Багрово-алое облако плавило снег не хуже огня.
В ужасе Джудит перевела взгляд на Джеймса, но тот словно застыл с окаменевшим лицом и вскинутыми руками.
Рванувшись вперёд, Джудит схватила брата за руки:
– Прекрати! Прекрати немедленно!!! Что ты делаешь? Хочешь его убить?..
Джеймс не сопротивлялся. Он был в её руках, как покорная тряпичная кукла. Его колотило, как в лихорадке. Казалось, от владеющем им секундой назад злости, не осталось и следа.
Кажется, брат и сам уже готов был ужаснуться тому, что натворил.
Джудит бросилась к Райли, лежащему на снегу, и принялась трясти его за плечи:
– Ты в порядке? Эй! Взгляни на меня? Слышишь меня?
Эд лежал в снеговой луже, тяжело и часто дыша.
– Что ты натворил? – причитала Джудит, обращаясь к брату. – Ты же его убил! Наговорил кучу гадостей, а потом прикончил! Да какое право ты вообще имеешь кого-то упрекать? После того, как направляешь подобные заклятия на того, кого называешь лучшим другом!
Райли в этот момент открыл глаза и Джудит облегчённо перевела дыхание
Джеймс подошёл к другу и помог ему сесть, осторожно поддерживая:
– Прости, – покаянно вздохнул он. – Я сволочь.
Райли, отстранившись от протянутой к нему руки, поднялся самостоятельно, кривясь от боли.
– Идти сможешь?
– Смогу, – не глядя на Джеймса, ответил ему Эдвард.
И покачнулся.
Джудит попыталась поддержать его, но и её помощи Эд не принял. Обидно.
– Ладно, – напряжённый голос Райли холодил спину. – Спасибо, благодетель ты мой, за всё хорошее. Спасибо за гостеприимство. И – прости, что так вышло. Я не хотел навредить твоей семье. Удачи, – Райли бросил взгляд на Джудит. – Вам обоим.
Джеймс не двинулся с места. Так и стоял в подтаявшей от его заклинания, луже. Джудит поглядела на брата, в надежде, что тот одумается и остановит Эда, но Джеймс и с места не шелохнулся.
Выбравшись из лабиринта, она увидела, как Райли медленно бредёт вдоль берега и последовала за ним, с хрустом продираясь через торчащие из снега кустики сухой травы.
– Эд! Подожди! – крикнула она.
Но он делал вид, что не слышит. Шёл вперёд, не оглядываясь, то и дело проваливаясь в снег почти по колено.
– Да постой же ты!
– Чего ты от меня хочешь, Джудит? Я не могу сейчас продолжать разговор. Настроение, знаешь ли, не то?
– Это правда – то, что сказал мой брат?
– Про то, что я шлюха и сплю со старушками за деньги? Да, правда. Хотя, знаешь, в сорок лет женщины не такие уж и старушки. Вполне себе ничего.
– Думаю, что после того, что между нами было, я имею право выслушать объяснения?
– Какие объяснения? Что я должен тебе объяснить?
– Значит, мой брат прав? Ты – шлюха, а я… кто я при таком раскладе?
– Никто.
От такого ответа она даже задохнулась:
– Никто? Даже так? Клянусь, что больше… – она замолчала, тяжело дыша.
– Больше – что?.. И близко ко мне не подойдёшь? Не по статусу благородной леди? – оскалился он злой усмешкой. – Или – вы оба уже наигрались в меня? Найдёте себе новую игрушку? Вы, оба – такие чистенькие и беленькие! На вашем фоне я особенно чёрен и грешен, – он отбросил волосы с лица, искажённого страданием. – Может быть, я и продавал себя, но кто твой брат такой, чтобы меня судить? Вам – вам обоим! – всё всегда доставалось легко, по щелчку пальцев. Вы ничему не знаете цены. Вам ни за что не приходилось бороться. И я прекрасно понимаю причину гнева твоего брата: благородный джентльмен осчастливил своей дружбой выродка без роду и племени – я теперь ему должен пятки лизать? А я смею вести себя, как ровня.
– Джеймс правда ценит тебя. Он очень к тебе привязался.
