Соберись. Дыши глубже, держи крепче, не спеши – все как тебя учили…
В колчане осталось три стрелы – лишь немногим больше, чем ничего. Три стрелы и четыре пса… Ива прицелилась и выстрелила.
Стрела ударила по костяному лбу ближайшего пса и отскочила в сторону. Каменный наконечник просто не смог вонзиться. Выругавшись, Ива пустила следом вторую стрелу, целясь в черную дыру глазницы, и не промахнулась. Но она не убила чудовище, как бы ей того ни хотелось. Стрела осталась торчать из глазницы, а пес лишь дернул головой. Из пасти вырвался звук, похожий на скрип старого дерева грозовой ночью. Ива не стала стрелять в третий раз – и так ясно, что без толку, – и вскарабкалась к Кати. Девочка тут же прижалась к ней, дрожа всем телом.
Терновые псы остановились под деревом. Прыгать, чтобы дотянуться до девочек, они и не пытались. Просто замерли, точно статуи, высоко задрав головы-черепа. Глядя на них, Ива понимала, что эти твари никуда не уйдут. Они будут ждать, а ждать они способны бесконечно долго. Похоже, они с Кати угодили в настоящую западню.
– На помощь! – вдруг закричала Кати. – Помогите! На помощь!
Ива ударила ее по щеке, и девочка тут же заткнулась.
– Молчи! Что ты делаешь?!
– Зову на помощь… – Кати ошарашенно смотрела на Иву. В ее глазах удивление смешалось с обидой, а на щеке проступил красный след от пощечины. Девочка дотронулась до него кончиками пальцев. – За что?
– Молчи, – зашипела Ива. – Это Большой Лес. Ты и понятия не имеешь, кто тебя услышит и кто придет на твой зов.
– Но ведь, – Кати замешкалась. – Но ведь хуже быть не может…
– Может, – грубо перебила ее Ива. – Еще как может. Ты не знаешь этого Леса. Даже я его не знаю.
– И что же нам делать? – Кати совсем растерялась.
Ива глубоко вдохнула.
– Не знаю, – честно призналась она. – Ждать. Больше ничего не остается.
Ждать… Как долго они смогут просидеть на дереве – без воды, без сна, ежесекундно рискуя свалиться вниз? День? Два? Ива не сомневалась, что за это время терновые псы никуда не уйдут – терновник и мертвая кость не знают усталости. Вот если бы она могла послать весточку Матушке или крестному… Но как?
Она задумалась, и надолго. Кати ничего не говорила, лишь тихонечко всхлипывала. Так прошел час, а то и больше. Шумел Лес, кружились красные листья-ладони, опадая к ногам терновых псов, где-то трещал дрозд-рябинник.
– Кто-то сюда идет, – неожиданно сказала Ива, поднимая голову.
– Что? – встрепенулась Кати. – Где?
Ива махнула рукой в сторону реки, прислушиваясь. Ветер принес эхо далекого крика.
– Там… Он кричит, кого-то зовет…
Лицо ее перекосило от внезапной догадки. Хуже быть не может?
– Молчи! – зашептала она. – Ни единого звука, что бы ты ни услышала. Вот…
Ива отломила маленькую веточку.
– Зажми ее зубами и не отпускай ни в коем случае. Ясно?
Кати кивнула, не понимая, что происходит, однако сделала, что просят. Голос приближался. Один из терновых псов чуть повернул голову. Дрянь! У него же нет ушей, как он может вообще что-либо слышать? Ива дотянулась до соседней ветки и затрясла ее в глупой надежде заглушить голос; кленовые листья засыпали голову одного из псов, но тот не шелохнулся. Потом она замерла, испугавшись, что шорох листвы привлечет ненужное внимание. Впрочем, она уже ничего не могла исправить.
– Ау! Катинка! Ты здесь? Кати! Ау! – за деревьями мелькнул темный силуэт.
Веточка выпала у Кати изо рта.
– Папа? – лишь на долю секунды на лице девочки промелькнуло замешательство, а затем она закричала что есть мочи: – Папа! Беги! Беги отсюда!
– Кати? Ты здесь?! Я иду, я сейчас!
Темный силуэт двинулся в их сторону, пробираясь через заросли.
– Нет! Беги! – отчаянно закричала Кати.
В то же мгновение один из псов сорвался с места – вот он сидит неподвижно, а вот уже движется навстречу темной фигуре, неотвратимый, как приближающаяся зима.
Ива навалилась на Кати, прижимая ее к стволу дерева. Та задергалась, пытаясь вырваться, больно укусила Иву за предплечье. Но Ива была сильнее, и не отпустила девочку.
– Эй! Что за… О господи!
Громыхнул выстрел – один-единственный раз, словно отзвук далекой грозы, а следом прозвучал хриплый крик, оборвавшийся, не успев начаться. И все, ничего больше.
Лес затаил дыхание. Стих даже ветер, и смолкли птицы, листья застыли в воздухе. Кати смотрела прямо на Иву, и та видела, как серые глаза медленно заливает чернота, как они стекленеют, как гаснут в них – одна за другой – веселые искорки. А затем Кати завизжала.
Ее вопль перешел в дикий, звериный вой. Невозможно представить, что подобные звуки могли родиться в человеческом горле. Девочка продолжала кричать, даже когда в ее легких не осталось воздуха. А все, что могла сделать Ива, – крепко, изо всех сил, держать ее.
Разбуженный воплем Кати Лес пришел в движение. Вновь зашумела листва, громко и испуганно затрещал дрозд, и ему вторила сорока. Лес знал, Лес чувствовал, что случилось. И только терновые псы стояли неподвижно – они ждали.
– Кра! Кра!
Над кленом пролетели три черные птицы. Вороны. Ну где же вы были раньше?!
Одна из птиц опустилась на ту же ветку, на которой сидели девочки. Посмотрела на Иву внимательными глазами, склоняя голову то в одну, то в другую сторону:
– Кра!
– Лети, – сказала Ива. – Найди Матушку. Скажи ей, что я в беде.
Тяжело хлопая крыльями, ворон сорвался с ветки и скрылся в лесу. Кати продолжала беззвучно кричать.
Танец листьев
Матушка пришла с сумерками, черной тенью скользя между деревьями. Хотя на самом деле прошла всего пара часов, вряд ли больше. Но небо потемнело и побледнело, краски Леса стали тусклыми, опустились глубокие тени… О том, что Матушка здесь, Ива догадалось задолго до того, как ее увидела. У нее затрепетало сердце.
– Мама! – закричала Ива. – Здесь терновые…
– Тихо, тихо, дитя мое. – Ласковый голос прозвучал совсем близко, будто Матушка сидела рядом с ней на ветке и шептала на ухо. – Я знаю. Не бойся.
Матушка Ночи шла, опустив голову, и, казалось, совсем не замечала происходящего вокруг. Лишь длинные белые руки безостановочно двигались перед лицом, словно она плела невидимую кошачью колыбель или паутину.
Терновые псы почуяли ее приближение, головы-черепа повернулись. И без единого звука, не считая треска, чудовища бросились на новую добычу. Матушка их видела, но спокойно продолжала идти навстречу. У Ивы замерло сердце. Неужели…
Пес с грибами на спине высоко прыгнул. И упал, развалившись в воздухе на засохшие ветки и кости. На долю секунды Иве показалось, что она видит зыбкий силуэт: огромную лохматую собаку, сотканную из лоскутов темноты и тумана. Но легкий порыв ветра – и от призрака не осталось и следа. Та же участь постигла и второго, и третьего пса… Матушка просто прошла мимо, и их не стало. Она остановилась под деревом и сказала:
