– Что ты подашь на ужин, Мэри-Джейн? – поинтересовалась Крепышка Элис. – Умираю с голода.
– Кексы и рисовый пудинг, – самодовольно отчиталась Беспутная Мэри-Джейн. – Кстати, пойду проверю, как они там. – Она направилась в сторону кухни, но не успела отойти далеко, как прозвенел дверной колокольчик. – Я открою! – крикнула Мэри-Джейн.
Крепышка Элис встала с кресла и простонала:
– Только не снова. Пойдем со мной, Элинор. Просто на случай, если опять понадобится разрисовать мне лицо ради очередного незваного гостя.
Девочки прислушались, как Беспутная Мэри-Джейн открывает дверь и приветствует визитёра. Голос они узнали безошибочно.
– Боже, Китти, – ужаснулась Рябая Луиза. – Только вспомни о дьяволе! Завтра утром сбережёшь силы – у порога Аманда Барнс.
Глава 12
– Добрый вечер, юные леди! – войдя в кабинет, воскликнула Барнс. В руках она держала блюдо, накрытое салфеткой. Под ней что-то возвышалось. – Только взгляните, как изрядно вы потрудились над скатертью! Она просто чудо. Какую славную вы вышили ягодку, мисс Роберта. Как думаете, успеете доделать к среде?
Невозмутимая Китти набросила уголок скатерти на слона. На душе скребли кошки. Раз уж предстоит сделать нечто ужасное, лучше побыстрее с этим покончить. Китти поднялась.
– Не вставайте из-за меня, мисс Кэтрин, – запротестовала Барнс. – Я просто пришла забрать свою сковороду. Утром заболталась и ушла без неё. Зато весь день был свободен, так что я испекла вашей директрисе пирог с угрём для поправки здоровья.
Барнс сняла с блюда салфетку и показала высокий пирог с румяной хрустящей корочкой, исходящий пряным ароматом.
Невозмутимая Китти от досады чуть не зарычала. Надо же, в тот самый день, когда нужно уволить Аманду Барнс, эта добрая душа вместо отдыха печёт им пирог! Как жестоко…
Схватив Барнс за локоть, Китти взяла в другую руку подсвечник.
– Мэри-Джейн готовит ужин на кухне. Пройдёмте ненадолго в классную комнату?
– Конечно, – кивнула Барнс и поставила пирог на край стола. – Что-то случилось, мисс Кэтрин? Неужели мадам хуже?
У классной комнаты их встретила Глупышка Марта с маленькой сковородкой в руках.
– Вы это искали, Барнс?
– Точно! Премного благодарна.
Закрыв за Мартой дверь, Китти поставила подсвечник на стол, жестом пригласила Барнс присесть и сама устроилась на стуле. Как же начать?
– Мисс Кэтрин?… – Та заставила себя посмотреть в недоумевающие глаза Барнс. – Вы хотели мне что-то сказать?
– Да, – пискнула Китти тонким голосом. Ей почудилось, что прозвучало совсем по-детски. – К сожалению, я должна вам сообщить нечто неприятное. Я глубоко об этом сожалею.
Барнс и бровью не повела. Казалось, она совершенно спокойна, однако в её глазах светилось нечто, повергавшее Китти в смятение. Ей хотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.
– Боюсь, мне придётся… Миссис Плакетт возложила на меня тяжкое бремя сообщить вам, что вы освобождаетесь от своих обязанностей в пансионе Святой Этельдреды.
Последовала минута гнетущей тишины. Китти отвела взгляд, ругая себя за трусость. Она посмотрела на доску, где миссис Плакетт твёрдой рукой вывела белым мелом спряжение французского глагола «хотеть» в прошедшем незавершённом времени.
Je voulais, tu voulais, il/elle voulait.
Я хотела, ты хотел, он/она хотела…
– Вы мне отказываете от места, мисс Кэтрин? – Голос Барнс, обычно такой твёрдый, немного задрожал. – Я должна вас покинуть через месяц?
– Нет, – покачала головой Китти. – Прямо сейчас.
Барнс резко вдохнула.
Nous voulions, vous vouliez, ils/elles voulaient…
Мы хотели, вы хотели, они хотели…
Чего же, гадала Китти, хотела миссис Плакетт?
– Могу я узнать причину?
Китти вернулась в реальный мир. Она силилась придумать ответ.
– Я плохо вам служила?
Китти вдруг испугалась, что расплачется. Задача оказалась потяжелее, чем хоронить трупы, в тысячу раз тяжелее. Аманда Барнс сжала крепче ручку сковородки, и Китти вдруг представила, как домоправительница бьёт её наотмашь.
– Если миссис Плакетт не устраивали мои услуги, странно, что она никогда мне об этом не говорила. – Барнс села прямее и, казалось, стала выше ростом. – Я уже семь лет прислуживаю миссис Плакетт, а всего тружусь уже двадцать четыре года – начала, когда была младше, чем вы сейчас, мисс Кэтрин. За все эти годы я не слышала ни единого слова упрёка ни от одного из нанимателей.
Двадцать четыре года! Дело всей жизни… Китти сейчас и того меньше. Кто она такая, чтобы запятнать послужной список Барнс?
«Не я убила миссис Плакетт, – твердила она себе. – Даже не спрячь мы трупы, Барнс всё равно сегодня потеряла бы работу».
– Барнс, – вздохнула Китти. – Вы прекрасно справлялись со своими обязанностями. Правда проста: лечение Джулиуса и путешествие мистера Годдинга опустошили кошелёк миссис Плакетт, и помощь по дому ей больше не по карману. Однако мадам всё же заплатит вам месячное жалованье.
Обычно мягкотелая и покладистая Барнс проявила неожиданную твёрдость характера. Китти хотелось забиться куда-нибудь на книжную полку и спрятаться среди учебников по французской грамматике. Упорство Барнс было до нелепости обидным. Лучше бы она выказала хоть какую-то человеческую слабость.
– Мисс Кэтрин, – твёрдо произнесла Барнс.
Китти заставила себя поднять взгляд на бывшую домоправительницу.
– Вы сегодня дважды принесли мне странные вести. Быть уволенной школьницей – чуднóе дело. Не хочу навязываться, но за годы верной службы я заслужила хоть какого-то уважения. На худой конец, узнать причину увольнения из уст самой директрисы. – Барнс кивнула, довольная тем, как сумела подобрать слова.
Китти помедлила. Требование Барнс звучало справедливо. Отказ только вызовет подозрения. Справится ли с испытанием Крепышка Элис? Ей придётся!
– Ну что ж, понимаю. Подождите, я проверю, может ли она вас принять.
Помедлив немного, Барнс резко качнула головой. Ага, вот оно! Первая трещина в её броне. Китти готова была поклясться: Барнс и сама боялась встретиться с миссис Плакетт.
– Пожалуйста, оставайтесь здесь.
Китти закрыла за собой дверь и торопливо зашагала по коридору.
«По крайней мере, – мрачно думала она, бросая взгляд на окна в столовой, – солнце уже село, а темнота – наш друг».
Из двери спальни миссис Плакетт украдкой выглянула Крепышка Элис.
– Всё кончено? Ты её уволила, она ушла?
– Элис, голубушка, – вздохнула Китти. – Ты на меня разозлишься.