– Привязался? – повторил Райли, словно вымещая на этом слове испытываемые им боль и презрения – будто выплюнул его. – Привязался! Интересно, а окажись сейчас на моём месте любой другой из ваших знакомых пустых молокососов? Застукай твой брат их, а не меня – в них он посмел бы кидаться техномагическими проклятиями? Сомневаюсь! Вряд ли. В нашей ситуации привязываться друг к другу вообще глупо. Кем вы видите меня? Ручным зверем, которого лестно посадить на поводок?
– Это не так!
– А как?! Однажды, в минуту слабости, я доверился твоему брату, а сейчас он бросил мне всё это в лицо и сделал это… Лучше бы в спину ножом ударил!
– Это проклятие… – начала Джудит.
– Проклятие – ерунда, – резко перебил её Райли. – Я понимаю, ему нужно было выпустить злость. Боль можно стерпеть, но вот подобную подлость? – Он покачал головой. – Эти его слова?.. Мне-то казалось, что твой брат другой. Нет, я понимаю! Он тоже разочаровался во мне; воспринял мои чувства к тебе, как предательства. Он злился и всё-такое прочее, но, если бы он хотя бы наедине мне всё это высказал! Хотя, с другой стороны, – горько улыбнулся он, –тогда бы это потеряло всякий смысл. Его слова предназначались тебе, а не мне.
– Расскажи мне то, что рассказал ему.
– Чтобы и ты могла при случае говорить мне гадости? Ну, ладно, слушай, если хочешь. Год назад у меня начались отношения с женщиной. Она действительно старше. И действительно – богатая и знатная. И… В общем, когда у нас всё закрутилось, я не предполагал иметь с этого какую-то выгоду, просто так сложилось. Ей приглянулся молодой и красивый мальчик, а мне хотелось попробовать – ну, интересно же?
– Попробовал?
– Да.
– И что?
– Понравилось, – с неприятной усмешкой пожал плечами Эдвард. – Потом она стала дарить дорогие подарки, потом – в рамках меценатства, – начала оказывать материальную помощь не только в виде сувениров. Я этого не просил, цену за свои услуги на назначал, но так случилось.
Он опустил взгляд вниз, на мокрые от снега брюки.
– Я оскорбляю слух благородной леди?
– Не знаю, – протянула Джудит. – Пожалуй – нет, – покачала она головой. – Я не чувствую себя оскорблённой, скорее – опустошённой. И что теперь?..
– А что теперь? – нахмурился он.
– Ну – я и ты? Прости, что спрашиваю, но как иначе понять? Ты планируешь спать с нами обеими?
– С чего ты взяла? – горько улыбнулся он. – Может, я ни с одной из вас больше спать не буду?
Вытащив зубами сигарету из пачки, Райли нервно, глубоко затянулся и, глянув на вытянувшееся лицо Джудит, жёстко засмеялся.
– Моя жизнь – это дерьмо, Мэллиор. И твой брат прав, что злится. Он не хочет, чтобы я тебя туда затаскивал. Он хочет, чтобы ты была счастлива. А знаешь, что такое счастье? Это отсутствие боли. Мы все хотим стать немножко счастливее, но имеем ли мы на это право? Чтобы выбраться из дерьма, иногда приходится затаскивать в него других людей – как откупную жертву. Ты не знаешь, откуда я пришёл. И через что прошёл, чтобы оттуда выбраться. Моя жизнь – это дерьмо, но что-то подсказывает мне, что с твоим появлением, Мэллиор, всё станет ещё хуже. Чистенькая капризная девочка, уверенная, что цветы цветут для неё и солнце сверху улыбается тоже – исключительно! – ей. Не знающая, что такое быть отвергнутой, нелюбимой, ненужной. Не ведающая одиночества. Вся такая солнечная – руки так и тянутся: прижать, обнять, овладеть. И сломать! Мне ужасно хотелось сломать тебя. Показать мир таким, каким его видят люди, подобные мне. Люди со дна. Люди, которых вы даже не замечаете, как не замечаете пыль под вашими ногами. А если замечаете, то смотрите с презрением, свысока. Не смотри так, Джудит. Я больше не хочу тебя ломать. Напротив, я готов жизнь отдать, чтобы ты оставалась такой, какая есть. Ты не жестокая, как мне виделось сначала – ты наивная. Тебе не нравится причинять людям боль, ты просто не понимаешь, что ты с ними делаешь. Но будь я твоим братом, наверное, я поступил бы так же, как Джеймс – и даже хуже. Он прав. Мы с тобой не пара. У нас нет будущего. Я должен уйти.
