– Раньше был дурак, теперь пугало, – с досадой сказал околоточный. – Пользы ни на грош. Иди уже и про девок здешних помни – не трогать!
– Будьте здоровы, – вежливо говорю на прощанье, удаляясь не торопясь.
Сегодня у меня напряженный день. Знать бы еще, где эта улица Революции, но на то язык есть. И дошел, обнаружив нужное здание и красивую табличку. Сама по себе она ничего не значила, однако район деловой и внутри обстановка солидная. Девушка вежливая спрашивает, по какому вопросу; диваны кожаные, картины на стенах и паркет натертый. Человек тут сидит солидный, а посетители не из простых. Морды поперек себя шире, но на купцов не похожи. Скорее на чиновников средней руки. Пиджаки и отглаженные брюки с блестящими башмаками. На их фоне смотрелся дворником, залетевшим на бал. На улицах Подольска очень быстро усвоил смысл пословицы «встречают по одежке». Только я не впечатлительный и не страдаю стеснительностью. Еще не дорос до идеи переодеваться в разные тряпки при посещении разного уровня людей. А ходить в костюме-тройке при всем желании не мог. Отсутствует. И шляпу при моей косоворотке надевать смешно. Кепка сойдет, и нормально смотрится.
Поскольку секретарша просила подождать, зацепил первый попавшийся на столе журнал. Уже взяв в руки, всерьез изумился. Science – «Наука» – журнал Американской ассоциации содействия развитию науки. В мое время, естественно, электронный, но не думал, что так давно выходит. Наверняка там присутствовали выходные данные, но кто их смотрит. Уж точно не я. Зато дважды печатали мои статьи. Первый раз, когда был молод и горел энтузиазмом, почти сразу после окончания университета. Вторая статья уже лет через тридцать и особо счастья не доставила. Проходная вещь на модную тему. Требовалось напомнить о себе, вот и постарался. Все ж довольно долго работал с мозгом в закрытых темах и не имел права печататься.
Здесь нашлась занимательная статья про американского биохимика Гольдбергера. Он выделил витамины В и В2 в чистом виде. А ведь я реально могу стать нобелевским лауреатом! Куча отрывочных, однако для этого времени по-настоящему прорывных идей. Или, по крайней мере, представлять, куда выгодно вкладывать и куда сомнительно. Хотя история пошла не так, технологические направления особо измениться не могли. Вопрос экономики достаточно скользкий. Я в ней никогда особо не разбирался. Зато прекрасно знаю про Великий кризис 1929 года. Октябрь? Не важно. Осталось не так долго, и это всем проверкам проверка.
– Господин Жандров, – сказала девушка, как-то странно глядя.
А, дошло. Журнал-то на английском, и не с моим видом работяги с конвейера заинтересованно изучать. Кстати, репетитор по этому поводу тоже удивился. Некоторые слова и выражения изменили смысл, звучат иначе. Читать это не мешает, а вот на слух сразу разница заметна. Знал бы он, как звучит нынче русский и сколько там заимствований! Ладно, еще профессиональная терминология иностранная практически в любой отрасли, так и обычные люди не замечают, сколько заграничных слов употребляют постоянно. Ничего нет неизменного, и приходится контролировать себя непрерывно, чтоб не брякнуть непонятное.
– Проходите.
Кабинет роскошью не блистал. Все очень деловое, и заметно, что многочисленными томами всяческих кодексов регулярно пользуются, а не для красоты стоят.
Хозяин уже в возрасте, с умным взглядом и, не чинясь, протянул руку.
– Здравствуйте, Николай Ермолаевич.
– Спасибо, что приняли, – говорю, пожимая сухую крепкую ладонь, – Сергей Александрович.
– Ну, – сказал он, делая жест, – присаживайтесь. Я тоже любопытный. Слух о вас и как вылечили Юрия Владимировича пошел по всему городу. И когда Анна Дмитриевна попросила выслушать, стало самому интересно. Итак, чем могу помочь?
Я объяснил. Насколько возможно подробнее и с чертежами.
– Занятно, – сказал юрист, задумчиво почесывая гладко выбритый подбородок. Похоже, машинально, не замечая. – С таким мне сталкиваться не приходилось. К сожалению, не специалист по патентному праву, однако найду с кем поговорить, но вы понимаете, все это недешево выйдет. Особенно если вы требуете максимально быстро, да еще и за границей провести соответствующие правовые действия.
Мы с Ермолаем сделали еще две инвалидные коляски. И на этом поток страждущих иссяк. Не тот у нас город. Народу немного. А для некоторых и сорок рублей неподъемная сумма. Надежда не оправдалась. Но сама идея по-настоящему удачная. Я даже проверил в библиотеке, покопавшись в специальной литературе. Коляски делают еще со времен Великой войны, но стоят они неприлично много. Складных не выпускают, хотя почему не додумались, бог весть
[8]. Если пустить на рынок простенькую модель с брезентом, можно неплохо заработать. Тем более при больших заказах и детали дешевле обойдутся. Проблема одна: конструкция простейшая, и завтра клепать начнут все подряд. Я воспитан в правовом государстве, где на каждый чих нужно разрешение, а за использование чужих идей без договора – тюрьма. Здесь до такого еще не дошло, но серьезные технические идеи просто необходимо запатентовать, подгребая будущие доходы.
– Есть три варианта, – выкладываю обдуманное. – Вы сейчас все равно не способны сказать, во что конкретно это обойдется. Поэтому либо получаете деньги по итогу, возможно, с рассрочкой, либо процент от будущих доходов. Мы подпишем соответствующее соглашение.
– Которое ничего не гарантирует, если не будет желающих приобрести патент.
– Безусловно. Хотя есть у меня и кое-какие другие задумки. По медицинской части. К сожалению, не в курсе, как это патентуется. Придется вам, как знатоку корпоративного права, потрудится. Но вы точно в обиде не останетесь. Я уверен – должно выстрелить.
– А третье либо?
– О, это совсем просто! Ваш гонорар уйдет на лечение вашей жены.
Он ощутимо напрягся.
– Простите, но навести справки в нашем городе легче легкого.
Минимум четыре выкидыша, несколько поездок к лечебным грязям и по заграничным лечебницам, в последнее время вечно в депрессии. Такая жизнь кого угодно с ума сведет.
– Переплюнете столичных профессоров? – спросил с ощутимой иронией.
– Ничего заранее обещать не стану. Возможно, ничем не помогу. И кстати, не уверен, что дело в женщине. Проблема с такой же вероятностью может оказаться в вас, еще раз извините. Хотя на первый взгляд ничего серьезного не наблюдаю, разве последствия ранения в ногу.
– Трость увидел? – кивнул в угол.
– Отсутствие на ноге двух пальцев и фаланги на третьем в башмаке тоже наблюдаю в дальнем углу. Как и шрам на икроножной мышце.
Он непроизвольно моргнул. Нас, сенсов, на арапа не возьмешь. Хотя к такому можно и без специального взгляда прийти. Нужно только задать парочку правильных вопросов. Я всегда хорошо готовлюсь к серьезному разговору. К сожалению, здесь помочь не в силах. У нас выращивали из собственных клеток недостающие органы и пересаживали. Дорогое удовольствие и мне непосильное.
