Она опять всхлипнула, прозрачные ручейки, не переставая, бежали по бледным щекам. Андрей замер. Она и правда так думала. Понимание этого резануло по сердцу едва ли не больнее, чем Анины слезы. Он отпустил ее голову и сделал шаг назад. Хотелось просто развернуться и выйти из ванной, хлопнув дверью, хотелось с силой впечатать кулак в стену или расколотить что-нибудь, некстати попавшееся под руку. Но один взгляд вверх по голым девичьим ногам, по тоненькой фигурке, один взгляд на ее беспомощно висящие плетьми руки отстранил все эти желания на второй план.
- То, что с тобой случилось, случилось одиннадцать лет назад, - его голос звенел сталью. – Я бы хотел сказать, что мне все равно, но не скажу, потому что это не так. – Он взял руки Ани в свои и сжал их. Пальцы ее подрагивали и были холодными, словно она долго держала их под ледяной водой. – Мне не все равно, потому что моя б воля, я б собственными руками забил до смерти того сукина сына, который изнасиловал тебя. - Аня потихоньку заскулила, плечи ее задрожали сильнее, но Андрей продолжил: - Но ты… ты удивительная, Аня. И, чёрт тебя дери, неужели ты позволишь ублюдку, сломавшему тебе детство, сломать и всю жизнь?! Я хочу быть с тобой и, Бог свидетель, хочу тебя, но хочу не просто трахнуть тебя: мне ты нужна, ты вся.
- Я не знаю… - глотая слезы, прошептала она. – Ты же сам все видишь… я не могу… Я… - Она прильнула к Андрею и сама обняла его. Ее плечи продолжали подрагивать. Мужчина вздохнул. Что ж, он сам решился на это. А эта девочка достойна того, чтобы за нее побороться.
Утром Андрей снова проснулся в постели один. Но на этот раз квартира не была окутана тишиной: с кухни доносился стук посуды. Андрей заложил руки за голову и уставился в потолок. Приятно, черт подери, понимать, что дома есть еще кто-то, кроме него, что в его доме, на его кухне она: девочка с колдовскими шоколадными глазами. Мужчина опустил веки и вздохнул. Ночью он смог уснуть лишь после того, как уснула Аня. Боялся, что что-нибудь снова пойдет не так. Кто же их поймет, этих женщин? Существа с другой планеты… Он прижал Аню спиной к своей груди и держал в руках ее ладони, потихоньку гладил тонкие холодные пальцы. Постепенно ее руки потеплели, дыхание выровнялось. Андрей понял, что она уснула, но к нему самому сон не шел еще долго. Мысли были пространными, вроде о многом стоило подумать, а в голову ничего не шло. Так и лежал рядом, касаясь подбородком Анькиной макушки и держа в ладонях кисти ее рук.
Аня тихо зашла в спальню и, поняв, что Андрей уже не спит, несмело улыбнулась. Несмотря на то, что утром она пыталась привести себя в порядок и скрыть следы ночной истерики, веки ее все еще оставались припухшими. Но это ее не портило, а добавляло какой-то детской трогательности, незащищенности.
- Доброе утро, - она подошла к кровати и присела на краешек.
- Доброе. - Нечаев перевернулся на бок. – Как ты?
- Завтрак приготовила, - по губам Ани опять скользнула слабая улыбка. – Нашла у тебя манку и молоко.
- Я не об этом, - Андрей пристально посмотрел ей в лицо.
Аня вздохнула и отвела взгляд. Конечно же, она догадалась, что не об этом, но вспоминать о случившемся ночью ей не хотелось. Проще ведь было сделать вид, что ничего не произошло, задвинуть все в дальний угол своего подсознания, а потом, в одиночестве, вытащить наружу.
- Да все в порядке, - она подняла голову и открыто заглянула ему в глаза. – Ты прости меня, - перевела взгляд на свои руки и вздохнула.
- Иди сюда. - Нечаев взял Аню за руку и потянул к себе. Чтобы не упасть, ей пришлось залезть на кровать с ногами, правда и это не помогло: потеряв равновесие, она упала Андрею на грудь, и от гаммы мигом вспыхнувших чувств, ощущений и воспоминаний, щеки ее тут же залило румянцем.
- Ты что творишь? – скрывая неловкость, спросила она, пытаясь подняться. Но Андрей не пустил: наоборот, подтянул ближе к себе и, погладив по мягким, пушистым волосам, поцеловал в губы.
- Ничего, - погладил ее по пояснице.
К его сожалению, она успела натянуть джинсы и футболку, которую он дал ей минувшим вечером. На стройном теле Ани та болталась, словно парус, зато он мог бессовестно забраться под ткань ладонями.
- А как же завтрак? – Аня приподнялась на локтях. Выбившаяся из-за уха прядка коснулась его лица, и Андрей ласково заправил ее обратно.
- Ночью ты спросила меня, люблю ли я тебя... - Он провел большим пальцем по скуле Ани. – До сих пор не знаю, как объяснить тебе, что я чувствую.
- Андрей…
- Тс-с, - Андрей приложил палец к ее губам. – Подожди, - убрал палец и положил руку Ане на спину. Та послушно опустилась ему на грудь и устроила голову на его плече. – Когда мы с тобой только начали встречаться… по-настоящему начали встречаться. - Он мысленно выругался, чувствуя, как она сжалась от этих слов. Погладил по голове, по плечам, сжал ладошку. – Я признался себе… мне, наконец, хватило ума признаться себе, что ты для меня что-то значишь. Я понятия не имел, правильно ли поступаю, пытаясь вернуть тебя, не знал, получится ли что-то у нас. И, признаюсь честно, я боялся, Ань. Дело даже не в том, что я боялся сделать тебе еще больнее, хотя и это тоже. Ты… ты другая.
- Да, другая, - в ее голосе была нескрываемая боль. – И это никогда не изменится.
- Ты другая в принципе. - Мужчина собрал ее волосы в хвостик, а затем опять отпустил. – Ты просто лучше меня, ты добрее, в тебе столько внутренней чистоты и света…
- Глупости это все. - Аня сползла с его груди и уселась на кровати, поджав под себя ноги и отвернувшись к стене.
- Все мои женщины были другими. - Он тоже сел, оказавшись у нее за спиной. – И знаешь… я не хотел что-то менять. С ними было проще, свободнее, что ли… Меня это устраивало. А потом появилась ты. - Он положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом. – И я понял, что все может быть совсем по-другому. Я уже не хочу того, что было раньше. Ань… я очень хочу, чтобы ты была в моей жизни.
- Я тоже этого хочу, - тихо проговорила она и потупила взгляд.
Андрей нагнулся вперед и властно, но удивительно нежно коснулся ее губ своими. Аня закрыла глаза. Ресницы ее трепетали, руки осторожно легли на его плечи. Что-то невидимое ломалось в ней, трескалось, и из-под этого «что-то» вырывались наружу чувства, желания, похороненные и забытые, преданные, пугливые, но такие живые.
Было страшно и одновременно до головокружения приятно ощущать руки Андрея под футболкой, оголенной кожей спины, живота, было ново и пугающе-волнительно. Почувствовав, как Андрей расстегивает пуговичку на ее джинсах, Аня шумно выдохнула ему в губы. Она инстинктивно вздрогнула, страх, внезапно вынырнувший из глубины подсознания, оказался чётким, почти осязаемым.
- Не бойся, - глядя ей в глаза, Андрей стал подушечкой большого пальца гладить ее ладошку. – Я не сделаю тебе больно, обещаю.
- Просто я… - она не договорила. Он все равно знал уже гораздо больше, чем она могла бы сказать, так какой смысл в словах?
