- Ты ещё вчера знал? – безжизненно спросила она.
- Да. - Он отвернулся и пошёл вглубь комнаты.
Да, чёрт возьми! Он знал ещё вчера. И позавчера тоже знал – с того дня, когда нашёл клочок разорванного документа на полу возле шкафа. Захотел проверить – ткнул пальцем в небо. И, надо же, попал. Но говорить сразу не стал – решил подождать. Подождал, чтоб её!
- Я тебе всё объясню. - Яся подошла и коснулась его руки. – Серёж…
- Не надо ничего объяснять. - Он холодно глянул на неё. – Собери свои вещи. Ты едешь к мужу, Ярослава. Хватит.
Страх, мешающий дышать, многократно усилился. Ей казалось, что она не может сделать не единого вдоха. Перед глазами запрыгали тёмные точки, голова закружилась. Ярослава приложила ладонь ко лбу и прикрыла глаза. Дышать, только дышать. Она заставила себя сделать вдох – вначале маленький, потом глубже. Вот так. Не хватало ей только в обморок упасть. Самое время.
- Ты ничего не знаешь, - прошептала она.
- Я знаю достаточно, - ответил он и отошёл от неё.
- Твой фотоальбом… - В голосе её звучало отчаяние. – Помнишь? Фотография… Помнишь моих братьев – Стаса и Диму? Вы ведь были…
- Я отлично помню твоих братьев, - губы его искривила неприятная, циничная усмешка, а взгляд стал ещё более тяжёлым.
Удивлён он не был, и Яся с ужасом поняла, что он знает. И о том, кто она, и о её братьях, и вообще всё. А может быть, даже что-то ещё. Что-то такое, о чём сама она никогда не знала и, возможно, даже не хотела знать.
- А меня ты помнишь? – На глаза её навернулись слёзы. – Журавлик… Ты подарил мне журавлика из салфетки, помнишь?
С губ Яси сорвался всхлип, и Сергей вновь отвернулся. Чёрт подери! Не хватало ему её истерик! Угораздило же его влипнуть в такое дерьмо. Из всех баб на свете ему попалась именно та, дела с которой он хотел иметь в самый последний момент. Не так. Дел с которой он вовсе иметь не хотел. Никаких.
- Сама соберёшься или мне сделать это за тебя? – вместо ответа процедил он.
Яся вцепилась в его руку. Сжала.
- Вы же дружили… - всхлипнула она.
- Дружили… - Очередная холодно-горькая усмешка. – Помнишь Настю? Маленькую такую? Хорошая была девочка…
Яся смотрела на него с непониманием. Разжала пальцы, и он стряхнул с себя её руки. Резанул взглядом, словно ножом.
- Так помнишь?! – рявкнул он.
Она осторожно кивнула. Да… Она помнила и Настю, и Яна. Красивая была пара… Что-то в голосе, во взгляде, в выражении лица Сергея пугало её. Сталь в глазах цвета старинного серебра. Льдинки. Вздувшиеся на шее, на руках вены, желваки на скулах.
- Твой папаша когда-нибудь говорил тебе, что с ней случилось? – продолжил он. – Говорил, что её нашли мёртвой в грязной канаве?
Глаза Яси расширились от ужаса. Она с недоверием мотнула головой – то ли в его слова не верила, то ли в то, что ещё не прозвучало. Осмысление накатило раньше, чем наружу полилось, посыпалось прошлое. Грязь, ложь… И она посреди всего этого. Посреди лжи, посреди воняющей гнилью правды.
- Так говорил?! – Сергей ухватил её за плечо. – Отвечай!
Яся снова всхлипнула и помотала головой. Он и так знал, что никто ей ничего не говорил. Паззл… Он бы и сам догадался. Догадался бы, если бы позволил мыслям пролезть в голову. Но собственный член оказался важнее разума. Чёртов придурок! Яна он выслушал, не перебивая. Несколько слов и присланная фотография. Вот они – единые кусочки паззла, сложившиеся в цельную картинку. В фотографию некрасивой девочки из прошлого, девочки, превратившейся в соблазнительную молодую женщину. Женщину, случайно или нет оказавшуюся под колёсами его автомобиля. Яся. Слава. Ярослава. Ярослава Романова, мать её! Будь она проклята! Она и вся её семья! И скоты-братья, и суицидница мать, и безвольный отец, сколотивший состояние, но так и не сумевший воспитать достойных детей.
