За основу состава решили взять чёрную спорынью, повышающую тонус матки, и птичий горец. Шалфей должен был подавлять нервную систему плода и заодно оказать обезболивающее действие на мать. Душица прекращала рост клеток и способствовала их замиранию Кровоостанавливающим средством обладали барбарис и девятисил. Приготовление оказалось простым. Да и приём не внушал опасений: согласно рецепту, остывший напиток следовало принимать по 50 мл два раза в день.
Из-за простоты рецепта Джудит отнеслась к зелью легкомысленно, считая, что это благоухающая эфирными маслами смесь в столовой ложке, как максимум, бесполезна и уж совершенно точно – безопасна. Про себя она прикидывала возможность найти настоящего доктора и радикально решить проблему, а где-то в подсознании таилась мысль о том, что ничего она делать не будет.
Может быть, это и правда, судьба? И уж не душице с женьшенем и барбарисом встать у Судьбы на пути.
Поговорив о том, о сём, на ночь подруги разошлись по комнатам. Джудит уснула почти мгновенно, но вскоре сны её сменились кошмаром.
Она стояла в какому-то мрачном лесу, наполненным недобрыми тенями рядом со старой, безобразной ведьмой, протягивающей ей деревянную чашку, наполненную кровавой жижей. Джудит решительно выпила всё её содержание – до капли. Жидкость пахла приятными травами, но на сердце сделалось тяжело.
А старуха-ведьма взглянула на неё с торжеством и захохотала.
Сон изменился. Джудит шла по высокой траве, шевелящейся под ветром. Во сне она искала ребёнка. Она знала, что родила его и каким-то образом потеряла здесь, среди камней и трав. Нужно было отыскать младенца до того, как по небу ей навстречу выкатится огромная луна, словно акула из глубин чёрных вод. Но вместо ребёнка из травы ей навстречу выскочила стая хищных зверей – то ли волков, то ли диких кошек, – и набросилась, терзая её острыми когтями и зубами.
Джудит проснулась, вся в поту, корчась от боли, полностью завладевшей её телом, не отпускающей ни на секунду. Казалось, этой боли не будет конца. Пот вискам тёк пот, свет ночника резал глаза.
Боль нарастала и нарастала, а вместе с ней – страх и сожаление о содеянном. Джудит теряла ребёнка – теряла по своей глупости. Ужасно захотелось всё исправить, отпрянуть назад, на безопасное расстояние, но это оказалось уже невозможным.
Наверное, точно так же чувствует себя висельник, затянувший петлю на шее или спрыгнувший с высоты самоубийца: ты передумал, всё осознал и раскаялся, но назад хода нет, ничего не исправить, не замедлить, не остановить. Ты бьёшься в агонии. Ты летишь к земле. Тебе конец.
Когда дверь в спальню распахнулась и на пороге появилась Эми, продирая глаза со сна, Джудит вздохнула с облегчение.
– Кажется, началось, – простонала она, кусая губы, чтобы не заорать от боли.
Эмили, пусть и бледная, изо всех сил старалась демонстрировать уверенность:
– Хорошо.
– Хорошо? – с коротким смешком простонала Джудит, комкая простыню руками. – Ну, я бы так не сказала. Что-то сильно сомневаюсь.
– Как ты себя чувствуешь?
– Разве не видно!? – прорычала Джудит.
Вопрос подруги показался ей глупым.
– Успокойся, всё идёт, как надо, – заверила её Эми. – То, что тебе больно, ну, так и должно быть. Мы же обе читали – это от сокращения матки. При родах, грубо говоря, происходит тоже самое: матка сокращается от высокого тонуса и изгоняет плод. Процесс под контролем, всё нормально, боль естественная. Нужно просто немного потерпеть.
Джудит понимала, что на самом деле Эмили старается выглядеть уверенной в себе, чтобы поддержать её, ведь начни подруга сейчас вопить во весь город от ужаса, лучше бы не сделалось.
Намочив полотенце прохладной водой, Эмили положила компресс на пылающий лоб Джудит:
– Потерпи ещё немного. Скоро начнётся кровотечение и всё закончится.
– Кажется, у меня жар? – простонала сквозь сжатые зубы Джудит. – Это нормально?
– Конечно! Организм реагирует поднятием температуры на появление в крови любой инфекции. Это защитный механизм. Наберись терпения, Джудит. Ничто не длится бесконечно.
Уверенные слова и движения Эмили успокаивали и на мгновение она расслабилась, обессиленно откинувшись на подушки.
– Постарайся думать о чём-то хорошем, – ворковала подруга, меняя марлевые компрессы на горячем лбу Джудит.
Во рту пересохло и горчило.
– Это должно скоро кончиться! – убеждала она себя.
Но это не кончалось. Вскоре, скручиваемая нескончаемой мукой, Джудит начала вскрикивать, поначалу тихо, потом громче.
– Тихо! – увещевала её Эми. – Ты так поднимешь на ноги весь дом и тогда все наши усилия оставить события втайне пойдут прахом.
– Мне холодно, – у Джудит от озноба зуб на зуб не попадал. – Может, стоит принять ванну?
– Я не знаю, – не уверенно протянула Эми.
– Что тут знать? Горячая вода поможет начаться кровотечению, заодно я и согреюсь. Набирай воду! – прозвучало как приказ и Эмили охотно подчинилась.
Она держалась, но было видно, что нервы у Эми натянуты, как струны, что ситуация ей невмоготу, что она ждёт не дождётся, когда же закончится весь этот кошмар. Но если она надеялась, что к её возвращению ситуацию изменится к лучшему, то ошибалась. Джудит легче не стало. Спазмы по-прежнему скручивали её тело.
– Помоги подняться, – попросила она и, опираясь на Эми, как на костыль, кое-как дошла до ванной.
В белых клубах дыма на миг полегчало.
В голову пришла шальная мысль: эта история началась в горячих клубах пара – в них и закончится. Всё в жизни циклично.
– Сколько времени прошло? – спросила Джудит, погружаясь в горячую, на грани терпения, воду, по самую шею и с наслаждением ощущая, как тело покидает сковавший его панцирем холод.
– С тех пор как я пришла? Около часа.
– Так мало! Мне казалось, что ночь на исходе, – простонала Джудит, закрывая глаза и пытаясь расслабиться.
Она упустила тот момент, когда боль начала стихать.
– По-моему, тебе поры выходить, – сдавленным голосом проговорила Эмили, разом растерявшая всю свою самоуверенность.
Открыв через силу глаза, Джудит увидела, как по воде расходится кровавое облачко. Чувство, что она при этом испытала, было двояким – облегчение и боль одновременно.
Ну, вот и всё. Проблема решена. Всё закончилось.
Спустя четверть часа она снова легла в постель. Эмили принесла ватные тампоны, дала кровеостанавливающее зелье и горячий, успокаивающий отвар на основе ромашки.
– Худшее позади, – благодарно улыбнулась подруге Джудит. – Спасибо, что разделила со мной этот ужас.
– Ерунда! – отмахнулась Эми. – Уверена, поменяйся мы местами, ты сделала бы ради меня то же самое.
