Он не терял времени даром: Мэриан увидела его полупустой стакан.
Она поднесла к губам стакан и с улыбкой поглядела на Питера. Виски было для нее слишком крепким и жгло ей горло.
— Ты, наверно, решил меня напоить? — сказала она. — Можно мне еще один кубик льда?
Она с отвращением заметила, что на краю стакана остался отпечаток помады от ее губ.
— Лед в холодильнике, — сказал он, явно обрадованный, что ей требуется разбавить виски.
Лед лежал в большой чаше. Два полиэтиленовых мешка с ледяными кубиками составляли резерв. Остальное пространство занимали бутылки: на нижней полке — пиво, а на полках около морозильной камеры — высокие зеленоватые бутылки с лимонадом и маленькие бесцветные — с тоником и содовой. Холодильник у Питера был в безупречном порядке. Мэриан вспомнила о своем холодильнике и почувствовала угрызения совести.
Она раскладывала на тарелки чипсы, оливки, арахис, грибы, наполняла салатницы — Питер указывал, куда что класть; она прикасалась к еде кончиками пальцев, чтобы не запачкать свои наманикюренные ногти. Когда она уже кончала, Питер подошел сзади и одной рукой обнял ее за талию, а другой расстегнул молнию на ее платье; потом опять застегнул. Она почувствовала, как он дышит ей в затылок.
— Жаль, что у меня нет времени утащить тебя в постель, — сказал он. — Впрочем, все равно нельзя губить твою красоту. Ладно, успеем еще…
Он и вторую руку поместил на ее талию.
— Питер, — спросила она, — ты меня любишь?
Она и раньше задавала ему этот вопрос — почти шутя и не сомневаясь в ответе. Но сейчас она спросила — и затаила дыхание.
Он легко коснулся губами ее серьги.
— Ну конечно, люблю, дурочка, — сказал он тем воркующим тоном, который считал подходящим для утешения капризной невесты. — Я ведь собираюсь на тебе жениться — разве тебе это не известно? И ты мне очень нравишься в этом красном платье. Ты должна чаще надевать красное.
Он отпустил ее и вышел; она стала выкладывать на тарелку остатки маринованных грибов.
— Поди-ка сюда на минутку, — позвал он ее из комнаты.
Она сполоснула руки, вытерла их и пошла на зов. Питер включил лампу и сел за письменный стол, чтобы настроить один из своих фотоаппаратов. С улыбкой поглядев на нее, он сказал:
— Я решил сегодня поснимать — на память, для семейного архива. Потом будет интересно посмотреть. Ведь это первый вечер, который мы устраиваем вместе. Серьезное событие. Кстати, кто будет снимать нас на свадьбе?
— Не знаю, — сказала она, — вероятно, родственники договорились с фотографом.
— Я бы с радостью сам сфотографировал, но, к сожалению, это невозможно, — он рассмеялся и взял в руки экспонометр.
Она прильнула к нему, разглядывая из-за его плеча предметы на столе — синие лампы-вспышки, вогнутый серебристый круг рефлектора, открытый журнал по фотографии; Питер справился в заранее отмеченной статье — «Съемка в помещении при помощи вспышки». Рядом со статьей в журнале была помещена реклама: на пляже девочка с маленькими косичками-хвостиками прижимала к груди спаниеля. Надпись гласила: «Это можно увековечить».
Мэриан отошла к окну и выглянула на улицу. Внизу был белый город — узкие улицы и холодные зимние огни. Она держала в руке стакан с виски; сделала глоток. Ледяной кубик звякнул о стекло.
— Детка, — сказал Питер, — сейчас явятся гости, но пока их нет, мне бы хотелось снять тебя пару раз одну, если ты не возражаешь. У меня осталось несколько кадров, а я хочу зарядить новую пленку. Красный цвет должен хорошо получиться на слайде, а потом я поставлю черно-белую.
— Питер, — она колебалась, — может, не надо?..
Его предложение почему-то ее встревожило.
— Ну-ну, не скромничай! — сказал он. — Стань-ка там, около ружей, и слегка прислонись к стене.
Он повернул настольную лампу так, чтобы свет падал на ее лицо, и направил в ее сторону маленький черный экспонометр. Она попятилась к стенке.
Он поднял фотоаппарат и прильнул к окошечку: наводил фокус.
— Ну, — сказал он, — не будь такой напряженной, расслабься. И не горбись, пожалуйста, распрями плечи. Можно подумать, что ты о чем-то беспокоишься… Держись естественно, улыбнись!
Тело ее словно окаменело. Она не могла шевельнуться — и даже лицо ее застыло; она не отрываясь смотрела в нацеленный на нее круглый стеклянный объектив; ей хотелось остановить Питера, попросить его не нажимать на спуск, но она не в силах была шевельнуться…
Раздался стук в дверь.
— Черт возьми! — сказал Питер. Он положил аппарат на стол. — Уже пришли! Ну ладно, детка, я тебя потом сниму.
Он пошел встречать гостей.
Мэриан медленно вышла из угла. Она задыхалась. Протянула вперед руку, заставляя себя прикоснуться к объективу.
— Что со мной? — произнесла она вслух. — Ведь это только фотоаппарат…
27
Первыми гостями оказались конторские девы: сначала пришла Люси, через пять минут после нее почти одновременно явились Эми и Милли. Они не ожидали этой встречи: каждая думала, что приглашена только она, поэтому у всех троих был немного надутый вид. Мэриан познакомила их с Питером и провела в спальню, где они положили свои пальто на кровать, рядом с ее собственным. Каждая из трех многозначительно посоветовала Мэриан чаще надевать красное. После этого они, прежде чем войти в гостиную, долго прихорашивались перед зеркалом. Люси подмазала губы, а Эми торопливо подправила прическу.
В гостиной они осторожно опустились в кресла датского модерна. Питер принес им выпить. Люси была в лиловом бархате, с серебряными веками и накладными ресницами. Эми надела розовое шифоновое платье, словно пришла на торжественный школьный вечер. Волосы были сильно взбиты, покрыты лаком, из-под платья выглядывала комбинация. Облегающее бледно-голубое платье Милли подчеркивало как раз те детали ее фигуры, которые меньше всего следовало подчеркивать; в руках она держала маленькую, с блестками, сумочку и, судя по голосу, нервничала больше всех.
— Я очень рада, что вы пришли, — сказала Мэриан.
Никакой радости она в эту минуту не испытывала. Уж очень они были возбуждены. Каждая ожидала, что сейчас откроется дверь и произойдет чудо: войдет еще один Питер, преклонит колено и предложит руку и сердце. Что они будут делать, когда встретятся с Фишем и Тревором, не говоря уже о Дункане? И что будут делать Фиш и Тревор, не говоря опять-таки о Дункане, когда встретятся с этими девицами? Мэриан представила себе, как они с криками и воплями разбегаются в разные стороны, девицы — в дверь, а молодые люди — в окно. «Что я наделала!» — думала она. Впрочем, она уже с трудом верила в существование трех аспирантов: по мере того как приходили новые гости и разносилось виски, появление этой троицы казалось ей все более нереальным. Вероятно, они вовсе не придут.
