Мы же, готовясь покинуть укрывший нас Арарат, зададим себе вопрос: кто более блажен, едомый или едящий? Бегущий или преследующий? Дающий или получающий? Ибо это, по сути своей, один и тот же вопрос. Возможно, вскоре этот вопрос перестанет быть для нас гипотетическим: мы не знаем, какие альфа-хищники рыщут за пределами нашего убежища. Помолимся же о том, что если нам и придется пожертвовать свой белок, вливаясь в круговорот, идущий от одного Создания к другому, чтобы мы осознавали священную природу происходящего. Мы не были бы людьми, если бы не предпочитали быть пожирающими, а не пожираемыми, но и то и другое — святая участь. Если вам придется отдать жизнь, будьте уверены — она потребуется для продолжения Жизни.
Воспоем же.
Куница, что добычу рвет
Куница, что добычу рвет,
От жалости не плачет —
Она охотою живет
В надежде на удачу.
За дичью мчится Леопард,
Родня домашней Киске,
Добыче всякой будет рад,
Как Кошка — корму в миске.
К охоте страсть у них в крови,
Им запах крови сладок:
Беги, хватай, кусай и рви —
Такой у них порядок.
Мы — уподобимся ли им
И станем убивать ли
Четвероногих и других,
Всех меньших наших братьев?
Покуда не настанет Глад,
Мы не нарушим наших клятв,
Но, коли Глад нас принудит
Созданье Божие убить,
Пускай благословит Господь
Спасающую жизни плоть.
Из «Книги гимнов вертоградаря».
Перевод Д. Никоновой
62
Тоби. День святой Нганеко Минхинник Манукауской
Год двадцать пятый
Закат красен, к дождю. Впрочем, дождь и так бывает каждый день.
Поднимается туман.
«У-удл-у-удл-у-у. У-удл-у-удл-у-у. Чиррап. Кварри-ип. Кар-кар-кар. Эи-эи-эи. Ху-у-ум-ху-ум-бару-ум».
Горлица, малиновка, ворона, сойка, жаба. Тоби называет их по именам, но для них самих эти имена ничего не значат. Скоро собственный язык выветрится у нее из головы, и ничего не останется, кроме этого утреннего хора. «У-удл-у-удл-у-у. Ху-ум-ху-ум». Беспрестанное повторение, песня без начала и конца. Ни вопросов, ни ответов. Больше дела — меньше слов. Вообще не надо слов. Или все это — одно огромное Слово?
Откуда вдруг эта идея взялась у нее в голове?
«Тоби-и-и-и!»
Словно кто-то зовет. Но это лишь птицы поют.
Тоби на крыше, готовит в утренней прохладе очередную порцию «сухопутных креветок». Не презирайте смиренную трапезу святого Юэлла, произносит голос Адама Первого. Господь посылает хлеб насущный, и иногда этот хлеб принимает форму «сухопутных креветок». Масса липидов, хороший источник белка. Отчего, ты думаешь, медведи такие толстые?
Из-за дыма и жара лучше готовить снаружи. Тоби пользуется печкой, вдохновленной идеями святого Юэлла, — такие бывают у бродяг: большая жестянка из-под «масла для тела», внизу дырка для топлива (сухих палок) и тяги, сбоку — для дыма. Максимум тепла при минимальном расходе топлива. Ровно столько, сколько нужно. «Сухопутные креветки» шипят на верхней стороне жестянки.
Вдруг вороны поднимают базар: их что-то насторожило. Это не тревожный сигнал — значит, не сова. Больше похоже на удивление: «Кар! Кар! Смотрите! Смотрите!»
Тоби соскребает поджаренных «сухопутных креветок» с крышки жестянки на тарелку — зря расходовать пищу означает зря расходовать жизнь, так учил Адам Первый, — заливает огонь дождевой водой из горшка и бросается плашмя на крышу. Смотрит в бинокль. Вороны кружатся над вершинами деревьев. Стая — шесть или семь. «Кар! Кар! Смотрите! Смотрите!»
Из-за деревьев выходят двое мужчин. Они не поют, не голые и не синие: они одеты.
Остались еще люди, думает Тоби. Живые. Может, один из них — Зеб, пришел ее искать? Догадался, что она еще здесь, забаррикадировалась и держится. Она смаргивает; неужели это слезы? Ей хочется сбежать по ступенькам, выскочить на открытый луг, радостно протянуть руки, засмеяться от счастья. Но осторожность берет верх, Тоби скрючивается за трубой от кондиционера и вглядывается вниз через ограждение крыши.
Может, это обман чувств? Вдруг у нее опять галлюцинации?
Мужчины одеты в камуфляж. Идущий впереди чем-то вооружен — может быть, пистолетом-распылителем. Точно не Зеб: другой тип фигуры. Ни один из них не Зеб. С ними кто-то третий: мужчина или женщина? Высокий, одетый в хаки. Голова свисает на грудь: трудно определить пол. Руки сложены впереди, словно в молитве. Один из мужчин поддерживает этого человека за руку или локоть. То ли тащит, то ли толкает.
Потом из теней появляется еще один мужчина. Он ведет на поводке — нет, на веревке — огромную птицу в сине-зеленых перьях, вроде журавлиновых. Но у птицы голова женщины.
Должно быть, у меня опять глюки, думает Тоби. Потому что на такое даже генные инженеры не способны. Мужчины и женщина-птица выглядят вполне настоящими, но с галлюцинациями всегда так.
Один мужчина что-то несет, перекинув через плечо. Сначала Тоби кажется, что это мешок, но нет, это чей-то окорок. Покрытый кудрявыми завитками. Золотыми. Неужели львагнец? Дрожь ужаса пробегает по телу Тоби: святотатство! Они убили Животное из списка Тысячелетнего Царства.
Думай как следует, одергивает себя Тоби. Во-первых, с каких это пор ты заделалась фанатичной исаианкой, сторонницей доктрины Тысячелетнего Царства? Во-вторых, если эти мужчины настоящие, а не продукт воспаленного мозга, они убивают. Убивают и расчленяют крупных Созданий, а это значит, что у них есть смертоносное оружие и они начинают с самого верха пищевой цепочки. Они опасны, они ни перед чем не остановятся, и я должна застрелить их, прежде чем они доберутся до меня. Тогда я смогу освободить эту птицу, или что она там такое, пока они и ее не убили.
Тем более если они — мираж, то не страшно, что я буду в них стрелять. Они просто рассеются, как дым.
Тут мужчина, ведущий женщину-птицу, поднимает голову. Он, должно быть, видит Тоби, потому что начинает кричать и размахивать свободной рукой. Другие двое смотрят, куда он указывает, переходят на бег трусцой и сворачивают по направлению к салону красоты. Птицеобразному созданию приходится бежать за ними, из-за веревки, и теперь Тоби видит, что перья — какой-то костюм. Это женщина. Крыльев нет. На шее петля.
Значит, это не галлюцинация. Они настоящие. Настоящее зло.
Тоби находит мужчину с ножом в прицеле карабина и стреляет. Мужчина, шатаясь, отступает назад, кричит и падает. Но у Тоби не очень хорошая реакция — она стреляет еще пару раз, но в других двух мужчин не попадает.
