В один такой воскресный майский вечер миссис Плакетт посреди трапезы обмакнула хлеб в тарелку, откусила кусочек… Но хлеб тут же выпал из её руки, голова внезапно запрокинулась, а глаза бессмысленно уставились в потолок. Она содрогнулась, задрожала, кашлянула и затихла.
– Что стряслось, Конни? – возмутился её брат, не переставая набивать рот. – Говори, женщина! Неприлично так таращиться! А ты, мисси, передай перец.
Сей приказ почётный гость адресовал Беспутной Мэри-Джейн, что сидела к нему ближе всех. Ни имени барышни, ни почему, собственно, она беспутная, мистер Годдинг не знал. Он всех воспитанниц называл «мисси».
Беспутная Мэри-Джейн послушно передала требуемое. Мистер Годдинг щедро поперчил телятину, прожевал кусочек, отложил нож и вилку, промокнул бороду салфеткой и встал. Обойдя стол, он подошёл к сестре и только занёс руку постучать её по спине, как вдруг захрипел, схватился за горло и рухнул на пол с глухим стуком, отозвавшимся в ножках стульев, на которых сидели семеро воспитанниц.
– Полагаю, они мертвы, – сказала Мрачная Элинор.
Невозмутимая Китти сползла со стула и крадучись подошла к директрисе. Затем сдёрнула очки с носа Глупышки Марты, протерла рукавом стёкла и поднесла их ко рту миссис Плакетт. Понаблюдала, прислушалась. Девушки, так и не донеся вилки до рта, застыли, ожидая приговора.
Убедившись, что стёкла не запотели от дыхания, Невозмутимая Китти кивнула и водрузила очки обратно на нос Глупышки Марты.
– Дохлая, как копчёная селёдка.
– Тьфу, – огорчилась Марта, – ты заставила мертвеца дышать на мои очки!
Рябая Луиза хотела было поправить Глупышку Марту, но Невозмутимая Китти чуть заметно качнула головой. Луиза, самая младшая из воспитанниц, привыкла, что старшие девочки ею помыкают, потому промолчала.
– Какой кошмар! – Душечка Роберта закрыла лицо ладонями. – Разве нам не следует позвать доктора Снеллинга?
– Поздновато, – сказала Мрачная Элинор. – Луиза, проверь другого.
Рябая Луиза, местный учёный, с осторожностью приблизилась к трупу мистера Олдоса Годдинга. Увы, тот лежал лицом в пол. Чтобы перевернуть тело, необходимо было его коснуться. От мысли об этом Луиза с отвращением сморщила рябой нос.
– Давай же, – не отставала Мрачная Элинор. – Он не укусит.
– Он же мужчина, – закусила удила Рябая Луиза, – и противный к тому же.
– Не будь глупой! Разумеется, он мужчина, – фыркнула Беспутная Мэри-Джейн. – Поверь, многие куда приятнее.
– Представь, что это опытный образец, – подсказала Невозмутимая Китти, – специально умерщвлённый ради исследования.
Душечка Роберта промокнула глаза платочком и взвизгнула:
– Умерщвлённый? Ты сказала «умерщвлённый»?
Тем временем Рябая Луиза, поднатужившись, сумела перевернуть «опытный образец» и объявила его мёртвым. Кровь, вытекшая из разбитого носа мистера Годдинга, оставила на его и без того отвратительной физиономии багровые потёки и грозила навеки въесться в персидский ковёр.
Девочки окружили тело и склонились над ним.
– Умер-р-рщвлён, – раскатисто пропела Мрачная Элинор. – Убит!
– О боже, – задохнулась Душечка Роберта. – Убийство. Господи. Кажется, я сейчас лишусь чувств. – И принялась обмахиваться ладошкой.
– Не сейчас, Роберта, умоляю, – одёрнула её Мэри-Джейн. – Ни к чему попусту тратить силы на обморок: всё равно поблизости нет молодых людей, которые бы это заметили.
– Чушь! – фыркнула Рябая Луиза. – Пожелай я лишиться чувств, чего на самом деле не желаю, так бы и поступила. И мне было бы безразлично, есть ли рядом мужчины или нет.
– Твёрдый орешек наша Луиза, – заметила Крепышка Элис. – Не изменяет себе. Однако вернёмся к делу…
– К телу, ты хотела сказать? – поправила Глупышка Марта, не отводя глаз от трупов.
– Что-то убило миссис Плакетт и мистера Годдинга. – Крепышка Элис промокнула салфеткой кровавое пятно на ковре. – Однако они могли просто подавиться мясом. Не стоит спешить с выводами.
– Шансы на то, что они оба с промежутком в несколько секунд просто подавились, ничтожно малы, – презрительно разъяснила Рябая Луиза. – Факты указывают на яд, что означает убийство. Кто-то их прикончил.
– Да. Вот только кто? – ангельски улыбнулась Невозмутимая Китти.
В столовой воцарилась тишина, лишь на каминной полке тикали часы со стеклянным куполом. Тёплый майский ветерок раздувал ситцевые занавески в цветочек.
На своём стуле в столовой восседала навеки выпрямившаяся Констанс Плакетт, а семь её учениц таращились друг на друга, словно увиделись впервые.
– Разумеется, не одна из нас, – всхлипнула Душечка Роберта.
– Отчего же? – поинтересовалась Беспутная Мэри-Джейн. – Если так, я только порадуюсь. Наконец кто-то проявил толику здравого смысла и избавился от этой парочки.
Глаза Душечки Роберты налились слезами.
– Какой кошмар! Как же нам жить здесь дальше, гадая, кто из нас отравительница?
– Дорогая, – обратилась к Глупышке Марте Элис, – возьми, пожалуйста, его за ноги.
Сама она подхватила мистера Годдинга под мышки, и теперь он напоминал тяжеленную гипсовую статую.
Остальные леди также внесли свою лепту. Они принялись ворочать труп, распределяя вес и следя за тем, чтобы кровь не попала им на платья. Наконец барышням удалось поднять мёртвого брата своей мёртвой директрисы.
– И что будем делать дальше? – спросила Беспутная Мэри-Джейн. – Сгрузим на диван до прибытия полицейских? Полагаю, лучше кого-то за ними послать. А давайте я пойду! – просияла она. – Из Лондона приехал новый констебль, такой высокий и с широченными плечами. Между верхними зубами у него совершенно очаровательная щербинка. Только накину новую шаль…
– Постой-ка, – возразила Невозмутимая Китти. – Перед тем как флиртовать с полицейскими и звать доктора, следует получше всё обдумать. Душечка Роберта задала весьма разумный вопрос.
– Я? – недоумённо заморгала Роберта.
Крепышка Элис неловко приподняла тело мистера Годдинга.
– Может, прежде чем болтать, сначала уберём его куда-нибудь?
– Бросьте прямо здесь, – распорядилась Невозмутимая Китти, – ему уже ничем не помочь.
Мистер Годдинг второй раз за вечер рухнул на пол.
– Да ну вас! – огорчилась Крепышка Элис. – Теперь придётся снова его поднимать.
– Как я и сказала… – начала Невозмутимая Китти, но внезапно осеклась. – О! Проверьте его карманы! Сделаешь, Луиза?
– Зачем?
– Если у него есть деньги, мы найдём им лучшее применение, – пожала плечами Китти.
– Как ахейцы во время Троянской войны, – пробормотала со странным блеском в глазах Мрачная Элинор. – Они снимали доспехи с трупов поверженных врагов.
