В самый первый момент она обрадовалась, но потом приуныла. Он ведь предложил не пожениться, а просто переехать к нему. Ольга вспомнила рассуждения Эли о гражданском браке. «Мужики, — со знанием дела говорила Элька, — чувствуют себя свободными. А мы, как идиотки, считаем, что практически вышли замуж. В итоге у него есть бесплатная домработница до тех пор, пока он не приглядит кого-нибудь посексуальнее тебя. А ты оказываешься у разбитого корыта!»
— Я не готова, — твердо сказала она, — не думаю, что вообще этого хочу. Это так несерьезно.
Он помолчал и через несколько минут предложил пожениться. Так просто это прозвучало — раз не хочешь жить вместе, может быть, поженимся? Оля подумала, что многим девушкам не хватает твердости. Вот она проявила характер, и Эдик сразу же стал как шелковый. И еще она подумала, что это уже второе брачное предложение в этом году. То густо, то пусто.
Естественно, она ответила «да».
Пришлось рассказать обо всем Владе и родителям. Мама обрадовалась, папа пожал плечами, а тетя Жанна достала где-то старую швейную машинку и принялась кроить жутчайшее свадебное платье. По ее замыслу, Олино платье должно было быть пышным и многослойным. «Тетя Жанна, я же в нем буду похожа на торт! — возмущалась Оля. — На огромный кремовый торт! Я даже в машину не влезу!»
А Влада, услышав радостную новость, только поджала напомаженные губки.
— Ты уже один раз собиралась за него замуж, кажется, — услужливо напомнила она, — и еще один раз — не за него. И что из этого вышло?
— На этот раз все будет не так, — Оля решила не обижаться, — у нас все серьезно.
— Ну-ну. Посмотрим. Хотя я думаю, что ты делаешь это для того, чтобы устроить вокруг себя шумиху.
— Зачем мне это нужно? — удивилась Оля.
— А кто тебя знает, — процедила старшая сестра, которая всего год назад горячо убеждала ее, что зависть — самая непродуктивная из существующих эмоций. — Думаю, что ничего у тебя не получится.
Как в воду глядела. Документы они подали, а свадьба так и не состоялась.
А ведь Оля этого так хотела. Пожалуй, ни к кому она не относилась так, как к Эдуарду. Тайком от тети Жанны она купила в дорогом салоне скромное свадебное платье. Атласный балахон в средневековом стиле, с сильно завышенной талией — платье стоило баснословных денег и напоминало роскошную ночнушку, зато она не казалась в нем шокирующе толстой.
Каждый вечер они придумывали все новые детали предстоящей свадьбы. Это была их семейная игра — обоим хотелось, чтобы свадебный день был не таким, как у всех. Никаких прогулок по Красной площади и смотровой площадке. Никакого свадебного путешествия в город влюбленных — Венецию.
— Я всегда мечтала поехать в Марокко! — весело планировала Ольга. — На настоящий восточный базар.
— Тебе бы все только о шоппинге думать. Даже свадебное путешествие планируешь так, чтобы отовариться, — после задумчивой паузы он добавлял: — Марокко так Марокко. Как скажешь, жена.
— Еще не жена. Может быть, я сбегу из-под венца в последний момент.
— Не надо так шутить.
Как водится, распределяли по друзьям и родственникам подарки. Каждый день Оля переделывала списки. То ей хотелось огромную пальму в керамической кадке. То приспичило заиметь складной столик для завтраков в постель. То она мечтала о том, что они заведут белую персидскую кошку — грациозную и злую. То, нахмурившись, говорила, что в ее возрасте можно задуматься и о первом ребенке. Эдик, кстати, ничего против не имел.
— Но тогда мне придется бросить работу!
— Ну и что? Я, по-твоему, не зарабатываю? В моей типографии замечательно дела идут!
— Моя работа — это совсем другое. Она мне, можно сказать, жизнь спасла. И там мои подруги, и Эля.
— Разве твои подруги бросят тебя, если ты уйдешь из группы?
— У них просто не будет времени со мной дружить, — вздохнула она.
— Значит, это не настоящая дружба.
Эдику очень хотелось, чтобы она бросила шоу-бизнес. Оля понять этого не могла — если он так стесняется ее профессии, то зачем вообще возобновил с ней общение? Ведь в самом начале он делал вид, что его восхищает новая Оля, красивая и раскованная. Зачем?
А тут еще и Эльвира, которую Оля считала чуть ли не ангелом-хранителем, подлила масла в огонь.
— Он тебе не подходит, — мягко сказала она.
— Почему? — нервно вопрошала Оля.
Нервничала она потому, что убедительных аргументов «за» у нее не было. А значит… значит, Эля, как всегда, права. Ну, может быть, права не безоговорочно, но изрядная доля правды в ее безапелляционном заявлении уж точно была.
— Потому что вы разные. Когда-то давно он тебе понравился только потому, что обратил на тебя внимание. Ты же сама говорила.
— Да, — со вздохом подтвердила Оля, — но это было давно. И как будто не со мной. А теперь я всем нравлюсь, — она тряхнула осветленными волосами; жест, украденный у Влады.
Оля была блондинкой от природы, но стилист шоу-балета решил, что немного благородной платины в ее волосах сделает образ примы более ярким, объемным и гламурным. Стилист воспользовался краской «нордический блондин» — и вот Оля превратилась в Снежную королеву; правда, шелковистые волосы стали сухими и неприятными на ощупь — но то была жертва, принесенная на алтарь красоты.
— Любой мужик будет моим, — добавила Оля, словно саму себя уговаривая.
— Будет, — улыбнулась Эля, — если ты не сделаешь эту глупость.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась она.
— То, что ты могла бы стать настоящей звездой, понимаешь? Звездой! А твой так называемый Эдичка не даст тебе спокойно работать.
— Мы с ним уже выяснили этот вопрос. Сначала он и правда был против. Он сказал, что денег в семье и так будет предостаточно. И потом, ему не хотелось, чтобы я… Оля слегка запнулась, — позорила его перед партнерами по бизнесу. Но потом я его переубедила!
— Ох, Ольга, — покачала головой Эльвира, — я тебя не понимаю. Как у тебя может быть что-то общее с мужчиной, который тебя стесняется? Он ведь тебя не уважает. Да и ты… — Эля замолчала, не договорив.
— Что я? — вскинулась Ольга.
— Ты его совсем не любишь, — мрачно констатировала Эля, — ни капельки.
…Любишь, не любишь… Ольга зябко куталась в старую вязаную кофту, немодную, невнятного цвета, заношенную. Оставшуюся с тех времен, когда она ничего другого и не носила — только вот такие безразмерные вещи, словно специально созданные для старых дев.
Она и сама не могла понять, есть ли в сердце ее любовь. Если да, то почему она так спокойна, когда думает о мужчине, который скоро (месяц остался!) станет ее мужем? Если она не любит его, то почему ей так нравится спать, прижавшись к его плечу? Привычка? Страх опять остаться наедине с собой? А может быть, любовь — это и есть коктейль из этих двух составляющих, просто кто-то ее глупо романтизирует?
