От приведенного сравнения женщина несколько растерялась.
— Мой повелитель… Если вы позволяете даже дикому зверью быть вам полезным, то почему не дозволите мне?
— Не надо принижать свое значение, — хмыкнул господин. — Мне нравится, когда ты рядом. Этого достаточно.
Роза снова опустила взгляд, понимая, что проиграла. Почему Князь так упорно не желал пускать ее в ту часть жизни, где она желала быть больше всего? Дрожащей рукой она залезла в карман и под листьями дурман-травы нащупала мешочек с округлыми камушками.
— Заберите его, — было невероятно страшно от ожидания бури, которая должна была последовать за этим.
— Роза, я приказал носить их повсюду.
— Я больше не буду. Заберите, — голос был твердым, но эта твердость давалась ей тяжело. Она никогда не умела противостоять стоящему напротив мужчине.
Видя, что он не собирается забирать камни, она просто выпустила мешочек из рук. Тот мягко ударился о траву и остался лежать.
— Отказываешься повиноваться мне? — опасным шепотом уточнил он.
— Только в этом, мой господин. Я умоляю вас. Позвольте мне…
— Как ты не понимаешь, это опасно. В тебе нет искры, никакого смысла пытаться обучить тебя, — глаза превратились в узкие щелочки, и этот прищур не сулил Розе ничего хорошего.
— Но ведь я была в Эфире. Дайте мне хоть один шанс. Я готова на все ради вас!
— Тогда делай то, что приказано, — Князь сжал ее предплечье, пытаясь разглядеть на ее лице покорность. Но Роза знала, что он больше не найдет ее. Не в этом вопросе.
Она боялась, чертовски боялась, ведь повелитель мог просто уйти. Вновь оставить ее одну и больше не приходить. Забыть о ее существовании из-за своеволия. Но почему-то именно сейчас ей казалось, что стоит проявить выдержку, как господин согласится. Что там пыталась научить ее говорить тварь?
— Нет.
Господин меленно поднял руку, и в какой-то момент ей показалось, что она увидела отблеск точно такого же странного двойного луча, какой она видела в Эфире.
Затем было недолгое ощущение ледяной воды, обступившей повсюду, мир исказился, выцвел, теряя краски.
Князь и она стояли посреди серебристого, замершего в пространстве бесконечного диска. Те самые лучи из света и тени пронизывали воздух повсюду.
— Как здесь красиво… — зачарованно выдохнула она, впервые за весь день ощущая полную гармонию.
— Красиво? — повелитель скептически приподнял брови. В Эфире идеальная внешность слетела, осталось лишь изможденное худое тело, впалые щеки на бледном лице, горящие потусторонним огнем глаза. — Общение со мной исказило твое представление о прекрасном.
— Если вы о себе, то вы прекрасны в любом виде, — она искренне улыбнулась и, хмелея от собственной смелости, потянулась к нему.
Поцелуй был томным и сладким. Может быть, таково на вкус счастье?
— Обучите меня, — прошептала Роза, отчего-то понимая, что теперь он ей не откажет. — Недостаток таланта я компенсирую упорством и старанием.
— Упаси меня Четверо сомневаться в вашем упорстве, — усмехнулся Князь.
Она победила. Сумела уговорить его. Последующие две недели были насыщены их общением, уроками, волшебством. Господин показывал ей, как призывать Эфир, как открывать с его помощью порталы, как накладывать иллюзии. У нее никогда не получалось с первого раза, и после каждой неудачи повелитель скептически хмыкал и всем своим видом показывал, что он был прав — магии не место в жизни Розы.
Но она приходила домой и вызывала тварь, все еще являющуюся к ней через зеркало. И повторяла каждый шаг снова и снова, пока нужные действия не становились почти автоматическими. Пожалуй, и в этом она боялась признаться даже себе, тварь была куда более терпеливым учителем, чем Князь. Или просто дело было в том, что господин не очень-то хотел ее обучения? Она перестала высыпаться, довольствуясь тремя-четырьмя часами в сутки, проводить время с детьми. А синяки под глазами научилась маскировать иллюзией.
Так или иначе, но к концу второй недели, когда она самостоятельно сумела создать портал от своей спальни до покоев повелителя, Князь удивленно хмыкнул:
— Кто бы мог подумать…
— Вы ожидали меньшего усердия, мой господин? — спросила Роза, ликуя в душе.
— Не так давно я обучал дочь Зоркого… способная девочка, яркая искра Эфира в душе. Но у нее подобный успех был позже. Признаюсь, я недооценил тебя.
Князь внимательно смотрел на нее, словно пытался найти подвох. От этого взгляда стало не по себе. Кажется, еще чуть-чуть, и он бы узнал о договоре с тварью. Роза кашлянула, стараясь подавить панику, и инстинктивно призывая Эфир. Сила откликнулась, унося прочь тревоги и волнения.
Нужно было срочно сменить тему, и женщина зацепилась за последнюю сказанную фразу.
— Не хотите вернуть отца девочке?
— Отца? Когда он вернется, он забудет собственное имя. Будет служить тому, к кому его привяжут…
— Вы поэтому не хотите вырвать его из лап твари, что его украла у вас?
Князь недовольно свел брови, и, несмотря на успокаивающие действие Эфира, Дора невольно пропустила удар сердца. Несколько минут господин молчал, и она уже пыталась спешно придумать новую тему для разговора, как вдруг мужчина ответил.
— Год назад по моему приказу он спрятал кинжал, с помощью которого был выпущен Эфир. Высвобождение силы наделило его удивительными свойствами. Тогда я не знал
этого, были лишь подозрения, — он вновь умолк, явно раздумывая, следует ли делиться с ней, но в итоге все-таки продолжил, — этим кинжалом можно убить проклятого Эфиром.
— Я не совсем понимаю…
— Им можно убить меня, — произнесено вполне буднично, но порой спокойный тон пугал сильнее, чем любые эмоции.
Роза почувствовала, как магические нити ускользают от нее, оставляя после себя ужас и панику. Повелитель может погибнуть? Кто-то может навредить ему?
— Не стоит переживать из-за этого, — прохладные пальцы коснулись ее плеча, скользнули по кромке выреза на платье, — если на тебя так влияет информация подобного рода, я просто перестану тебе ее давать.
— Я справлюсь с собой, — от манипуляций Князя перехватывало дыхание, и учащался пульс.
— Вернемся к уроку? На чем мы остановились? — проникновенно спросил он.
— На возрождении Зоркого.
— Хм… Если ты так хочешь, то я расскажу, что надо делать.
Переход в Эфир был внезапным и неожиданным. Роза широко распахнула глаза и едва не вскрикнула от обступившего ее ледяного холода перехода.
Господин смотрел насмешливо, в ярко-голубых глазах плескалось искреннее веселье.
— Кажется, ты не достаточно внимательно меня слушала.
