Причем у любых таблеток в инструкции масса побочных последствий. Вроде и вырос срок жизни, а глотаешь пилюли буквально горстями в пожилом возрасте. Мои методы гораздо удобнее и не так болезненны. Опаснее – да. Все ж прежде с другими не пытался работать. Кто б позволил без правильно оформленного разрешения. А медицинский диплом отсутствовал. Подсудное дело. Медицина государственная, и со стороны в нее не пускают. Альтернативные методики лечения если и используются, помимо гомеопатии, так подпольно. Но уверенность – первое дело. Себя спас, теперь двух человек на ноги поставил. Уж точно приятнее во всех отношениях, чем избавление стареющих мадам от морщин и растяжек. Анна мне обещала еще парочку клиенток на завтра. В денежном отношении заметно выгоднее наших соседок. Так и не могу пока решить, лечить людей или не заморачиваться и подрабатывать пластическим специалистом. Пока очередь невелика, однако рано или поздно придется сделать выбор.
Глава 12
Почти нормальная жизнь
Заскакивая в хлев с тяжеленными ведрами и тупо размышляя, почему таскать воду, а ее на людей и скотину немало требуется, считается женским занятием и нельзя ли прямо во дворе поставить качалку на манер американских из кино или скважину с насосом, раз уж водопровод самому не потянуть, обнаруживаю Зою Григорьевну, с деловым видом доящую корову Машку. У животины был несколько озадаченный вид, чужие здесь не ходили, но Машка спокойная и проблем не доставляла. Вот вторая – Звездочка, именуемая так из-за темного пятна на лбу, вечно норовила вроде бы случайно придавить у стенки стойла боком или наступить на ногу. Ну, не бить же всерьез скотину!
– Вы чего делаете? – озадаченно спрашиваю, ставя ведра.
– Попробуй догадаться, – предложила с откровенной насмешкой.
– Ну-у… – в растерянности тяну, – неправильно это. Вы ж, – тут запутался в поисках подходящего слова. Барыней вроде неудобно. А клиентами при больных не называю. Чтоб они слышали. Некрасиво звучит для их ушей. – Не работать сюда приехали.
– Ох, Коля, – сказала Зоя Григорьевна, не переставая доить, – ты б знал, как тоскливо сидеть целый день и ничего не делать. А чувствую себя гораздо лучше, спасибо тебе.
– Сходили б погуляли, – бурчу. – Променад – это полезно. Ярмарка наша для вас не интересна, но можно просто прошвырнуться до речки. Заодно и аппетит улучшится.
– Ты меня за кого-то другого принимаешь. Богатства в семье не было, а муж и вовсе из мужицкого рода. Отец его дослужился до капитана, а Петр был всего лишь поручиком, когда встретились, и жил на одно жалованье. Но красив, и определенно от него исходила такая мужественность, если ты понимаешь. – В голосе явственно прорезалась мечтательность.
– Харизма.
– Вот-вот. В точку. На фотографии не видно, а пообщаешься и веришь ему. Потом солдаты и офицеры шли за ним по одному слову. В нашем городке произвел фурор, когда приехал к приятелю погостить. И как-то все внезапно произошло, нас бросило друг к другу. Не успела опомниться, а уже в церкви венчаемся. И ведь ни разу о том не пожалела. А судьба обычного армеута
[11] не из гвардии или парадных частей далеко не завидная.
Михаил мне подсунул «Поединок» Куприна. Пьянство, муштра, мордобой, блядство. Современными властями повесть прямо не запрещалась, но не издают. Предпочитают ура-патриотичные про сражения минувшие. Положа руку на сердце, ничего удивительного. В любой армии такое существует. Просто в моем времени проще с увольнительными, и есть кому жаловаться через голову начальства. Да и до города обычно близко. Это ж не сидеть где-нибудь в Кушке или даже в Житомире нынешнем, где одно развлечение – напиться до свинского состояния, поскольку рожи все не просто знакомые, а обрыдли.
