— Я не хотела!! — захлебываясь слезами, выпалила я.
Меня трясло. От той грязи, что он вываливал на меня, было противно. Противно от самой себя. Потому что Олег говорил правду! Я никогда не думаю головой, прежде чем что-то сделать, и та ночь вполне могла бы закончиться именно так, как Олег это только что описал. Но не закончилась. Благодаря ему. И все же…
— Я имела право знать, что у нас ничего не было. — Ну баран он ведь и в Африке баран, правда же?.. — Я имела право знать…
— Хватит реветь! — прогромыхал надо мной Коршунов, но я не могла остановиться. Тогда он отпустил меня, отошел к столешнице, налил воды в бокал и, вернувшись, протянул мне. — Пей!
Я покорно сделала несколько глотков, икнула, всхлипнула и допила воду. Олег забрал у меня из рук бокал и небрежно поставил на стол. Затем снова оказался рядом.
— Давай договоримся еще раз, — тихо начал он. — То, что я делаю, тебя не касается. Когда я прихожу, когда ухожу — тебя это волновать не должно. Не вздумай придумать что-то в своей голове по поводу наших отношений. Ты спишь со мной — я тебя тренирую, Яна. Все.
Он смотрел на меня еще несколько секунд, будто бы закреплял сказанное, желал удостовериться, что я поняла. А потом отошел и направился было к выходу из кухни, но я в очередной раз не уследила за своим языком:
— А Селезнёву ты на таких же условиях тренировал?
Олег остановился. Не поворачиваясь ко мне, застыл на пару мгновений, но этого хватило, чтобы понять — мне лучше было молчать. Мышцы на его спине напряглись, он медленно повернулся и жестким бескомпромиссным взглядом пригвоздил меня к месту.
— Что ты сказала?
— Что слышал!
— Никогда. Не смей. Говорить. О Лене. — Он четко выговаривал каждое слово. — Поняла меня?
Мне стало обидно. Сразу ясно, кто она для него и, кто для него — я. Шлюха, которая лишь удовлетворяет его потребности. А Селезнёва… Видимо, она много значила для Олега, раз он так среагировал. Обидно вдвойне. И тут я ей проигрываю. Балеринка чертова!
— Ты поняла меня, Яна?
— Поняла! — выдохнула я и, сорвавшись с места, вылетела прочь из кухни.
Забежала в спальню, достала первые попавшиеся джинсы, футболку. Глаза жгло слезами, подбородок дрожал, а я с каким-то остервенением пыталась натянуть проклятые джинсы и не шлепнуться на кровать. На ту самую, где в этот раз остались кровавые пятна. Никто из нас не потрудился поменять простынь.
— Сегодня после утренней тренировки поедем в ателье.
У Олега было потрясающее качество делать вид, будто бы ничего не случилось. Мне бы, если честно, тоже хотелось так научиться, потому что меня до сих пор колбасило от нашего утреннего разговора. А он… Не проронив ни слова больше до того, как мы покинули квартиру, молча зашел в спальню и взглядом указал на выход. Я сидела на краю постели, которую все же застелила новым бельем и накрыла покрывалом, зажав ладони между коленей, и сверлила взглядом дверь. А потом и его. Волком глянув, шумно выдохнула и без слов отправилась обуваться. В машине тоже молчали. Только радио разрушало давящую тишину. Я, привалившись к дверце, намеренно делала вид, что его не существует, а Коршунов… Олег Евгеньевич безропотно принял мои правила и, кажется, был даже рад, что я заткнулась. И только перед тем, как выйти из машины на стоянке перед центром подготовки, он снова заговорил со мной.
— Ты слышишь меня? — с нажимом спросил он.
— Слышу, — не поворачиваясь, буркнула я. — Только я не пойму, — все же посмотрела на тренера. — Какого хрена тебе со мной вздумалось ехать? Дел других нет?
— За твои костюмы платил я, Яна, — ответил Олег. — И я хочу, чтобы они были достойны твоих программ. Я лично хочу это проконтролировать.
— Главное, чтобы я была достойна своих программ, — вырвалось у меня. Я зло прищурила глаза и добавила: — Какая разница, насколько шикарные программы и костюмы, если фигуристка не та! — Зло выдохнула и потянулась к ручке двери, намереваясь поскорее выбраться из машины.
Но Олег остановил меня. Ухватил за плечо и дернул назад, так, что я буквально навалилась на него. Развернув меня к себе лицом, он выдохнул мне прямо в губы:
— Никогда не говори о том, чего не знаешь, Абрамова.
А потом накрыл мои губы своими, мягкими и теплыми. Протолкнув язык мне в рот, обхватил меня обеими руками и буквально вжал в себя. Моя рука уперлась ему в область паха, и я почувствовала его возбуждение. Да, черт возьми, что с ним не так?! Я попыталась отстраниться, но куда там. Он целовал меня так напористо, уверенно, что я начала отвечать ему. Этот человек точно лишал меня воли. А еще меня пугали чувства, которые зарождались во мне. Этого вот точно не нужно. Ни сейчас, ни, тем более, потом. Потому что я всего лишь его шлюха. А он — моя ниточка, ведущая к успеху. И я ни за что не разожму пальцы. Ни за что.
Глава 13
— Янка, привет!
Меня аж передёрнуло. Настроение и без того было в районе нулевой отметки, так еще и этот… этот… Как наглости то хватило вообще заговорить со мной?!
Я стояла у борта, собираясь выйти на лед. Скинула чехлы и, не глядя в сторону находящегося рядом Коршунова, протянула ему. Он молча забрал их и бросил на скамейку, стоявшую позади нас. Мы с Олегом снова не разговаривали. Он все так же, как и вчера, донес мою сумку до раздевалки и, скинув её на меня, ушел в сторону тренерской. Вновь столкнулись мы с ним только сейчас, перед самым выходом на лед. Мне не хотелось смотреть на него, но, видимо, сделать это все же придется, потому что…
— Здравствуй, Саша, — процедила сквозь зубы я. Горелов как ни в чем не бывало улыбался и, кажется, чувствовал себя на этом льду как рыба в воде. И не скажешь, что это его первый день в центре Коршунова.
— Ну что ты, решила свои проблемы? — Он подкатил ближе к борту и, не обращая внимания на Олега, улыбнулся широченной улыбкой, которая когда-то мне даже нравилась. Такая… с ровным рядом белоснежных зубов.
Я поймала себя на мысли, что парочки с радостью лишила бы его прямо сейчас. Аж кулаки зачесались. Но Яна хорошая девочка. Она не бьёт плохих мальчиков. Плохих мальчиков должен бить другой мальчик, который любит девочку. Но мальчик этот, девочку не любит и срать ему на отношения этого мальчика и стоящей рядом девочки.
— Может, встретимся вечером, потусим?
И вот тут видимое спокойствие Коршунова дало сбой. Он со свистом втянул в легкие воздух и сделал шаг к борту. Я подняла на него взгляд и удовлетворенно улыбнулась. Олег, хмурясь, смотрел на Горелова, вцепившись длинными пальцами в борт.
— Горелов, вечером у тебя дополнительная тренировка, — холодно произнес он. С лица Сашки мигом сползла улыбка. — Забыл?
— Нет, Олег Евгеньевич, не забыл, — потупив взор, сказал мой бывший.
