– Полагаю, нам тоже следует сыграть, – предложила Невозмутимая Китти.
– Или нет, – откликнулся Джулиус.
Мир вокруг приобрёл небывалую чёткость, словно Китти смотрела на него сквозь увеличительное стекло, трели птиц разносились трубным эхом. С той жуткой ночи, когда обнаружили трупы, она не имела возможности поговорить с Джулиусом наедине. При мысли, что он о ней должен теперь думать, Китти содрогнулась. Она ненавидела сознавать, насколько это её тревожит.
– Как ваша учёба, мисс Хитон? – осведомился Джулиус.
– Что? – Китти вскинула голову. – Учёба? Прекрасно. – И улыбнулась. – Ваша мать талантливый преподаватель.
– Я так и думал, – заметил Джулиус. – Полагаю, она удивилась, обнаружив, какое удовольствие приносит ей это занятие. Руководство школой пошло маме на пользу. В Индии она в основном хандрила, кроме тех дней, когда работала добровольцем в клинике.
Китти взяла клубнику.
– Должно быть, вам теперь недостаёт её внимания.
– Думаю, мне просто нашли замену, – рассмеялся Джулиус. – Полагаю, семь дочерей вместо одного сына – приемлемый обмен.
Дочери… Китти мысленно ухватилась за это слово и несколько раз его повторила. Дочери. Сёстры… Ей понравилось!
– Намереваетесь остаться на летний семестр?
– Да, – откликнулась Китти. – Отец не станет возражать.
Джулиус повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
– И долго вы собираетесь оставаться в школе?
Китти набралась решимости отвести взгляд от его тёмных кудрей и загара, который Джулиус умудрялся каким-то образом сохранять даже в Англии.
– До тех пор, пока позволит отец. Если я стану слишком стара для ученицы, возможно, ваша матушка разрешит мне преподавать. Она говорила, что планирует когда-нибудь взять младших девочек.
– Замечательная мысль! – улыбнулся Джулиус.
– Какая? Что я стану учительницей?
Он покачал головой:
– Что вы останетесь в пансионе. Матушка вас так любит.
Китти посмотрела на миссис Годдинг: та как раз выбила мяч куда-то за пределы лужайки. Олдос помчался за ним, а мадам принялась взволнованно звать его обратно.
– Мне она тоже нравится.
На блюде осталась последняя ягода. Джулиус окунул её в сливки и предложил Китти.
– Таким образом, – продолжил он, – я всегда буду знать, где вас найти.
Китти чуть не уронила клубнику. Она сунула её в рот вместе с хвостиком.
Из-за угла дома показались Мэри-Джейн и Элис с кувшином и чашками. Посмотрели на сидевших в одиночестве Китти и Джулиуса и направились к игрокам в крокет, оставляя Китти заливаться краской.
Дождавшись, пока они удалятся достаточно далеко, Китти сделала глубокий вдох.
– Мистер Годдинг…
Он мученически взглянул на неё.
– Пожалуйста… Джулиус.
– Мистер Годдинг, – настойчиво повторила Китти. – Я должна кое о чём вас попросить. Сможете ли вы когда-нибудь меня простить за то, что я причинила вашим родственникам? Простить мою дерзость и эгоизм?
Джулиус снял шляпу и примостил её на колено.
– Вы действовали не в одиночку, насколько я понимаю. Если и есть в том чья-либо вина, разве она не делится на семерых?
Китти покачала головой:
– Я придумала план и убедила остальных ему следовать. Я была зачинщицей.
– Я не удивлён.
Китти пыталась разгадать, что выражает его лицо, и потерпела неудачу, а затем заметила, как миссис Годдинг с девочками прошли мимо живой сиреневой изгороди и исчезли из виду.
– Не стану отрицать, что от открывшейся картины я надолго потерял аппетит, – сообщил Джулиус, подмигнув Китти. – Но когда размышляю обо всём с вашей точки зрения, то завидую вашей отваге. У вас был выбор: отправиться домой или попытаться самостоятельно устроить свою жизнь. Вы решили рискнуть.
– Так по-глупому… – возразила Китти.
– Задним умом – возможно, – согласился Джулиус. – Прошу лишь об одном: если когда-нибудь увидите, что я задохнулся, подавившись куском трески или куриной ножкой, немедленно уведомьте гробовщиков. Обещаете? – И протянул ей руку.
Она улыбнулась и приняла рукопожатие, но после Джулиус не выпустил её ладонь.
– Друзья? – уточнил он.
– Надеюсь, – кивнула Китти.
Джулиус оглянулся: они всё ещё были одни, поблизости никого не наблюдалось. Тогда он прижал её руку к губам.
– Хорошо! Я на этом настаиваю.
От автора
Я выбрала город Или как площадку для своего загадочного убийства в пансионе из-за тамошнего кафедрального собора Святой Этельдреды. Мне хотелось написать историю о компании умных, верных и отличающихся возмутительным поведением девочек, и святая Этельдреда показалась подходящей покровительницей моему проекту.
Когда подвернулась возможность отправиться в Европу, я воспользовалась шансом посетить Или и влюбилась в этот город. Мы путешествовали вчетвером с подругами, собственным маленьким возмутительным сестринством. Осмотрели собор, заглянули в магазины и рынки на уличках, где некогда прогуливался Оливер Кромвель, прошлись по набережной Грейт Уз и поднялись на настоящую Приквиллоу-стрит. Я всё ещё под впечатлением от невероятного английского завтрака, который нам подала миссис Смит, хозяйка изумительной домашней гостиницы. (В тридцатой главе я попросила миссис Годдинг приготовить точно такой же завтрак для девочек, и она с радостью пошла мне навстречу.)
Благодаря путешествию в Или и близкому знакомству с Невозмутимой Китти, Беспутной Мэри-Джейн, Крепышкой Элис, Рябой Луизой, Мрачной Элинор, Глупышкой Мартой и Душечкой Робертой этот проект стал для меня истинным наслаждением. А в исследовании Викторианской эпохи, изучении, как люди жили, ели, работали, ходили за покупками, учились, женились, играли в азартные игры, одевались, попадали в тюрьму, умирали и хоронили близких, заключалось отдельное очарование. Каждую замысловатую деталь – от швейцарского шоколада мистера Нестле и держателя осанки Элинор до удивительного косметического средства, новинки из Америки, вазелина, – я узнала, проштудировав тексты, книги и журналы конца XIX столетия.
В конце Викторианской эпохи отравление ядами стало серьёзной проблемой, отчасти потому, что широко распространилось страхование жизни. Увы, некоторые отчаянные люди стали мечтать ускорить встречу своих неугодных родственников, обладателей страховых полисов, с Творцом. Случаи отравлений было тяжело доказать, поэтому многим удавалось выйти сухими из воды. Методы определения ядов ещё только развивались, но учёные и следователи добились большого успеха в идентификации цианида и других токсинов. Подробности эксперимента Рябой Луизы, где она доказала, что телятина отравлена, я взяла из книги, опубликованной в 1849 году. Она предназначалась для докторов, которым приходилось проверять доказательства полиции и давать показания по уголовным делам.
