– Господи… господи, нет! – меня затрясло.
Крики, выстрелы, хрипы, ругань. Всё равно. Мне всё равно, что происходит вокруг!
– Плечо! – сквозь боль выдохнул Алексей. – Всё в порядке!
– А ты говорил дурь … – я смахнула слёзы.
Князь рассмеялся, снова зашипел от боли.
– Ошибся, бывает, – повинился он.
Кто-то громко окрикнул князя. Со свистом выдохнув, я растерянно огляделась. К нам бежал Чернышов, а позади него виднелся отряд полицейских.
– Так кто убийца, Маша? – потребовал ответа Милевский.
Я подняла на него глаза и сказала:
– У меня нет никаких доказательств, догадки да интуиция, но …
Друг отца, хитрый лис, как называл Милевский Бортникова. Он мастерски выворачивал факты. Но не знал, что у батюшки действительно был грех, не знал, что не от князя была беременна Оля. И не знал, что я была с Алексеем задолго до январской исповеди. Князь получил меня не после истории с убийствами, Алексей получил меня много раньше.
– Бортников. Он может быть нашим убийцей, – посмотрела я Алексею в глаза. – Он где-то здесь, – опомнилась я. – Это он привез меня сюда, после того как пришел в квартиру Клер поговорить об обвинениях Павлу.
– И адрес где-то разузнал, – протянул рядом Петя. – А ведь алиби у него – не подкопаешься. Но проверим.
– А где он сам? Ты его видел? – спросил Милевский.
Петя, нахмурившись, снял пиджак и накинул мне на плечи. Оглядев причитающих горожан, он ответил:
– Задушили его. Скопом накинулись. Мужики, похоже, и сами не поняли, что сделали. Говорят, как увидели, что тот в царя стреляет, так в голове помутилось.
Я вздрогнула, не понимая, чего от известия этого во мне теперь больше. Облегчения, сожаления, злорадства, жалости? Прости меня, господи, в гордыне и страхе моём, я столько раз обвиняла невиновного... и сейчас, возможно, сделала это снова. Пусть пухом станет ему земля, пусть суд свой вершат истинные ангелы.
Алексей прикрыл веки и, ласково погладив меня по щеке, решил:
– Ну и слава богу.
В крепость входили военные, гомон людей сменился топотом копыт.
Слава богу... да, наверное. Ведь правда в руках умелого адвоката режет больнее чем ложь. Многое, очень многое знал обо мне и о нас с Милевским Иван.
Рукой накрыв ладонь Алексея, я сощурилась и наклонила голову к плечу.
– Скажи, Алёша, а где теперь гарнитур княжны Давыдовой?
– В сейфе, – с готовностью ответил Милевский и, опомнившись, поморщился. – Это её подарок тебе на нашу свадьбу, – признался он.
Я улыбнулась и, поправив Петин пиджак на моих плечах, решила:
– Ну и слава богу.
Эпилог
В длинном коридоре Юрфака гомонили студенты. Алиса окинула толпу хмурым взглядом – весь поток в сборе. Сентябрь выдался жарким, дышать нечем – ажиотаж. Еще бы, сам Милевский вдруг решил лично прочитать им лекцию! Небывалой щедрости аттракцион. Не сидится ему в министерстве юстиции, решил тряхнуть стариной!
Очень хотелось выругаться, но она, разумеется, сдержалась. Криминалист она будущий, или где? Ей почему-то всегда казалось, что криминалист непременно должен был сдержан.
– Алис, не спи! Я что, зря за полтора часа место у двери занимала! – одногруппница уцепила её за локоть и буквально потащила за собой в наконец открытую для изнывающих от любопытства студентов аудиторию.
Обреченно сев на самый первый ряд, Алиса потерла виски. Подруга и без того невероятно яркой, немного восточной внешности, красила алым рот. Ну да, ну да, Милевский. Самый молодой и подающий надежды политик в стране. Старинный род, деньги, связи, образование и бла-бла. В очередной раз почувствовав себя белой молью на фоне Полины, Алиса вдруг мрачно порадовалась этому факту.
Девушка медленно выдохнула и по старой привычке нашла камень на единственном своем кольце. Любимое, черт бы его побрал. Именно из-за этого кольца она и решилась поступать на юриспруденцию – её обвинили в краже. Вот это было весело! Вопрос решился, но не до конца. Тот самый обвинитель периодически портил Алисе её спокойную, размеренную, полную сериалов и детективных романов жизнь. В особенно эмоциональные встречи очень хотелось швырнуть это кольцо прямо в породистую, и, чего уж греха таить, смазливую физиономию.
Не дождется!
Алиса присвистнула – соседка и ресницы подкрасила, делая из них натуральные опахала.
– Это шанс, детка, – подмигнула Пол. – И я намереваюсь его использовать.
– И не только ты, – хмыкнула девчонка с верхнего ряда, и вдруг шум резко стих.
В аудиторию вошел Андрей Николаевич Милевский.
Ну что сказать, читал – заслушаешься. Темой лекции он выбрал семейную историю, «идеальное преступление», как писали историки. Правда, не так, чтобы его слушали, больше смотрели. Особенно девушки. Темные волосы, темные глаза, смуглая кожа в вороте ослепительно белой рубашки и улыбка как у голливудской звезды. Алиса мысленно фыркнула. Будет он тут себе невесту присматривать, как же. Сноб, каких свет не видывал.
– Так, всё-таки, Андрей Николаевич, кто же был тем убийцей?
Милевский рассмеялся, от легкой хрипотцы в его смехе, на шее у Алисы встали дыбом волоски. Она дернула плечом, в очередной раз делая вид, что не замечает чужого внимания, и прислушалась к ответу.
– В том-то и соль, молодой человек. В том и соль. Дело так и осталось нераскрытым. Все доказательства были исключительно косвенными, у главных подозреваемых имелись алиби. Но убийства прекратились. Возможно, это был Бортников, и прекратились они по причине его смерти. Возможно, действительно духовник, но из монастыря не особенно-то походишь по проституткам. Или же … – сделал театральную паузу он, – или же убийства прекратились потому, что убийца добился своей цели – им мог быть и князь Милевский, мой прапрадед.
Алиса скривилась. В голове вдруг пронеслась мысль, что она вполне себе склоняется к последней версии. Добиваться цели – семейное у Милевских.
– Кстати, у девушки на первом ряду на пальце знаменитая Роза Михайловых, – вдруг заметил он и в упор посмотрел на пунцовую от злости Алису.
– Это копия, – выдавила она.
– Разумеется, – хищно улыбнулся мужчина. – Ваш отец – ювелир, я помню.
До конца лекции Алиса так себя накрутила, что чуть стол не свалила, поднимаясь из-за парты рывком. Благо та была прибита к полу.
Студенты покидали аудиторию, кто-то пытался засыпать вопросами Милевского.
– Госпожа Андреева! Алиса Петровна, будьте любезны, задержитесь! – догнал её в дверях мужской голос.
– Вы что … и правда знакомы? – встала Полина как вкопанная. – И ты мне не сказала!
