– Держись, – сказал он, подводя её руку к металлическому кольцу, достаточно крепкому, чтобы остановить её движение.
Мальчик посветил ей в лицо фонариком, а затем луч сместился, и Хэтти обнаружила, что Артур улыбается.
– Похоже, твоя идея с облаками сработала, – заметил он.
– Даже лучше, чем я воображала. – Хэтти улыбнулась в ответ. Может, это хоть сколько-нибудь искупит то, что она наворотила. – И здорово, что ты сумел не потерять фонарик над водой. Меня хватало только на то, чтобы не утопнуть.
– Я участвую в школьных соревнованиях по плаванию. Знаю, что по мне не скажешь, но я – довольно хорош.
– Но, наверное, сберечь вдобавок и карту у тебя не получилось?
Артур чуть сместился, чтобы проверить, насколько он надёжно держится, а потом передал ей размокший пергамент.
– Извини, – произнёс он.
– Не за что извиняться! – Хэтти постаралась, чтобы тревога не прозвучала у неё в голосе.
– Но я не сумел сохранить её сухой. И это после всего, что нам пришлось пережить, чтобы добыть её.
– Она была бесполезна. Мы не понимали, где находимся. По крайней мере, теперь знаем, что нужно просто следовать за водой… или вроде того. Если сможем найти, откуда она течёт, мы будем в курсе, что где-то поблизости есть три вулкана и темница.
– Мне нравится, что ты можешь видеть светлую сторону даже в такой неслабой переделке.
– Я просто рада, что жива. Думала, что утону. И даже не знала, что с тобой.
Хэтти не стала договаривать, что ей до сих пор дурно от мысли, что она могла потерять его, быть может, навсегда.
– Нам нужно плыть, – прибавила она и надула щёки, прикидывая, насколько её хватит.
Артур состоит в школьной команде по плаванию, но её потолок – всего лишь несколько бассейнов за раз.
– С этими штуками будет быстрее. – И Артур осветил фонарём горбатые силуэты, напоминающие те, которые они видели, когда только вошли в туннель. – Я тут подумал, что вижу днища небольших лодок. Может, их Тито назвал кораклами?
Двигаясь, луч фонаря осветил начало ещё одного, более узкого, прохода: он ответвлялся от туннеля, в котором находились дети.
– Если это лодки, может, мы как-нибудь сумеем снять пару, – сказал Артур.
Мальчик передал фонарь Хэтти, и она посветила на стену, а он нашёл упор для ноги и подтянулся. После нескольких попыток у него получилось снять «горб» с крюка. Лодка закачалась на воде, как половинка скорлупы грецкого ореха. Весло с тихим всплеском шлёпнулось рядом.
– Равновесие в такой лодке удерживать не очень-то просто, – объяснил Артур, помогая Хэтти сесть в коракл и забираясь в другой. – Поплыли.
Хэтти услышала, как весло Артура ударило в воду.
– Нет, подожди! – воскликнула девочка.
Она крепко зажмурилась, пытаясь вспомнить очертания брам-шкотового узла. А вдруг туннель, выбранный Артуром, это своеобразный шлаг (иными словами, оборот верёвки вокруг того предмета, к которому её крепят), просто большая петля, и она уведёт их в сторону от трёх вулканов? Хэтти посмотрела на узкий проход. Может, это и есть тот самый туннель, который напомнил ей верхний изгиб верёвки в узле, когда она изучала карту?
Что, если так они попадут к Виктору?
– Наверное, сюда, – нерешительно пробормотала она.
– Ты уверена?
– Нет, но если мы на коренном конце воображаемого узла, он может повернуть назад. И мы окажемся так же далеко от Виктора, как и в самом начале.
Артур засмеялся.
– Ты и правда разбираешься в узлах! Я ничего толком сказать не могу, поэтому давай попробуем.
