– Тебе трудно, что ли, помочь?
– Это так не бывает, захотел и получил результат. Раз на раз не приходится, а голова потом не у вас болит.
– Попробовать же можешь? – сказал полицейский неожиданно просительным тоном. – Я ж к вашей семье завсегда всей душой.
Ага, за барашка в бумажке, добрый человек.
– Клинов не одному тебе способен неприятности устроить.
– Поехали, – хмуро говорю.
Придется решать вопрос лично. Мне его не особо жалко, сам выслужиться захотел, но ведь не отстанет. А про доброту свою обязательно при случае напомню. Не чтоб уменьшить регулярную дань, тот червонец в месяц давно не волнует, а поставить на место.
На этот раз приехали в приличный район к гостинице. В номере с мебелью, претендующей на роскошь, на полу лежал мертвый мужчина. Судя по одежде и внешности, купец. Такой мордатый и с бородой. Не требуется вскрытие для установления причины смерти. Нож под лопаткой так и торчит.
– Ага, – сказал довольно капитан при моем виде. – И что можешь сказать? – Широкий жест в сторону покойника.
Трое присутствующих: двое простых полицейских и мельком виденный прежде в больнице врач в штатском уставились в алчном ожидании представления.
– Ничего, – демонстративно развожу руками. – Трупы не по моей части. Я не патологоанатом и не сыщик. Полагаю, убийство, и нужно провести опрос проживающих на предмет, чего видели, кто приходил и чем занимался данный господин. А я его в первый раз вижу.
– Не умничай, – сверля змеиным глазом, произнес капитан. – Все прекрасно понимаешь.
– Нет, – зло говорю. – Это вы не понимаете. Я чудес не совершаю и предсказаниями не занимаюсь.
– Чудеса и не требуются. Попробуй, как в прошлый раз.
– Тогда живой человек был, не труп. И даже это вышло случайно. Это не приходит по желанию, вашему или моему. Откровение есть или нет.
– Ты очень постарайся, – с нажимом сказал он.
– Я не работаю с мертвыми. В принципе.
Не совсем так, но трогать покойника реально бесполезно. А главное, дать повод припахивать при любых сложностях. Может, и мог бы помочь иногда, но не под приказ. Было время проанализировать ощущения. Тут настроение правильное важно. Стремление помочь. Обратись уважительно, постарался бы. Вышло, нет – это уж как получится. Но никому, и ему в первую очередь, ничем не обязан. А проблемы с уголовниками мне без надобности. Защиты все равно не получить, он меня за равного не держит.
– Это уже не вспоминая, что я занятой человек и второй раз отрывают от важных дел, будто жалованье в полиции получаю.
– Ты, морда мещанская, – прошипел капитан, – мне, охраняющему закон и порядок, про деньги смеешь говорить? Я ж тебя, суку, в бараний рог сверну за твои художества. Людей лечишь без разрешения? От призыва справкой липовой прикрываешься о недееспособности? Ты у меня сядешь, и надолго!
Он контуженый, что ли, на фронтах минувшей войны?
– Я думал, ты умный, – говорю, перестав выбирать выражения. Если уж ему можно мне тыкать, то почему бы ответно не покуражиться, уже нечего терять, закусил удила и прет. Ну, посмотрим, кто кого, а самолюбие важнее. Ты своей работы не знаешь, на чужом горбу выехать по щучьему велению желаешь. Ну, раз сошло, всю оставшуюся жизнь стану за тебя стараться?
– Что ты творишь? – одними губами, без звука, сказал наш околоточный.
– Если что, я и в тюрьме устроюсь. Целители и за решеткой в чести. А кто ты такой без должности?
– Галеев! – рявкнул капитан.
– Так точно! – бодро ответил один из присутствующих полицейских.
– Этого в камеру.
– На каком основании? – вежливо спрашиваю вслух сразу всех. – За отказ найти убийцу при помощи колдовства?
Очень тянуло высказаться про греховность в глазах православной церкви подобных помыслов. Не посмел. Такие вещи – палка о двух концах, и мне тоже могли припомнить некоторые неканонические действия. Наложением рук лечат святые или как? Я точно не из их числа и в монахи не стремлюсь, как и к аскетизму.
– В камеру этого! – зарычал капитан.
Кажется, до него дошло нечто, но назад сдать уже не мог.
– Зачем вы так, Николай Ермолаевич, – пробормотал Галеев уже на улице. Оказывается, меня многие знают. И пешком топать не придется. В пролетке поедем. Бедный извозчик, ему снова не повезло, поскачет бесплатно. – Ну, сказали б, не получается. И все.
– А он бы поверил? – спрашиваю с иронией.
Судя по унылой роже собеседника, тот и сам подозревает, не успокоился бы начальник.
– А! – вспомнил. – Пуля возле позвоночника? Как сейчас?
Вынуть ее было достаточно сложно, но гораздо интереснее сглаживания морщин.
– Я, – признался полицейский, – слава богу, все прекрасно. А вы, – после паузы, – вот так помните всех?
– Лица не запоминаются, когда постоянно идут, – честно говорю.
Зато практически сразу завел амбарную книгу, и в каждой полные данные на больного, какая б мелочь ни была. Имя, фамилия, адрес, профессия, диагноз, сколько сеансов, затраты энергии и результат. Статистика полезна в любом случае, а заодно и прикрытие от таких вот козлов Клиновых. Что не подсунули кого, якобы лечившегося. Попробуй докажи, что такого не пользовал, если их многие десятки уже. А так – все зафиксированы.
– А нетипичные больные помнятся. Спросите у доктора, наверняка нечто похожее скажет.
– Может, нужно что-то? – спросил Галеев через пару кварталов осторожно.
А и правда, чего я раздумываю. Аж прямо намекать потребовалось. Хорошо, когда есть благодарные люди.
Даю адрес Сергея Александровича с просьбой сообщить о моем водворении в узилище. Галеев даже от денег с негодованием отказывается. Не великий труд подскочить к адвокату, и ничего в том противозаконного. Мой юрист, конечно, не по уголовному праву, однако, полагаю, отмазать от дикого ареста сумеет. Тут не требуется быть адвокатом с мировым именем. Тем более кровно заинтересован, чтоб за его женой приглядел. А дальше уж начну сам гнать волну на опережение. Или уеду в Москву. А то и в Германию. Сидеть, вопреки уверениям в нужности для всех, настроение не наблюдается.
Жалко бросать незаконченное, но организовать лабораторию в другом месте не проблема. Это ж не адронный коллайдер перевозить с километрами труб и источником термояда. Если не считать уже заказанные, но еще не доставленные холодильники, остальное проходит в моем понимании на уровне школьной лаборатории. Ничего критически важного. Хоть прямо сейчас плюнуть и переехать, прихватив некоторое количество уже готовых культур. Или вовсе на Феликса оставить? В конце концов, несмотря на первые впечатления, Гитлер-то никуда не делся. Партия его развалилась, пока в тюрьме сидел за попытку мятежа, но теперь снова сколачивает, и вроде достаточно успешно. Все равно ж собирался близко с ним познакомиться, так зачем тянуть.