– Помотало нас по гарнизонам. И приходилось своими ручками работать, без прислуги. И в огороде, и в доме. Еще и трое детей, та еще радость. Вечно норовят на стрельбище залезть или заблудиться. Поступил в Академию Генерального штаба, года не проучился, а тут с японцами война. Мой сразу попросился в строй. Из столицы, только и осесть успели, опять уезжать. Мальчики уже кто в юнкерском, кто в кадетском училище, а я – в Маньчжурию. Ну не оставлю же одного? Так и жили. – Встала и потянулась. А ведь не старая еще. – К Великой войне мы уже полковником были.
Так и сказала: «Мы». Наверное, не зря. Не имей офицер надежного тыла в виде супруги, смог бы он тянуть лямку годами и не спиться, как иные?
– Так что ко всякой работе привычная. К тяжелой физической тоже. Мне это в радость. Я опять могу что-то делать, а не задыхаться через три шага и думать, сколько осталось.
Она посмотрела внимательно. Намек ясен.
– Пару сеансов осталось, – нехотя говорю. Не люблю давать четкие прогнозы, потом вечные обиды, отчего не так вышло, и платить больше не хотят, а я как будто автомат и обязан все заранее знать, но здесь и одного бы хватило. – С короткими перерывами. Потом проверка. Обещать не готов, однако идет хорошо, и неделя до окончания лечения. Потом через полгода приехать обязательно. По совести, дело это неприятное, может дать рецидив, и лучше наблюдаться у врача регулярно. Я это уже несколько раз говорил. И не зря. А то потом одни и те же отговорки: не успеваю, был занят, надо ехать далеко, а средств нет. Вечно приходят, когда уже пора хоронить. Я не волшебник и не могу всех вылечить, пробормотав заклинание. Чем раньше поймал процесс, тем всем удобнее и лучше.
Ярмарка была не только местом торговли, но и крупнейшим развлечением. Люди приходили и приезжали со всей округи за покупками и на представление. Ничего удивительного, что желающих продавать зрелище всегда хватало. С невероятной скоростью натыкали многочисленные будочки. Вчера пустое место, сегодня аттракционы. Где-то можно пострелять из мелкашки, в другом месте кинуть кольца на кол или слазить на гладкий столб за призом. Были тараканьи бега и блошиный цирк, где насекомые бегали, прыгали и даже исполняли номера на трапеции. Катя хотела побывать повсюду, даже у гадалки, а я послушно таскался сзади. Ничего для себя нового, помимо стрельбы по мишеням, не обнаружил. За исключением мелочей, аттракционы оставались хорошо знакомыми, включая шпагоглотателя, факира или акробатов. Убого, но здешний народ еще не развращен бесконечным потоком развлечений на экране.
Ничего любопытного не исключает необходимости оплатить старания. К счастью, с этим сложностей не было. Одна трешница была, еще одну мать выдала пусть и грязными рублями, но без особого нажима. При всей своей прижимистости она уловила посыл – не для себя, а сестре удовольствие доставить – и сопротивляться не стала, обусловив непременным посещением церкви с утра. Ну, сходил, ничего не отвалилось и в душе не шелохнулось, даже остаточного от Николки. Поют так себе, случалось слышать и получше. Хотя в церковь не ходил никогда. Государственное воспитание. Вторая жена была католичкой и детей крестила. Без меня. Бонуса положительного свыше не заметил. Какие были оболтусы, такими и остались. Сын – вечная боль.
Пробормотал у икон положенный текст, заранее выученный. На предстоящем экзамене есть предмет «Закон Божий», никуда не деться. Получил благословение от толстого попа и поставил свечку за выздоровление. Все, как положено настоящему православному гражданину Российской республики. Не какой-нибудь иноверец или иностранец. Вести себя подобает правильно, смотреть с умильным видом и даже иногда приходить на исповедь. Самому себя закладывать, уму непостижимо! Странная у них религия. Нагрешил – покаялся и получил освобождение от грязи. Убил, выпил, украл – главное, доложить о муках совести. Потом от них освободишься, особенно не забыв заплатить священнику. Воистину дикие люди. Кто ж тогда исправить захочет черное, если тебя обеляют за деньги? Ты не боишься отягощать карму свою и потомков и можешь творить любую гадость. Зато властям удобно. Этот в рясе непременно доложит выше о чем интересном или заговоре. Облегчи душу…
