Леси старательно вспоминала о том, что когда–то давно слышала от своего брата.
— А знаешь, может и есть! Говорят, где–то в горах Тидота живёт старый волшебник, который давно уже оставил все мирские дела и сейчас наслаждается полным одиночеством. По крайней мере, так говорил мой брат, рассказывая нашему отцу о том, что и сам смог бы вести уединённый образ жизни. Дорога туда проходит по безлюдным местам и тянется до самой окраины Оксвеля, дальше лежит через озёра и уходит высоко в горы, — Леси на мгновение перевела дух и снова заговорила: — Попробовать найти этого волшебника, я думаю, в нашем случае будет проще, чем добраться с тобой в таком виде через всю страну в Академию магов, — она замолчала и вопрошающе посмотрела на мальчика–дракона. — Ну что, когда выходим? — Алекс решил, что ослышался, и удивлённо уставился на неё. Леси усиленно закивала, подтверждая своё решение.
— И не надо на меня так смотреть. И нечего головой трясти. Ты думал, что я тебя одного отпущу? — Леси решительно подошла к Алексу, заглядывая ему в глаза: — Я иду с тобой, и это даже не обсуждается, — заявила она и направилась к окну. — А сейчас, пожалуй, не помешало бы тебя куда–нибудь спрятать, — она перевела взгляд на светлеющее небо. — Скоро уже рассвет. Я вот только по–быстрому зайду и переоденусь, и мы с тобой тогда что–нибудь придумаем, — и Леси проворно юркнула к себе в комнату.
А придумать им удалось лишь одно: спрятать Алекса в его же сарае, специально отведённом для хранения сена. Так как этого самого сена там нет уже с весны, то мальчику–дракону вполне спокойно удастся пересидеть там до темноты без нежданных посетителей.
Со спокойной душой, оставив друга в относительной безопасности, Леси отправилась домой. Надо было успеть вернуться назад до того, как все проснутся. Когда она добралась до своего дома, было совсем светло. Аккуратно пробравшись к окну, девочка тихо залезла в комнату и через какое–то время уже мирно спала. Сегодня днём ей предстояло много дел: собрать вещи в дорогу, обязательно взять что–нибудь из еды и — самое трудное — написать вразумительную записку для родителей.
8 глава
Наступившее утро не принесло Алексу ничего хорошего. Он с болью в сердце наблюдал за родителями через узкую щель в стене сарая. На лавочке возле дома тихо и безучастно сидела его мать, а отец чинил крышу крыльца. Подтянув лестницу, он взобрался наверх и пытался выровнять провалившуюся кровлю, бросая озабоченные взгляды в сторону жены.
"Как такое могло случиться? Я хорошо помню, что вышел из того дома, дошёл до леса, а потом заснул на несколько часов. И вот, пожалуйста! Прошло трое суток. Ох, попался бы мне сейчас этот волшебник. Всё бы сказал, что думаю по поводу его друга, шара, защиты и его самого!"
Во двор неожиданно забежал Берг, поздоровался со всеми и сходу спросил, есть ли какие–нибудь новости об Алексе. Мать заплакала, а отец, покрутив пальцем возле виска, указал Бергу молотком на выход.
Отец медленно спустился и сел рядом с мамой, которая тут же уткнулась ему в плечо и теперь уже плакала навзрыд. Он гладил её по волосам, что–то тихо говорил на ухо, но никакого эффекта это не возымело.
Больше Алекс не мог на это смотреть. В отчаянии он заметался по сараю, лихорадочно придумывая, что бы предпринять, но в голову ничего не приходило. Ясно было только одно: надо обязательно успокоить родителей до того, как он отправится с Леси в путешествие. Ведь раньше он не расставался с ними даже на день, а тут уже трое суток прошло, и неизвестно ещё, как долго продлятся поиски волшебника.
"А собственно, почему бы и нет? Если получилось с Леси, то наверняка получится и с родителями". За отца он даже не переживал, а вот мама всегда была слишком чувствительна ко всему, что касалось его. И сейчас Алекса волновало лишь одно: как она отнесётся к новому облику горячо любимого сына. Осмотрел себя: "Ой, как же всё это неправильно!"
На полу валялся инструмент отца, рядом стояло старое ведро с краской, а в углу лежали доски. Мальчик–дракон аккуратно вывел надпись на одной из них. Проверил написанное и внимательно огляделся, решая теперь другую проблему: как вынести деревяшку. Среди хлама, называемого инструментами, нашлась старая бечёвка. Алекс пробил когтем две дырки в доске и кое–как запихнул верёвку туда, а вот завязать не представлялось уже никакой возможности: лапы были ужасно неуклюжи. Тяжело вздохнув, как это сделал бы самый обыкновенный человек, дракон несколько раз обмотал верёвкой шею, укладывая дощечку ровно посередине груди, и смело направился на выход.
"В конце концов, пусть что будет, то будет", — подбадривал он сам себя.
Стараясь как можно меньше шуметь, Алекс тихо обошёл сарай и в нерешительности остановился. Оставалось только завернуть за угол, и мальчик предстанет перед родителями, как говорится, во всей красе. Возле передних лап он почувствовал возню и увидел стоявшего возле него щенка, который в отличие от других собак почему–то совсем не боялся. Щенок радостно вилял хвостом, переминался с лапы на лапу и воспринимал всё, как новую забаву.
"Эх, мне бы его заботы. Куда проще быть щенком", — завистливо смотрел Алекс на демонстрацию дружественных знаков собачонки.
Оставалось сделать всего несколько шагов. Алекс осторожно выглянул за угол и осторожно пошёл, тщательно подражая действиям щенка. Очень сильно мешал хвост, огромный подлый хвост. Он никак не хотел правильно ложиться и всё невпопад шлёпался на землю. По идее же он должен был весело вилять из стороны в сторону, показывая тем самым самые дружелюбные намерения.
Первым обернулся отец. Он в этот момент стоял на лестнице и пытался пристроить небольшие доски на краю крыши так, чтобы они не падали, и тут внезапно увидел идущее в его сторону чудовище с обмотанной вокруг шеи верёвкой и дощечкой, висящей на ней.
"Мама, папа, это я, Алекс — ваш сын".
Надпись бросилась в глаза. Брови отца поползли на лоб, он весь подался вперёд, замер и вдруг неожиданно скатился по лестнице, роняя инструмент и доски.
Мать подняла голову и удивлённо посмотрела на отца. Услышав, как он тихо произнёс одно лишь слово — "Алекс", она повернулась в ту сторону, куда он смотрел. Несколько секунд она в ужасе глядела на чудовище, спокойно стоявшее прямо за её спиной, а затем потеряла сознание.
Отец заворожённо смотрел на него и тихо повторял: "Алекс? Алекс?!" Он совершенно не замечал, что мать лежит на земле, не подавая признаков жизни. И каждый раз Алекс энергично кивал, а отец всё повторял и повторял, только каждый раз с новой интонацией.
Тогда Алекс понял, что отец просто в шоке, и надо срочно что–то предпринимать. В отчаянии он заметался по двору в поисках какой–нибудь доски. "Не бежать же, в самом деле, обратно в сарай!" Но, как назло, ничего подходящего не было видно, и тогда Алекс помчался к забору и вырвал зубами огромный кусок. Признаться, вырвал с лёгкостью, заваливая на землю ближайшие части ограды. От избытка чувств у него с оглушительным хлопком распахнулись крылья, но он ничего не замечал, продолжая усиленно царапать когтем очередную надпись.
