— Даже если заметят, пусть, — произнес Олег и похлопал по постели, приглашая меня. Я вздохнула и, отложив тональный крем на столик, пошла к нему.
— Олег, — остановилась, не доходя пары шагов и неуверенно посмотрела ему в глаза. Меня все утро мучил вопрос, который я никак не решалась задать, но теперь… Неведение же меня сожрет.
— Что?
— То, что ты сказал мне, что… ну… что тебе не важен договор.
— Когда я тебе такое говорил? — нахмурил брови Олег и посмотрел так, что я и сама было засомневалась в том, что он это сказал.
Однако он тут же подался ко мне и, ухватив за руку, потянул на себя. Я попыталась сопротивляться, но куда там. Через мгновение уже утыкалась носом ему в шею и вдыхала его запах.
— Значит, не говорил? — прошептала я, оставив на его коже влажный поцелуй. — И что я самая красивая — тоже? — еще один поцелуй чуть выше, а следом еще… и еще… Подняла взгляд, поцеловала Олега в шершавый подбородок и почувствовала, как рука его скользнула по моей спине. Из груди его вырвался тяжелый выдох.
— Если не перестанешь, на тренировку можешь не попасть.
— Как я могу её пропустить? Что скажет мой тренер? Он очень строгий, — лукаво улыбнулась я, убирая черную прядку с его лба.
— Он у тебя самый настоящий зверь, — подтвердил Олег со знанием дела, и я почувствовала его усмешку мне в макушку.
— Вот и я о том! — наигранно возмутилась я и засмеялась, когда его пальцы прошлись по моим ребрам. — Ай, ну хватит! — взмолилась я, пытаясь вырваться. — Оле-е-ег! Пожалуйста!
— И что мне за это будет?
— Я тебя поцелую, — громко чмокнула в волевой подбородок. Олег закатил глаза.
— И все? Ну нет. — И с новой силой принялся меня щекотать.
— Олег Коршунов! Прекрати! У меня снова температура поднимется! — безуспешно пытаясь увернуться от очередной порции щекотки, взмолилась я.
— Ты здорова, Абрамова! — Олег прижал меня к себе и тоже довольно смачно чмокнул в щеку. — И я был серьезен, когда говорил тебе, что ты красивая.
— Пусти. — Он ослабил хватку, и я смогла, поднявшись, заглянуть ему в глаза. — И никакого договора? — голос мой мигом сел.
Мне так страшно было ожидать от него ответа… Вдруг я все не так поняла? Я же Яна Абрамова… Сплошной минус, а он… Он самый лучший мужчина на Земле. И я так люблю его…
— А без договора останешься со мной? — неестественно тихо задал он встречный вопрос.
— Ты хочешь, чтобы осталась?
— Хочу, — не раздумывая, моментально ответил Олег.
— Тогда останусь. — Глаза защипало. Я, улыбаясь как дура, потерлась щекой о его щеку и вздохнула. — Но ты должен выполнить свою часть договора.
— Это не честно.
— Еще как честно! Я хочу на Олимпиаду, Олег, — совершенно серьезно выговорила я, не сводя с него глаз. — Я хочу успеха. И хочу, чтобы ты поверил в меня.
— Я верю в тебя, глупая. — Олег очертил пальцем овал моего лица и коснулся кончика моего носа. — Нам с тобой предстоит очень много работы, но я знаю, что ты сможешь.
— Почему ты меня назвал бесталанной? — Меня правда мучал этот вопрос. Впрочем, как еще сотня других, но я решила начать с этого.
— Потому что ты слишком ленивая и упрямая.
— Все понятно. — Я попыталась обидеться и встать, но Олег не позволил ни того, ни другого.
Притянул к себе и поцеловал. Жарко, властно. Надавил ладонью мне на затылок, зарылся пальцами в моих волосах и выдохнул:
— Я был бы не я, если бы не рискнул с тобой поработать.
— Олег, я… — Я хотела сказать ему, как сильно люблю его, как сильно он мне нужен и важен для меня, но меня прервал его телефон, зазвонивший на тумбочке.
Олег нехотя отстранился от меня и, взяв его, глянул на экран. Лицо его тут же потемнело. Я тоже напряглась. Села на постели. Несколько долгих секунд он смотрел на экран не перестающего трезвонить смартфона, а потом, бегло и как-то опасливо бросив на меня взгляд, нажал на кнопку и приложил трубку к уху.
— Да, — выговорил он, одновременно поднимаясь с постели. Подошел к окну, по всей видимости внимательно слушая звонившего. А я смотрела на его ягодицы, прекрасно зная, кто ему звонит. Лена.
— Хорошо, — выслушав длинный монолог, ответил Олег. Отодвинул занавеску, а потом снова задвинул её. — После произвольной сегодня встретимся. Ты будешь на трибунах?.. Хорошо. Пока.
Отключив телефон, он повернулся ко мне. Я буравила его недовольным взглядом. От его хорошего настроения тоже не осталось и следа. Будь проклята эта Селезнева! Проклята-проклята-проклята! Сцепив зубы, я соскользнула с постели, едва удерживаясь от того, чтобы зло зарычать.
— Ты куда? — спросил он, когда я направилась в коридор.
— Я на тренировку.
— Так рано еще.
— В тренажерном зале позанимаюсь! — крикнула, спешно натягивая кроссовки. Моя спортивная сумка стояла тут же, у двери, я подхватила её, перекинула ремешок через себя и тут нутром почувствовала направленный на меня взгляд Олега. Выпрямилась и глянула на него. Он стоял, все так же в одних трусах, привалившись к косяку, и наблюдал за моими действиями.
— Почему ты злишься? — спокойно спросил он.
— Я не злюсь, — передернула я плечами. Надо бы было развернуться и уйти, но я снова повела себя как дура: — Встречаешься с Селезнёвой?
— Она приехала из Нью-Йорка.
— М-м-м. — Я хмыкнула. — У вас с ней очень интересные отношения.
— Ты ревнуешь?
— С чего? У вас же с ней ничего нет?
— Ян…
Ну вот, — перебила его, широко улыбнулась и произнесла: — Значит, и смысла ревновать я не вижу. Она получила травму и не может быть моей соперницей ни на льду, ни… ни вне его. Олег, я пошла на тренировку, буду ждать тебя на стадионе, — выпалила я и буквально вывалилась из номера.
Я не ревную. Нет, не ревную. Но не позволю этой белобрысой суке отобрать у меня Олега!
Глава 24
Мы с Олегом сидели в уголке слез и поцелуев, соприкасаясь бедрами, и молча смотрели в экран монитора, где вот-вот должны были появиться оценки за мою произвольную программу. Я была напряжена, словно струна, накинутая Олегом олимпийка не грела — меня колотило от внутреннего волнения. С момента моего ухода со льда прошло несколько минут, а я все еще не могла отдышаться. Схватив со столика бутылку с водой, я открутила крышку и сделала несколько жадных глотков. Вернув её на место, почувствовала прикосновение к своей коленке. Опустила взгляд — рука Олега накрыла меня поверх платья и легонько сжала коленную чашечку. Я глянула на него. Он, чуть склонив голову на бок, не отрывал взгляд от экрана. И только я хотела обратиться к нему, как раздался голос диктора, озвучивающего мои оценки:
