «промазал» мимо кресла? – Ты ведь все слышал? – Вит кивнул. А лорд Викандер вдруг опустился на корточки перед сыном (мальчик окончательно растерялся), сжал его кисти в своих больших теплых ладонях. – Виттор, не знаю, как обернется, – заговорил негромко, даже глухо. – Но запомни одно: ты Викандер. За этим именем история, честь и гордость. Викандеры не преклоняют коленей, но служат верно и никогда не предадут тех, кто от них зависит.
Вит знал. «Верность и честь» – было написано на их семейном гербе под мечом и рукой с растопыренными пальцами в черной перчатке.
