Повалив меня на пол, они продолжают забивать меня ногами. Приходится сжаться, свернувшись в клубок, пытаясь выдержать атаку, молясь, чтобы это скорее закончилось, и я просто умерла.
Боль от ударов становится практически неощутимой, и я расслабляюсь, понимая, что мужчины, кажется, отбили мне практически все органы или просто у меня случился болевой шок, как награда за какие-то мои хорошие дела. Но я чувствую удары, просто боли нет…
Мне кажется вот-вот, последний удар и я умру, но всё прекращается вместе с несколькими выстрелами. Решаю, что они выстрелили в меня, и я умерла и сейчас нахожусь между жизнью и смертью. Перехожу именно ту самую грань между мирами, но происходят ещё выстрелы, а затем слышу грохот падающих мешков, рядом со мной. Открываю зажмуренные, пока меня били, глаза и вижу тела своих похитителей, валяющихся на земле и глаза одного из них. Мёртвые глаза урода.
22.3
— Бл*дь, — доносится до меня обеспокоенный голос Райнера, а после он оказывается рядом со мной. — Жива?
— Да, — с трудом отвечаю, увидев его лицо перед собой.
— Чего они от тебя хотели? — спрашивает, перезаряжая пистолет, словно собирается стрелять.
— Там в доме… Ба и дед… Помоги! — прошу его шёпотом, потому что сил что-либо говорить вообще нет.
— Эрик, в дом! Там старики! — командует он кем-то, а после возвращает своё внимание мне. — Чего они от тебя хотели, Амалия?
— Видео… Снять. Я должна была… Говорить, как… Скажут.
— Бл*дь! Встать можешь? — спрашивает, но услышав жалобный стон недалеко от меня, встаёт и идёт к уроду, которого подстрелила я. Занеся над ним пистолет, выстреливает ему прямо в лоб, отбирая жизнь, сделав ещё несколько, словно злясь на него за что-то. Вернувшись ко мне, повторяет вопрос: — Встанешь сама или помочь?
— Больно… — произношу, попробовав сделать небольшое движение.
— Ясно, — раздражённо кивает, сидя передо мной на коленях. — Дик, заряди девчонке одну ампулу.
— Что ты… — начинаю, но силы покидают меня давая лишь спокойно лежать и чувствовать адскую боль даже от вздоха.
— Молчи, — кидает, недовольно оглядывая то, что я из себя сейчас представляю. — Я сделаю тебе укол. Станет легче на время. Поедешь ко мне. Сейчас тебе там безопаснее всего.
— Ба…бушка и дед…
— Я выставлю охрану вокруг их дома и скажу им, что ты у меня, пока тебе не станет легче. Зачем пугать стариков случившимся? — недовольно оглядывает меня и, кажется, от этого зрелища хочет пустить ещё по одной пули в каждого из моих похитителя.
Какой-то мужчина, подносит Райнеру маленький шприц, которые мой мучитель вкалывает мне в вену. Маленькую, еле заметную венку, мужчина находит с такой лёгкостью, словно делал это всю свою жизнь.
Как мало я о нём знаю… А может быть он врач? Богатый врач? Не думаю…
— Спасибо… — благодарю его спустя несколько долгих минут после укола, чувствуя, что боль медленно исчезает, даря мне спокойствие и лёгкость, а также как-то то странное чувство нежности и веселья.
— Лучше? — спрашивает, раскрыв мои глаза шире, проверяя реакции на лекарство.
— Ага…
— Давай тихонько вставай, кошка, — командует он, протянув руку. — Поедем ко мне и вызовем тебе врача.
— Врача? — удивлённо спрашиваю, ускользая от реальности, не понимая, зачем мне врач. — Не хочу врача! Мне ты подойдёшь, — тяну руки к его шее. — Ты такой… Красивый. Ты можешь надеть халатик и… Ты будешь самым сексуальным врачом.
— Знаю, — соглашается, взяв меня на руки в тот момент, когда заискивающее смотрю Райнеру в глаза, а он… Мимо меня. — Эрик, отправьте головы этих псов их хозяину и назначь встречу. Пусть падла знает, что я шутить с ним не буду.
Глава 23
В дом Райнера мы едим в машине лишь вдвоём. Мужчина за рулём, а я на пассажирском сидении пью кислый коктейль, что мне дал Райнер и, угрожая, приказал выпить всю литровую бутылку. На мои бурчания и заявления, что больше не могу, он лишь одаривает меня взмахом брови и больше никакой реакции. Но я словно заколдованная подчиняюсь его приказам и пью через силу, делая недолгие перерывы, радуясь тому, что слушаюсь его больше, чем он сам.
К моменту, как мы подъехали к дому, я уже ничего не соображала и практически не контролировала себя. Моё тело словно вата и не подвластно мне, как и мои слова, и даже мысли. Меня начинает клонить в сон, слова в предложениях путаться и единственное, что я хоть как-то понимаю, как Райнер раздевает меня, а после кладёт в ванную и начинает поливать из душа, стирая следы крови и побоев в моего тела, осматривая на наличие сильных увечий.
Потом приезжает незнакомый мне мужчина и под контролем Райнера осматривает меня. Не помню, откуда на мне появилась эта футболка и трусики. Хотя первая вещь судя по запаху принадлежит моему мучителю, поэтому я утыкаюсь носом в плечо куда более или менее достаю и, вдыхая этот божественный запах мужчины, погружаюсь в свой мирок.
Следующие дни я провожу практически в таком же состоянии, но доза лекарства, которое мне дают явно меньше, потому что я чувствую тягучую боль и всё же иногда прихожу в себя, хоть и сплю весь день.
В первый день Райнер разрешил мне посмотреть на себя в зеркало, и я ужаснулась. Огромный синяк на скуле, гематома под глазом и зашитая рана на лбу у самых волос, закрытая пластырем. Не самая красивая картина. Даже не понимаю, как мужчина мог меня притащить в свой дом и спокойно смотреть на меня.
Тело мне дали посмотреть чуть позже. В основном пострадала спина и правая рука. На левой руке был всего лишь один огромный синяк, ну а ноги… У меня и так из-за Райнера синяков полно на них, поэтому я не смогла определить нанесённый урон.
Всё это время, пока я «болела» Райнер часто был со мной. Близости не требовал, просто приходил, спрашивал, как себя чувствую и давал ноутбук, за которым я могла сидеть, смотреть фильмы, проверять социальные сети, но не разрешал звонить родным по видеосвязи, лишь аудио. Я прекрасно понимала с чем это связано и не перечила. Да, и не в чем было.
Мужчина обеспечивал меня всем, что нужно было в эти дни, но… Разговаривал со мной очень мало, лишь когда ему хотелось, что бывало крайне редко, в принципе, как обычно. Отстранённая забота расстраивала, но в то же время было приятно. Думаю, Райнер мало о ком вообще заботился. Да, и не должен был он этого делать, ведь мы всего лишь спим друг с другом и между не больше чем просто влечение. Или всё же… здесь что-то большее?
И всё же он сделал это ради меня. Заставил своих людей охранять моих родных. Привёз в свой дом, вымыл, потратил деньги, чтобы купить для меня несколько пар лёгких хлопчатых пижам, лекарства, врача, кормил и поил со своих рук, когда я была не в состоянии, обрабатывал мои гематомы, как бы я не возражала и не заявляла, что могу сделать это сама. Да и вообще был и остаётся рядом. Он даже из дому не выезжает, хотя подслушав однажды его разговор по телефону, узнала, что ему надо было ни один раз куда-то уезжать.
