— Согласен, — он несильно хлопнул другой ладонью о стол, — идет. Мне тоже давно никто не говорил ничего приятного. Итак, я начинаю… У тебя красивые руки.
Оле захотелось спрятать свои руки под стол. Может быть, они у нее и красивые, но ухоженными их не назовешь. Ногти не растут и ломаются. И она сто лет не была у маникюрши. Хотя давно пообещала самой себе при любых обстоятельствах следить за собой.
— Твоя очередь, — поторопил Эдуард.
— У тебя глаза, как у Бемби из мультфильма, — промямлила Оля.
— Образно, — похвалил он. — А у тебя… у тебя роскошные волосы. Как у Шакиры.
С этим, пожалуй, поспорить было трудно. Тяжелая копна цвета осеннего поля — единственная королевская роскошь, которой наградила Ольгу незнакомая Лайма Юлиановна. Несколько раз ей даже предлагали продать волосы — для того чтобы из обрезков золотого Олиного богатства состоятельные дамочки смогли заказать для себя шикарные парики. Но она не согласилась лишиться своей самой привлекательной черты, даже когда победитель международного конкурса парикмахеров предложил ей полтысячи долларов за ее локоны.
— У тебя… у тебя… слушай, не могу я больше. Что за глупости…
— Ну вот, — притворно расстроился он, — девушку смутил… Оль, а ты случайно не актриса?
— Что? — развеселилась она. Его наивное предположение и смутило Олю, и польстило ей. — Какая из меня актриса?
— У тебя просто мимика очень богатая.
— Я работаю на телевидении, — она нарочно подчеркнула последнее слово — пусть знает, что, несмотря на треклятые килограммы, Ольга тоже не лыком шита.
— Да ты что? — с провинциальной непосредственностью восхитился он. — А звезд каких-нибудь знаешь? Якубовича? Меньшову?
Ольга покрутила в руке бокал с прозрачным ромом. Льдинка с легким стуком ударилась о тонкие стенки. Кажется, настал подходящий момент для того, чтобы выложить на карточный стол козырного туза.
— Есть такая телеведущая, Влада Бормотухина. Конечно, ты можешь ее и не знать, она не такая уж и известная…
— Влада Бормотухина! — перебил Эдуард. — Такая маленькая беленькая секси! Конечно знаю! Она новости культуры ведет!
— «Культурная контрреволюция», — машинально поправила Ольга, — так вот, это моя сестра.
— Родная? Да ты что, — ахнул он, — но вы совсем не похожи.
— Это верно, — вздохнула Оля.
С одной стороны, ей было приятно, что у нее есть весомый повод для гордости в виде знаменитой «секси»-сестренки. С другой — было немножко обидно, что Эдуард молниеносно переключил внимание с нее, Ольги, на Владу. Как будто бы это не он только что распинался по поводу Олиных роскошных форм и густых волос. Вот тебе и глаза, как у диснеевского Бемби. Все они одинаковые.
— Ты расстроилась? — заметил Эдуард.
— Устала просто. — Оля взглянула на часы. Оказывается, они просидели в ресторанчике полтора часа. Время пронеслось незаметно. Есть у времени такая несправедливая особенность — стоит человеку противоположного пола заговорить о твоих нежных руках и твоей богатой мимике, как оно убыстряет темп, как будто бы боится опоздать на последнюю электричку. — Пора мне. Завтра на работу, вставать рано.
— Оль, а можно я тебя провожу? — Он заерзал на стуле.
— Знаешь, я живу отдельно. Моя сестра живет с родителями, а я снимаю квартиру, — усмехнулась она.
— А при чем тут это?
— Просто я подумала, что, может быть, ты хочешь проводить меня, чтобы познакомиться с моей сестричкой-звездой. Так вот, я и решила сразу предупредить… Чтобы ты зря не тащился на другой конец города.
Он помолчал, с преувеличенным вниманием рассматривая кончик вилки. А все же он необыкновенно хорош собой, некстати подумала Ольга. Волосы такие густые и, кажется, мягкие. Черт, как же хочется протянуть руку и погладить его по волосам… Зачем она столько выпила?.. А глаза какие яркие, словно подведенные карандашом. Как у принца из индийского фильма. Владке бы он точно понравился — Олина сестра всегда «западала» на брюнетов.
— Странная вы девушка, Ольга Бормотухина, — наконец сказал он. — Ну при чем здесь вообще твоя сестра? Познакомился-то я с тобой. И обедал с тобой. И проводить домой хочу тебя… Кстати, а у меня есть брат футболист.
— При чем здесь твой брат?
— Вот видишь! Ни при чем. Так что собирайся, красавица. Отвезу тебя домой.
Глава 2
Поверить не могу.
Все же я сделала это.
Не смогла удушить вспыхнувшую, как облитый бензином сенной сарай, ярость. И ярость взяла верх надо мной — надо мной такой, какой я хотела самой себе казаться. Красивая, уверенная в себе девушка, которая тусуется в модных клубах ночи напролет, которая коллекционирует необычные сапожки и обожает играть в дартс. У меня ямочки на щеках, я люблю запах апельсинов и корицы, люблю гулять в непогоду, прислушиваясь, как дождевые метеориты взрываются на поверхности зонта. Говорят, у меня заразительный смех, и еще — я давно хочу сделать татуировку на щиколотке, морского конька или дракона. Мне нравятся брюнеты, знойные и смуглые. Что еще? Позавчера я купила новое пальто, лазоревое, с меховой опушкой. Понимаете, я обычная девушка с обычными невинными прибамбасами.
Но вместе с тем…
Я человека убила.
Стою посреди кухни, зареванная. Глаза опухли и превратились в восточные щелочки. На мне шикарное атласное платье в японском стиле с вышитой веточкой сакуры на спине — тоже мне гейша! А тушь потекла, и теперь на щеках сине-зеленые полосы. Знаете ли вы, что в этом сезоне в моде русалочьи холодные оттенки? Мои волосы завиты у концов, мои ногти аккуратно накрашены, а ноги гладкие, как спинка новорожденного поросенка, потому что я обработала их восковыми полосками. Пренеприятнейшая, доложу вам, процедура, но я ее стойко вытерпела, потому что рассчитывала на секс. Сумасшедший секс с брюнетом, который в данный момент лежит между холодильником и кухонным столом, раскинув руки в стороны. Он лежит лицом вниз, и в спину его, прямо в безупречный кожаный пиджак от Армани, воткнут нож для рубки мяса — и неряшливая рана выглядит упреком его импозантности.
Этого мужчину убила я.
Он сам виноват! Сам! Кто заставлял его обращаться со мной так, как будто бы я пустое место? Я ведь просто хотела его поцеловать, я ведь за этим сюда и приехала. О чем он думал, когда приглашал меня на загородное свидание? И вот, когда я подошла к нему, с блестящими глазами и губами, разомлевшая, томная, смелая, он взял меня за плечи и объявил, что мы с ним — просто друзья. Всего лишь, черт побери, друзья! Только вы не подумайте, что я бросаюсь с ножом на каждого отказавшего мне мужчину. Но это особенный случай. Мне вдруг вспомнились все обиды и унижения, которые заставил меня испытать этот человек. Сколько раз я, думая о нем, рыдала в подушку!
И вот… Он лежит передо мной, и он — это уже не он, а просто его остывающее тело. Какой кошмар!
