— Как настрой?
— Боевой, — вяло отозвалась Рини. Лекс хмыкнул.
— Мой вам совет: ничего не бойтесь. Старшекурсники будут прилагать все усилия, чтобы вас задержать, поэтому постарайтесь не останавливаться. А я буду рядом, если что-нибудь случится, и быстренько вас подлечу.
— Ты будешь на испытаниях?
Рини с интересом посмотрела на Лекса. Я могла поклясться, что в этот момент подруга думала о том, как уломать Лекса на помощь. Целитель ее намерения разгадал сразу, и коротко хохотнул, положив свою руку на стол.
— Буду, буду, Рини. А если меня рядом не окажется, то вот.
Лекс разжал ладонь, и на столешницу выкатился знакомый пузырек. Эханрея.
— Ты даешь нам эханрею? — медленно произнесла я, помня о том, сколько стоит это чудо.
— Даю, — кивнул Лекс. — Такое вряд ли случится, но если кто-нибудь из вас сильно пострадает, просто выпейте. В пузырьке две дозы. До встречи ночью.
Подмигнув нам напоследок, Лекс направился к своему столу, а Рини оживилась: глаза ее засверкали, а на лицо вернулась улыбка.
— Все же ты ему нравишься, — заявила она, алчно поглядывая на мой салат. Я отмахнулась.
— Глупости.
— Тогда чего он нам помогает?
— Может, ты ему нравишься? — предположила я в надежде, что Рини отстанет. Так и вышло: подруга глубоко задумалась, уйдя в себя и не забывая поглощать сырный хлеб. Я молча доедала свой салат, а внутри все тряслось мелкой дрожью. Я жутко боялась. Боялась, что с нами что-нибудь случится, что мы не дойдем, что я вылечу из академии. И тогда я больше не увижу густые кроны деревьев, яркие бутоны ароматных цветов, однокурсников, Рини… И Финна.
Со стуком отодвинув тарелку, я нахмурилась. Рини, жевавшая хлеб, замерла с открытым ртом и вопросительно уставилась на меня.
— Волнуюсь, — коротко пояснила я.
— А по-моему, ты влюбилась.
— Рини, у тебя все к любви и замужеству сводится?
— Ну да, — недоуменно ответила подруга. — Найти человека, с которым ты проживешь долгую жизнь в счастье и радости — одна из главных целей в жизни. А у тебя разве не так?
Я задумалась. Хотела ли я замуж? До недавних пор главной моей мечтой было поступление в академии. Я планировала окончить ее с блеском, стать Дознавателем, и приносить пользу людям, доказав, что мой Дар небесполезен. А что дальше?
— Не знаю, я не заглядывала так далеко, — с трудом подобрав слова для ответа, я кивнула на опустевшую тарелку Рини. — Ты поела? Пойдем?
— А куда? — скривилась подруга. — Дома будем сидеть?
— Можем прогуляться по территории.
— Нет, лучше домой, — отвергла мою идею Рини. — Еще раз все проверим и отдохнем. Кстати, надо еды с собой взять.
Я согласилась с ней — всю ночь мы будем шататься по лесу, и есть наверняка захочется. Интересно, во сколько начало? И как нас оповестят? Просто придут и скажут: пойдемте? Или сделают объявление?
Все оказалось куда проще — вернувшись в дом, мы обнаружили на столике в гостиной записку, содержание которой гласило:
«Уважаемые Одаренные! Вам надлежит явиться сегодня в парк к Южным воротам. Сбор состоится в 20:00. Просьба не опаздывать».
Внизу стояла печать академии Клеор и подпись декана.
Потрясая листком в воздухе, я передала его Рини. Та записку внимательно изучила, зачем-то понюхала, и чуть ли не попробовала на зуб. Плюхнувшись на диван, подруга скомкала листок и небрежно сказала:
— Сколько сейчас времени?
— Половина второго, — ответила я. Рини вздохнула. — Что делать будем?
— Вот что, — вдруг решила подруга. — Давай попробуем найти нашего куратора. Все-таки должен же он выполнять возложенные на него обязанности.
Искать Финна я и хотела, и не хотела. Мы так и не виделись с того памятного поцелуя — случай в теплице не в счет, и мне было страшно и волнительно. Что он скажет? Как посмотрит? Как мне вести себя?
— Как ни в чем не бывало, — ответила Рини с умным видом, а я осознала, что опять говорю вслух. — Это же он тебя поцеловал, вот пусть теперь и думает, что дальше.
Все-таки иногда Рини говорит дельные вещи — вот как сейчас, например. Я-то ничего плохого не сделала, поэтому вести себя буду как обычно, а там посмотрим. Приободрившись, мы с Рини покинули дом, отправившись на поиски Финна. Найти его оказалось делом не легким — ни в столовой, ни в парке его не было, а те стихийные маги, которых мы встретили, не знали, где он. Проведя около двух часов в бесполезных метаниях по территории, мы вернулись в парк и уселись на одну из скамеек.
— Может, Лекса поищем или Говарда? — робко сказала Рини, отбросив одну из кос за спину. Подруга сняла свои ботинки, и сейчас сидела, разглядывая босые ноги. Я последовала ее примеру, и тоже стащила обувь, с наслаждением погрузив ступни в траву. Тяжелые ботинки из грубой кожи, предназначенные для походов в труднопроходимой местности, сильно сжимали ноги и натирали нежную кожу, а я опозданием подумала, что надо было у Лекса мазь какую-нибудь попросить…
— О, а вы еще тут?
Противный голос, раздавшийся откуда-то сзади, принадлежал Чарльзу Крассену. Я обернулась. Ехидно улыбаясь, некромант стоял посреди лужайки с яркими клумбами, и в своей черной мантии выглядел не к месту.
— А где мы должны быть? — нахмурилась Рини, тоже изучая Чарльза.
— Так домой собираться. Ясно же, что вам не пройти испытание.
— Ты бы лучше о себе беспокоился, повелитель кротов, — фыркнула Рини, а я забеспокоилась: чего доброго, доведем Крассена, и он опять кого-нибудь из земли поднимет. А я умертвий терпеть не могу.
Чарльз побледнел, вытаращил глаза и открыл рот, задыхаясь от гнева. Выглядел он весьма забавно, так что Рини не выдержала и захохотала, прикрывая рот ладошкой.
— Чарльз, ты на рыбу похож, — хихикала подружка. — Ротик-то прикрой, муха залетит.
— Ну, вы напросились…
С этими словами Чарльз угрожающе сдвинул брови и шагнул к нам. Я слегка напряглась, ожидая от него пакости, а Рини, наклонившись и подняв что-то с земли, метким движением швырнула свой ботинок в Крассена. Ботинок попал ровнехонько в лоб, и некромант вскрикнул от неожиданности, а потом обиженно сказал:
— Ты что, дура?
— Конечно, — кивнула Рини с серьезным видом. — Мы ж Одаренные, значит, чокнутые. Иди-ка ты отсюда, пока я тебе в глотку не вгрызлась.
Вместо того, чтобы уйти, Чарльз поступил иначе, чем очень удивил меня и Рини. Подняв ботинок с земли, он подошел к нам и протянул его.
— Забирай.
Ботинок Рини осторожно забрала, а Чарльз вдруг вздохнул, и сказал в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Все по группам уже разделились.