- Отвечай! – потребовал он и как следует тряхнул её.
- Нет! Нет! – закричала она. – Не говорил! Никто мне ничего не говорил!
- Кто бы сомневался. - Он грубо оттолкнул её от себя. Злость бурлила в венах. Сука! Как же близко она подобралась. Вся их семейка подбиралась слишком близко… - Твои ублюдки-братья оттрахали её, а потом удушили и бросили, как дохлую псину. Им всегда было мало. Баб, денег… Твари! А твой отец клал на всё. Деньги… Деньги же могут всё, правда? Вот религия вашей грёбанной семьи?
- Перестань! – Ей хотелось заткнуть уши. Хотелось, чтобы он замолчал – не знать, не слышать. Слёзы градом катились по лицу, из груди вырывалось тяжёлое дыхание. – Перестань… - взмолилась она.
- Не нравится? – Её слёзы больше его не трогали. Прошлое нахлынуло, щупальцами оплело сознание. Чёрное, грязное, мерзкое, оно проникало внутрь – в сердце, в душу, травило и жгло. – Мне тоже не нравится. Не нравится, когда богатые ублюдки вроде твоих братцев насилуют и убивают беременных женщин. Гниды… Достать бы их с того света и наизнанку вывернуть! Слишком лёгкая смерть…
- Это ведь не был несчастный случай? – сквозь слёзы спросила Ярослава, заведомо зная правду.
Он не ответил. На миг взгляды их встретились, а после Сергей отвернулся.
- У тебя есть десять минут, чтобы взять всё, что посчитаешь нужным, - снова сказал он. – Можешь брать всё, что хочешь. Потом я вызову тебе такси.
Её колотило. Прошлое и настоящее обрушилось на неё безжалостным дождём из колючих веток шиповника, размокших стен её собственного лабиринта и влажной прелой листвы с удушающим сладковатым запахом гнили. Что бы она ни сказала ему сейчас – всё бесполезно. Всё бесполезно. Её братья, мать, отец… Мирок, и без того шаткий, хрупкий, разлетелся на миллиард осколков, и она стояла посреди всего этого, зная, что любой шаг причинит боль. Шаг, и в ноги её вопьются острые грани стёкол.
Пошатываясь, Яся прошла в комнату с маленьким диванчиком. В голове не было ни единой здравой мысли. Она заставила себя думать. Потому что сейчас от этого зависела её жизнь. Ожерелье из жемчуга и обручальное кольцо – вот и всё. Больше брать ей было нечего. Больше у неё ничего нет. Ничего.
Глава 13. Та самая
Москва
Яся и сама не помнила, как оказалась тут. Всё было словно в тумане. Улица, мелкий накрапывающий дождь… Опомнилась, лишь почувствовав густой запах кофе и, осмотревшись, поняла, что зашла в какое-то кафе. Да… Точно. Буквально секунду назад она потянула на себя тяжёлую дверь и нырнула в тепло. Народу было много, но дальний столик у окна на удивление оказался свободным, и она направилась к нему. В кармане куртки лежала пара сотенных бумажек и какая-то мелочь. Остальные деньги остались дома. Ей хотелось нервно, истерично смеяться. Только такая неудачница как она, могла позабыть о деньгах! Взяла нить жемчуга, кольцо, а деньги… Зачем?! Ну зачем ей деньги?! Конечно же, они ей ни к чему! Дура! Смахнув злые слёзы, она посмотрела на собственное размытое отражение в стекле. За окном было уже темно, и выходить на улицу снова не хотелось. Но куда ей идти? Думать об этом можно было сколь угодно долго, но она прекрасно знала – не о чем ей думать. И обратиться ей не к кому. Нет, кое к кому обратиться она всё-таки могла. Наверное, могла, хотя вовсе не была уверена, что стоит рассчитывать на помощь. И всё-таки…
