— Пока нет. Но вы же понимаете, что возвращать некого. Официально вас давно уже сожгли на костре.
— Но вы знаете, что я жива. — Ухмыльнулась девушка, игриво тряхнув золотисто-рыжими волосами.
«Вылитая мать» — отстраненно подумалось Дору, даже не смотря на то, что волосы Регины были гораздо темнее.
— Предлагаете мне предать Князя?
— Ну, моего дядю вы же предали в свое время. — сощурила глаза принцесса.
— Позволите называть вас по имени? — Дождавшись кивка, Василь продолжил, — Два вопроса, Анастасия. Первый: Вы бы хотели сейчас стать королевой? И второй, вы имеете хотя бы малейшее представление, до какого состояния довел страну ваш дядя?
Девушка задумалась.
— Пожалуй, править бы мне не хотелось. Слишком много проблем. Но мне было бы приятно, если бы та мерзость, что занимает трон сейчас, с него слетела. А по поводу дяди… даже не знаю. Просветите меня. Что может быть хуже «паршивого голодного времени»
— Эта, с вашего позволения… — Василь, очень надеялся, что этот разговор, никогда не дойдет до Князя. — мерзость, спасла страну от развала. Согласно вашему брачному договору с принцем Ричардом, после свадьбы часть плодородных южных земель должна была отойти Морской державе. За это мы получали возможность создания базы для флота на морском побережье.
— Звучит не так уж плохо.
— Вы плохо учили историю. Южные земли захватывались державой уже четыре раза, последняя война из-за них была шестьдесят лет назад. Отдать их — крайне плохое решение, особенно учитывая, что они приносят больше половины продовольствия в стране.
— О, и вы как благородный человек, не могли допустить, что бы хотя бы пядь вашей родины досталась кому-нибудь еще. Ради этого нарушили свои клятвы? — С явным сарказмом уточнила Анастасия.
— Нет. У меня были низменные мотивы. Но то, что я озвучил, не плохое оправдание, не так ли? Для успокоения совести.
Принцесса прыснула, прикрывшись ладошкой.
— Кажется, вы не совсем безнадежны.
Сзади раздался шорох. Василь лениво повернулся, но тут же вскочил на ноги. Анастасия сквозь зубы прошипела длинное ругательство. И где только принцесса успела подцепить трактирную брань?
В одно из многочисленных окон влетел маленький воробышек. Птица кинулась на пол, упала неловко завалившись на бок, словно бы не умела толком стоять на лапах. А через секунду перед ними уже стояла миловидная девушка с растрепанными и пестрыми, как перья воробья, волосами.
Василию нестерпимо захотелось повторить сказанную Анастасией фразу.
— Только перевёртышей здесь не хватало! — Анастасия медленно встала со своего места и подошла к незваной гостье ближе.
Та нешелохнувшись смотрела прямо перед собой.
— Князь сказал, что вам нужна моя помощь.
— Как-нибудь обойдёмся без его шпионов. Лети отсюда!
В воробья перевёртыш не превратилась, вместо этого, она достала из кармана белого длинного платья короткий нож.
Василь кинулся, к ним, предчувствуя беду. Анастасия отпрянула назад. Но гостья и не думала угрожать принцессе, вместо этого она перехватила лезвие остриём к себе.
Дор успел выкрутить ей руку за секунду до того, как та воткнула нож себе в сердце.
Метал жалобно звякнул, стукнувшись о каменный пол.
— Какого Эфира?! — Крикнул он, встряхивая девушку. — Ты что творишь? Что за ритуальное самоубийство?!
— Князь приказал убить себя, если моя помощь вам не понадобится. — равнодушно отозвалась гостья.
— С ума сойти… — прошептала принцесса, поднимая уроненный на пол нож. — Что же он себя не прикончит? — Кого имела ввиду принцесса уточнять не требовалось. — Как тебя зовут, воробышек?
— Князь мне не сказал.
Анастасия презрительно фыркнула.
— Думаю, она не врёт. — осторожно заметил Василь, все ещё крепко удерживая несостоявшуюся самоубийцу.
— Вы ее знаете?
— Знал, до того, как ее убили.
— И кто это сделал?
— В который раз? — насмешливо приподнял бровь Дор.
— Даже так… — Анастасия посмотрела на гостью внимательней.
— В первый раз ее сожгли на народной площади, выдав за вас.
Принцесса закалялась, и слегка побледнела.
— Патовая ситуация. — она перевела взгляд на Дора и тихо пояснила. — Я получается, вроде как должна ей? — Василь пожал плечами. — А ее имя вы знаете?
— Знаю. Ведь это я подбирал Князю девушку для сожжения.
Василь знал, что на его лице, когда он это произносил, не дрогнул ни один мускул. Он умел держать себя в руках, даже в те моменты, когда мир рушился. Знал ли он ту, что удерживал сейчас от самоубийства? Конечно. В первой жизни ее звали Анна. Но для него ее имя — Холера.
Глава 7. Огонь и Воздух
«Ты нужна мне как воздух».
Анастасия прикусила нижнюю губу, еле сдерживая счастливую улыбку. После вчерашнего она все ещё дулась на Дема. Вся эта затея со школой ей крайне не нравилась. После года уединенной жизни — толпа малознакомых людей, наполнивших замок, внушала опасение.
В глубине души она понимала, что это не самая плохая идея. Демир много рассказывал о том, как он жил до своего заточения в камне. В его рассказах чувствовалась ностальгия. В то время у него было свое место в мире, и, выпав из жизни на сотню лет, он его потерял.
Скрепя сердце, Анастасия могла признать даже то, что это действительно хорошее начинание, способное принести реальную пользу Осеннему лесу.
Но как можно было смириться с тем, что инициатива, да ещё и поданная в таких обстоятельствах и с таким апломбом, исходила от ненавистного Князя? Во всей затее чувствовался подвох и скрытая интрига. Но как объяснить это Дему, ухватившемуся за возможность найти свое место? Кроме того, тот искренне желал наладить с сыном контакт, и хоть это ей и не нравилось, Анастасия понимала, что не в праве препятствовать семейному воссоединению. Оставшись с детских лет без родителей, она слишком хорошо понимала, насколько сильным может быть желание обрести родных.
«Ты нужна мне как воздух» — ещё раз перечитав записку, она сунула ее во внутренний карман платья. Это было настолько символично и трогательно, что захотелось найти Демира и броситься к нему на шею, венчая примирение долгим упоительным поцелуем.
Она спустилась вниз, надеясь застать проклятого в большом зале. Тот всегда просыпался первым и накрывал им там завтрак, украшая стол живыми цветами.
Стол действительно уже был накрыт, вот только кроме Дема за ним сидело ещё одиннадцать человек. Или, вернее, десять человек и один перевёртыш. Завидев ее, некоторые из будущих учеников повскакивали со своих мест, от волнения роняя ложки на пол.
