Ну, если у родителей одни приоритеты, то у Джудит – другие. Она не позволит вредной гусыне оскорблять свою мать и расстраивать верного слугу!
– Не расстраивайтесь, Карл! – мягко проворковала Джудит, одаривая беднягу лакея, которого помнила ровно столько же, сколько отца и мать, к которому была привязана несравнимо больше, чем к тётушке. – Уверяю вас, что кроме нашей дорогой гостьи никто из присутствующих не замечает запахов кухни, если только не считать за них ароматы вкусный яств.
– Поверь, я ощущаю! – продолжала стоять на своём Лидия. – И очень хорошо!
– Я слышала, что в определённом возрасте, когда их покидает молодость, с женщинами такое бывает, – мило улыбнулась Джудит. – Гормональная перестройка обостряет восприимчивость к запахам. Это всего лишь предвестники старости, дорогая тётушка, ничего более и конечно же бедный, верный наш Карл здесь совсем не при чём.
– Что?! – от возмущения у тётки Лидии аж рот распахнулся буквой «О». – Как ты смеешь? Лавиния! Хорошо же ты воспитала свою дочь!
– Джудит! – эхом охнула Лавиния. – Что вы себе позволяете, дочь моя?.. Как можете пренебрегать приличиями и оскорблять мою сестру, вашу тётушку?
«Как ты можешь быть такой тупой тряпкой, чтобы позволять своей сестрице годами сидеть на нашей шее, при каждом удобном случае говоря каждому члену семьи какую-нибудь гадость».
– Вы должны немедленно извиниться! – распиналась Лавиния. – Я требую проявить уважение к моей сестре!
– Извините, тётушка, – кивнула Джудит без малейшего признака раскаяния на лице.
– Вежливость, это, конечно, хорошо, но раздражительность, говорят, тоже является признаком климакса, – с наглой ухмылкой поддержал сестру Джеймс.
– Ну, это уж слишком! – уронила вилку зловредная Лидия.
– Должен заметить, что никогда не пробовал такого прекрасного суфле, леди Мэллиор, – вновь тихо и проникновенно заговорил Райли, стараясь отвлечь всех от неприятно инцидента. – Прямо не блюдо, а настоящая поэзия…
– Вам не стоит называть еду поэзией, – менторским тоном вновь начала зудеть проклятая Лидия. – Еда низменна, в то время как поэзия должна возвышать. Не так ли, Делия? – решила вспомнить она о существовании своей дочери.
– Всё верно, матушка, – голосом механического автомата выдала кузина.
– Кушайте пирожные, Эд… я ведь могу называть вас по имени? В мои годы, столь бестактно подчёркнутые мисс Мэллиор, уже многое можно себе позволить, не боясь себя скомпрометировать. Хотите красного вина, мистер Райли? Уверена, что вы никогда прежде такого не пробовали.
– Буду благодарен.
Карл, обходя стол по кругу, наполнял бокалы господ.
Отсалютовав им, Райли произнёс:
– За хозяев!
Отец пристально разглядывал их гостя, а потом произнёс:
– Я рад, что у моего сына появился новый друг. Друзья и близкие – самое ценное, что позволяет приобрести жизнь. Но долг родителей следить за тем, кто входит в жизнь их детей. Не обижайтесь, молодой человек, но я навёл на вас кое-какие справки.
От внимания Джудит не укрылось, как длинные пальцы Райли нервно сжалит вилку, стремясь скрыть то ли гнев, то ли страх.
– На своём курсе вы первый, – продолжал отец. – По отзывам, на Эльхарде давно уже не встречались студенты с таким даром и рвению к учёбе.
– Я всего лишь пытаюсь использовать по максимуму выпавший мне шанс, сэр.
– Это весьма похвально, – кивнул отец. – Ум и прилежание ничто без высокого магического потенциала, по-настоящему сильных некромантов в истории можно пересчитать на пальцах рук. Причём – на обе не наберётся. Такая сила не берётся из ниоткуда. Способность открывать Грань, призывать и даже подчинять демонов, встречалась только у очень древних магических родов. К сожалению, почти все они к сегодняшнему дню угасли.
– Был бы рад оказаться выкраденным принцем, – усмехнулся Райли, – но, боюсь, моя сила появилась каким-то стихийным всплеском. В любом случае, я понятия не имею, кто мои родители. Я понимаю, что человек вашего происхождения и положения в обществе вправе рассчитывать на то, что в качестве друзей и компаньонов его дети выберут кого-то другого.
– Брось, Эд! Не стоит вновь поднимать эту тему! – поморщился Джеймс. – Уверяю тебя, мой отец – человек прогрессивных взглядов, – бросил он в сторону родителя предупреждающий взгля.
– Любая прогрессивность и толерантность имеет свой предел, – твёрдо произнёс Райлит – И это нормально. Наверное, будь я на вашем месте, сэр, тоже приглядывался бы к выскочке без рода и племени, смеющегося вторгаться в мой мир. Но меня заверили, что вам это не будет неприятно.
– Вам заверили с моей подачи, мистер Райли. Каким бы вольнодумцем не мнил себя мой сын, он всё ещё в моей власти. Я задам вам только один вопрос, и попрошу ответить на него однозначно, без лишних фраз: вы действительно друг моему сыну?
– Да, – спокойно и твёрдо прозвучало в ответ.
Отец, прищурившись, смотрел на гостя за своим столом:
– Вы что-то слишком бледны, мистер Райли. У нас слишком душно, на ваш вкус?
– Ну, что вы, сэр? Душно в самый раз, – голос Райли звучал язвительно.
– Я ведь не обидел вас ничем, молодой человек?
– Нет, ну что вы? Вы просто вежливо указали мне на моё место, которое, уверяю вас, я ни на минуту не забывал.
– Уверяю вас, вы неправильно меня поняли, – вздохнул отец. – Дорогая Джудит, ты совершенно права в одном – суфле действительно восхитительно. Очень лёгкое. Милая, я вижу, ты уже поужинала? Могу я тебя попросить сыграть нам что-нибудь? В этом доме так давно не звучала изысканная музыка. Рояль с твоим отъездом потерял голос.
Джудит совсем не хотелось играть, но возражать отцу она не посмела.
– Делия, дочка, помоги кузине, – вновь напомнила о себе тётушка Лидия.
– Как ей помочь, матушка?
– Ты могла бы переворачивать страницы, пока она играет.
Джудит, как всегда, выбрала вальсы Штрапинно. Лёгкие, как брызги шампанского, звуки, наполненные тихой нежной грустью – музыка легко рождалась из-под её пальцев, кружилась вокруг светильников, скользила по поверхности зеркал и догорала в язычках пламени свечей, стоявших на самом рояле.
Струны дрожали, порождая музыку совершенно так же, как дрожат сердца, воспламеняясь от любви. И так хочется, чтобы их было больше – музыки и свечей!
Музыка – иногда она течёт из-под пальцев рекой, иногда она словно сама становится ею.
А когда последний аккорд сладострастно вздрогнул, Джудит, подняв глаза, встретилась взглядом с Райли и ей показалось, что его глаза обжигают её.
Сказав, что дома слишком душно и ей просто необходимо вдохнуть свежего воздуха, она вышла на балкон, набросив на плечи тёплую шаль.