Хэтти услышала, как он опустил весло, стартуя с места. Она последовала за ним в своём раскачивающемся коракле. Тот сделал несколько пугающих рывков, но затем она почувствовала, как входит в ритм, и с каждым ударом весла коракл продвигался всё дальше в ту сторону, откуда текла вода. Плюх. Её весло врезалось в воду. Плюх. Оно подтолкнуло девочку по направлению к трём вулканам. Плюх. Оно вело её прочь от Лорда Мортимера – к Виктору.
– Когда я думала, что утону… – начала она через некоторое время каким-то чужим голосом, ничуть не похожим на её обычный голос. Хэтти надеялась, что Артур не обратит внимания на её неожиданную писклявость, и продолжила: – Я подумала о матери. Я подумала, каким ударом станет для неё, если я утону в туннеле… и она никогда не узнает, что случилось со мной. И тогда я решила, как это нечестно по отношению к ней. Но… – девочка постаралась говорить повеселее, – но ничего плохого не произошло. Всё хорошо.
Она попыталась отмахнуться от мысли, что мать её не согласится с этим утверждением, хотя Хэтти и осталась жива. Даже просто узнав о случившемся, она может рухнуть в Хмурь. И зачем она только завела об этом разговор? Артуру вовсе не обязательно знать, что творится у неё в голове. Надо бы сменить тему.
– А ты? О чём ты думал?
Мальчик промолчал. Хэтти слышала только ритмичный всплеск вёсел, взрезающих воду.
– О чём ты думал?
Вёсла продолжали шлёпать. Плюх, плюх. Они толкали лодки по воде, приближая Хэтти и Артура к Виктору.
– О маме и папе. Я думал о том, что они никогда ничего не поймут, – сказал Артур, когда Хэтти была уверена, что он не ответит.
Плюх, плюх. Вёсла снова ударили в воду. Плюх, плюх… ухнуло в тишину.
– Но потом, – продолжал Артур, – я тоже подумал о твоей маме. А почему? Даже не представляю… Ведь я не знаю о ней ничего, кроме того, что ты мне рассказывала… ну и ещё видел её в тот момент, когда она стояла у окна. Но я предположил, что хотя мои родители никогда не поймут, почему мы это делаем, мне кажется, твоя мама может понять.
Плюх. Снова шлёпнули их вёсла. Плюх.
– Конечно, это чудесато, – добавил он. – Но это было такое сильное чувство.
Хэтти ничего не сказала. Она не нашлась с ответом, потому что ведь Артур прав: странно было, что он подумал о её матери. Однако какая-то часть её вовсе не считала его слова странными. Та самая часть, о которой Хэтти не хотела упоминать, та часть, которая никак не могла понять, отчего всё здесь не кажется странным, хотя должно бы казаться.
Они плыли молча, продвигаясь мерными гребками всё дальше и дальше. Хэтти не знала, как долго они плыли. Час прошёл? Два? Руки сильно заболели, можно было подумать, что они плывут намного-намного дольше. Время и расстояние потеряли всякий смысл.
Наконец вода успокоилась. Управлять лодкой стало проще. И хотя боль в мышцах никуда не делась, с каждым ударом вёсел Хэтти казалось, что она двигается быстрее. Как будто вода, почувствовав, что они торопятся, поменяла направление и теперь подгоняла их вперёд, подталкивая по туннелям так быстро, как им самим ни за что бы не управиться. Их увлекало всё быстрее и быстрее в темноту, неведомые расстояния пролетали с туманной поспешностью, и, в конце концов, Хэтти уже не пыталась грести, а позволила воде нести коракл. Луч фонарика в руке Артура освещал путь. Его лодка торопилась, как и её. Девочка схватилась за борта и держалась изо всех сил. Шёпот скользящего по воде коракла отдавался в ушах, пока постепенно она не различила новый звук. Он становился громче и громче, ничего другого дети уже и не слышали: только бух, бух, бух. Буханье отскакивало от окружавших их стен. Когда оно сделалось почти невыносимым, кораклы замедлились.
