Два месяца… Два месяца назад я получила надрыв связок. Параллельный тройной, приземление и… Травма, до сих пор напоминающая о себе после долгой нагрузки.
До начала сезона оставалось всего-ничего, а я чувствовала себя совершенно растерянной. Предыдущий сезон, такой успешный для нас с Пашкой, как будто забрал у меня слишком много меня самой, вывернул наизнанку. Серебряные призёры чемпионата Европы, чемпионы мира, золото на командном…
- Открой бардачок, - сказал Тимур спустя ещё пару минут, когда я, отломив от батончика кусочек, хрустнула орешком.
Сделав, что он просил, посмотрела искоса, ожидая дальнейших распоряжений. За те несколько прошедших с момента появления в нашей команде Тимура месяцев, я убедилась – он не шутил. Не шутил, когда говорил, что требовать с меня будет по полной. Даже когда я получила травму, он находил для меня возможности поддерживать форму. И дома впадать в уныние не давал мне тоже именно он. Окончательно я поняла это, когда неделю назад он улетел в Россию решать рабочие вопросы. Долгая, неспокойная неделя, наконец закончившаяся вчерашним вечером…
- Пакет возьми, - снова сказал он коротко. Машину подбросило на кочке, и я, едва не выпустив стаканчик, крепче сжала его. Перебрала лежащие в бардачке бумаги и нашла среди них пакет.
- Что это?
- Открой и посмотри, - сегодня он был не слишком-то разговорчив. В общем, как и всегда.
Моя манера задавать вопросы тогда, как я вполне могла сама получить на них ответы, нередко раздражала его, и я знала это. Пользуясь тем, что внимание его сосредоточено на дороге, состроила рожицу и раскрыла-таки пакет.
Внутри лежала перевязанная тонкой ленточкой коробочка и маленькая открытка.
«Пусть новый сезон для тебя будет ещё успешнее предыдущего.
Увидимся на открытых прокатах».
Ниже этих коротких, но таких нужных мне сейчас слов, стояли две буквы: «ВЖ».
- У твоей матери две новые пары, - сказал Тимур. Я разглядывала простые, но очень красивые серьги из белого золота с маленькими бриллиантами, которые нашла внутри коробки. – Неплохие ребята. Но работать с ними конечно… - многозначительная пауза, последовавшая за словами, была весьма красноречивой.
Убрав серёжки в пакет, я вернула всё в бардачок. Как ни странно, настроение стало лучше. Наши с мамой отношения сложно было назвать близкими или доверительными, но всё же я понимала, что стали они именно тем, что могло быть. Большего требовать я не могла ни от неё, ни от себя самой. Да и зачем? Ведь теперь, прилетая на несколько дней домой, я могла зайти к ней и провести хотя бы несколько часов в квартире, где прошло моё детство. Недолгие и нечастые разговоры, простое «как ты»… Именно этого мне не хватало в первый год в Штатах и, как я теперь понимала, не хватало и ей.
- Им на Олимпиаду всё равно не ехать, - заметила я, отломив ещё один орешек. Перехватила взгляд Тимура и опять пошевелила ногой. – Надеюсь, что больше ничего не случится.
- Не случится, - отозвался он твёрдо.
Как всегда, как будто мог знать это. Не мог. И всё-таки его уверенность придавала мне силы даже в те моменты, когда я начинала сомневаться в себе. Так и не ставший в полном смысле этого моим партнёром на льду, он стал моей поддержкой и опорой вне его. Стал мужчиной, рядом с которой я могла быть собой, стал моим вторым крылом, тем, кто мотивировал меня, тем, кто мог рассмешить и просто принести чашку чая после тяжёлого дня на катке. Кем стала для него я? На этот вопрос он как-то ответил мне очень коротко – всем.
- Здесь так красиво, - завороженная первозданной природой, я смотрела на воду.
Лето только закончилось. Воздух и земля были ещё тёплыми, но Тимур всё равно расстелил на берегу плед.
Присев, я подтянула к себе ноги и зажмурилась, глядя на поднимающееся всё выше солнце.
- Я знал, что тебе понравится, - Тимур опустился позади меня. Я оказалась меж его бёдер. Откинулась ему на грудь, подставила губы поцелую.
- Спасибо, - сказала тихо.
Ещё один поцелуй – невесомый. Нежный, как и предыдущий.
Согретая, я переплела наши пальцы. Рядом с ним все проблемы казались решаемыми, все сложности были преодолимыми. Теперь я в самом деле понимала – наши жизни сложились именно так, как и должны были. Будто бы кто-то сверху создал нас друг для друга, но не привёл друг к другу простыми путями, а вынудил пройти определённые дороги. Для чего? Может быть, для того, чтобы мы научились ценить то, что нам дано, может быть, для чего-то ещё, пока неведомого нам.
- Знаешь, о чём я тут подумала? – когда мы всё-таки вернулись в действительность, заговорила я. Тим с вопросом кивнул, и я продолжила: - Если бы ты не встал в пару с Наташей, возможно, у них с Пашей ничего бы не сложилось. Это так странно…
- Что они вместе?
- Нет, - я погладила его ладонь. Посмотрела на наши переплетённые пальцы, снова ему в лицо. – Что всё вообще так.
- Как?
- Так, как есть. – Тимур перехватил мою кисть. Теперь уже он поглаживал мою руку, касаясь пальцами запястья под рукавом накинутой на плечи толстовки. – Ведь если подумать… Мы ведь все счастливы. – Я вытянула ноги, напрягла ступни. – Несмотря ни на что. А было бы всё это, если бы мы с тобой продолжили вместе на льду?
Вопрос этот относился к тем, ответа на который дать был не в силах никто. Даже Тимур. Но именно ему я могла задать его, зная, что он поймёт, что я имею в виду.
Как кусочки причудливой мозайки один к другому, наши жизни складывались в целое. Что вело нас? Судьба или мы сами, правильность принятых нами решений и наш собственный выбор? Как объяснить то, что несколько месяцев назад к Наташе обратились организаторы знаменитого ледового шоу с предложением принять в нём участие. Принять участие в ледовом шоу, гастролирующим по нескольким штатам Америки? Как объяснить, что главный каток, где готовились фигуристы и ледовые акробаты, находился в Детройте? Как?!
- Это бы смогло показать только время, - отозвался Тимур. Отпустил мою руку. – Но по большому счёту, мы с тобой и продолжаем вместе на льду.
Я только склонила голову на бок. Достала из принесённой с собой сумки для пикника бутылку с водой и сделала несколько глотков, а когда убрала обратно, увидела у него в руках синюю коробочку. Точно такую же, как та последняя, которую он подарил мне в Берне, только с выпуклой алой розой на крышке. Уже приоткрыла губы, чтобы спросить его, что это, но поняла, что это уже смешно.
- Подарок, - как будто прочитав мои мысли, сказал он.
- От болельщика? – взяла коробочку и, развязав ленту, открыла.
- Да чёрт его знает… - его руки легли на мои бёдра. – То ли этот парень болельщик, то ли тренер, то ли он просто без ума от тебя.
В коробке лежала статуэтка. Девушка в красном платье с перехваченной лентой волосами смотрела на высокого мужчину. Ладонь его лежала на её талии, взгляд глаза в глаза… Без сомнений, это была та самая фигуристка, которая получила своё золото, фигуристка, махавшая невидимым трибунам, кружащаяся во вращении и исполняющая «ласточку». Та самая…
