— Вчера мы с тетей Жанной писали интересный обзор, — мама решила стать инициатором оживленной светской беседы. — К нам в журнал пришло письмо от девушки, которая любит заниматься сексом в общественных местах. И мы решили составить рейтинг мест, где любители острых ощущений могут…
— Потрахаться! — весело закончила Влада, рот которой был набит диетическими овощами.
— Владочка! — смутилась тетя Жанна. — Нельзя говорить «потрахаться». Надо говорить «заняться любовью».
— На худой конец «перепихнуться». — Я решила поддразнить тетю Жанну.
— Так вот, — невозмутимо продолжила мама, — самое банальное место — это конечно же кинотеатр. Задний ряд, ну вы понимаете, — она пошловато подмигнула Гоше. Тот подавился оливкой. — На втором месте лесопарк. На третьем автомобиль. Больше ничего интересного мы придумать не смогли.
— Гардероб ресторана, — сказала Влада, покраснев.
— Туалет ресторана, — добавил Гоша, деликатно кашлянув.
— Примерочная. В магазине, — заметила я.
— Ночной клуб. VIP-комната, — почти прошептала моя сестра.
— Телефонная будка.
— Подъезд.
— Тогда уж и чердак.
— Кабинка на колесе обозрения.
— Лифт.
— Аудитория института.
— Бассейн.
— Сауна.
— Раздевалка в тренажерном зале.
— Солярий. У нее загорит спина, а у него… ой, тоже спина, — расхохоталась я. А все-таки я по ним соскучилась.
— Ты, Оля, консервативна, — фыркнула Влада. — Почему обязательно спина? Можно еще вот как, — она нахмурилась. — Нет, так не получится… Хотя если солярий вертикальный, то почему бы и нет. Между прочим, была я тут в одной студии загара. Это я так, к слову. Так вот, там продается замечательная косметика для солярия…
— А еще можно на крыше! — с торжествующим видом выдала тетя Жанна. — Секс на крыше, как романтично! И экстремально!
— …косметика просто супер. Мажешь лицо и за один сеанс становишься бронзовой, как Джанет Джексон…
— …Или ночном супермаркете в неурочный час… когда мало народу. Хотя там, наверное, все на камеру снимается, потом арестовать могут…
— …на газоне. Или это не считается, ведь у нас уже был лесопарк?..
— …и совсем не обгораешь! А то пару месяцев назад у меня в солярии плечи сгорели. Кошмар!
Папа вдруг оторвал голову от атласа и зычно объявил:
— Знаете ли вы, что зимой лед на Байкале прозрачный! Толстенный слой льда, метр толщиной. И абсолютно прозрачный, как стекло. Можно разглядеть рыб.
Мама задумчиво посмотрела на него:
— Да, а про озеро-то мы и забыли. На некоторых озерах можно арендовать лодку. Чем не эротическое приключение?
Вооружившись сигаретами и зажигалкой, я ретировалась на балкон. От громкого многоголосья разболелась голова, но все равно я чувствовала себя умиротворенной. Я глубоко затягивалась, перегнувшись через перила.
А во дворе кипела своя жизнь. Соседка с нижнего этажа орала на своего супруга, который посмел заменить поход в химчистку за ковром на поход с друзьями за пивом. Голос у нее был пронзительным, так что весь двор был в курсе их проблем. Что связывает этих людей, что заставляет их быть вместе? Засыпать рядом и видеть друг друга, едва проснувшись? Бок о бок стареть, стервенеть, разочаровываться? Иногда я думаю — как могло получиться, что мои родители полюбили друг друга? И почему они стали такими чужими — у них даже нет общих тем для разговора… Я люблю смотреть их свадебный фотоальбом. Черно-белые фотографии, слегка пожелтевшие. На снимках моя мама молода и нелепо причесана, зато ее глаза смеются! И она кокетливо улыбается, и на ней белое платье с оборочками. Папа серьезен и высок. У него усы и морщинка меж бровей. Он обнимает маму за плечи. Есть фотография, где он пьет шампанское (думаю, это было именно шампанское) из ее белой туфельки. А сейчас они спят на разных кроватях. Мама в спальне, а отец — в коридоре на раскладушке.
— О чем задумалась?
Вздрогнула, обернулась. От неожиданности едва не выронила сигарету. Гоша Кудрин собственной персоной. Тоже вышел покурить.
— О превратностях судьбы.
— Веселая у вас семья, — усмехнулся он.
— Ты привыкнешь. Со временем. Я как раз о них думала. Мама с папой давно не любят друг друга, и все равно они вместе. Кажется, я поняла, что делает чужих людей родными. Я знаю, что такое любовь. Но теперь меня волнует другой вопрос. Что делает родных людей чужими? Почему так всегда получается?
— Философское настроение, старушка?
— Вроде того. Меня, Гоша, замуж пригласили.
— О, мои поздравления, Борец Сумо. Пойдешь?
— Не знаю.
— Не любишь его?
— Люблю, — вздохнула я и стряхнула пепел на нижний балкон.
— Тогда в чем же дело? Иди, не раздумывай. Пора тебе уже. Заведешь ребеночка, растолстеешь, — он пихнул меня локтем в бок. Вы подумайте, он еще и дразнится!
— Дело в том, что он не знает, как меня зовут. Не знает, чем я занимаюсь. Ничего про меня не знает.
— Не понял. Это что, любовь с первого взгляда?
— Нет, но это очень сложная история… Кстати, она началась год назад, когда… Когда я тебя убила, — я виновато улыбнулась. — Гош, я тебе не сказала еще спасибо. Спасибо за то, что не выдал меня.
Он смутился:
— Да я вообще тогда не врубился, что произошло. Налетела на меня, ударила, я свалился. Открываю глаза, спина болит, а тебя и след простыл. Хорошо, что у меня был мобильник.
— Ты вызвал «скорую»?
— Которая добиралась до меня полтора часа. К тому времени я уже понял, что не истекаю кровью. Смешно, Борец Сумо, но ты попала в мой радикулитный пояс.
— Да, мне папа рассказал уже, — я схватила его за руку. — Спасибо, Гош. Если бы ты знал, что я пережила за этот год.
— Догадываюсь, — хмыкнул он, — и тебе спасибо. Если бы не ты, я бы не понял, что Влада — сокровище. Раньше она мне казалась хорошенькой пустышкой.
— Рада за вас.
— Да ладно тебе, Борец Сумо. Я знаю, что ты всегда ей завидовала.
Вместо того чтобы обидеться, я вполне искренне улыбнулась. Гошины глаза смеялись. Кажется, только он один понял, насколько сильно я изменилась.
— Ладно, мне пора. Скажешь моим, что я — в милицию, восстанавливать паспорт?
— Хорошо. Но, думаю, они твоего отсутствия и не заметят. Интересная у тебя семейка… Да, я еще хотел сказать тебе. Только ты, Оль, не обижайся.
— Что?
— Тебе совершенно не идут темные волосы, — помявшись, признался он. — Я тебя даже не сразу узнал, думал, приехала какая-то старая тетка. Если ты действительно собираешься замуж, то ради бога, перекрась их. А то он передумает.
