— Вы в Живых горах, госпожа, — ответила женщина.
— Это значит…
— Вы в Заповедных землях.
— Сколько отсюда до королевства? Пешком, верхом? Здесь замок… Может, можно нанять экипаж? До Делла-Рова? До Ньюэйгрина?
Вопросы сыпались из меня, как горох из прохудившегося мешка, невзирая на то, что женщина хранила молчание.
Когда, сглотнув, замолчала и я, она заговорила:
— Я здесь, чтобы помочь вам одеться, госпожа. Дверь в гардеробную левее. Рядом с дверью в омывальную.
Я растерянно проследила взглядом ее жест, а потом снова уставилась на женщину.
— А эта дверь? — спросила я, чувствуя, что отчего-то холодею.
— Это дверь в спальню господина, — ответила она.
— Господина?
— Нашего вожака и альфы, — кивнула женщина и поморщилась. — Мне не стоило говорить с вами об этом. Извольте умыться и одеться. Обо всем, что вам нужно знать, вам поведает господин. А сейчас, как только будете готовы, вам подадут завтрак.
— Я, — попыталась подобрать подходящее слово. — Я чья-то гостья? Кто ваш господин? В Заповедных землях живут люди?
Я замолчала, потому что поняла, что сморозила глупость. И вместе с тем все происходящее казалось абсурдом, особенно в сравнении с моими воспоминаниями.
Я помню, как меня похитил черноволосый волк. Зверь. Бывший альфа Стаи Семи Лесов. И теперь этот замок. И волчица в одежде горничной, которая говорит мне вы. И призывает одеться и позавтракать. При мысли о еде желудок жалобно сжался.
Должно быть, женщине надоело ждать.
Она приблизилась, пристально глядя мне в глаза.
— Пройдемте, — в голосе ее послышалось рычание. — В омывальную.
Но после знакомства с Виллой меня таким не пронять.
Не опуская взгляда, я осталась стоять на месте.
— Кто ваш господин? — спросила я, рассудив, что если она обращается ко мне «госпожа», я гостья в этом странном замке, а не пленница.
— Он сам вам расскажет, — стояла на своем женщина. И, поморщившись, добавила: — Госпожа.
— Меня зовут Лирей Анжу Альбето, — сказала я. — Я — наследная герцогиня Ньюэйгрин. Моя семья богата. И они, — мне хотелось в это верить, — ищут меня. Если вы поможете мне добраться домой, я щедро отблагодарю за помощь.
Волчица не успела ответить.
Дверь открылась, и вошли еще две женщины. Молодые, даже юные. Судя по грубоватым чертам лица, чуть заостренным ушам с отсутствующими мочками — волчицы. Обе держат перед собой подносы, на которых позвякивают крышками блюда. Заходя в комнату, первая запуталась в длинной юбке и чуть не уронила поднос. Чуть — потому что оправилась и подхватила накренившийся поднос с жалобно звякнувшими тарелками со звериной ловкостью.
В следующий миг обе девушки замерли, уставившись на меня. Я почувствовала себя по меньшей мере танцовщицей на площади.
Верхняя губа первой женщины поднялась. Она пристально уставилась на вошедших, что заставило девушек, в свою очередь, опустить взгляды и даже склонить головы.
— Мы принесли завтрак, — сказала одна из них, а вторая почему-то хихикнула.
Первая тоже с трудом сдерживала смех.
Из горла старшей волчицы раздалось еле слышное рычание. Смех тут же стих. Но пристально есть меня глазами не перестали.
— Госпожа еще не готова для завтрака, — отрезала женщина. — Придете позже.
— Когда? — с готовностью спросила одна из них, при этом смотрела не на старшую, а на меня.
— Я скажу когда! — рявкнула старшая.
Тех как ветром сдуло.
— Пройдемте в омывальную! — тем же тоном сказала мне волчица, и я не посмела ослушаться.
Оказавшаяся еще роскошнее, чем в моем бывшем замке, омывальная изумила.
Каменный бассейн, дубовая деревянная лохань. Даже водопад, который струится из нагретого резервуара, стоит надавить на выемку в стене.
Под пристальным взглядом волчицы я привела себя в порядок. Она пыталась помочь, хотя выглядело это скорее желанием контролировать процесс. Я решительно отвергла ее помощь, мотивировав тем, что уже привыкла справляться сама. Волчица не настаивала.
Обнаружив на полке ароматное мыло с розовыми лепестками и сушеной лавандой, я не преминула им воспользоваться. Как и легким маслянистым кремом.
До этого раза мне дважды довелось путешествовать на плечах оборотней. Первый раз — от границы Делла-Рова, второй — когда Грэст похитил меня с озера Велеса. И оба раза я потом чувствовала себя словно избитой, тело было в синяках и ссадинах. Сейчас — я сама подивилась — кожа была гладкой и нежной, ничего не болело, только слегка кружилась голова от слабости.
Закутавшись в банный халат, я последовала за волчицей. Омывальная и гардеробная соединяются невысокой дверью, и я отметила про себя, что это куда удобнее, чем в моих бывших покоях в Ньюэйгрине.
— Наденьте это, — сказала волчица и ткнула в легкое платье цвета пыльной розы. По низкому вырезу идет полоска кружева, по низу подола — пышная кайма. Платье, бесспорно, красивое, но все же больше похоже на нижнюю сорочку или пеньюар, который носит в покоях Виталина.
— На каком основании вы говорите, что мне делать? — вырвалось у меня.
Я подумала, что волчица сейчас зарычит, но женщина скорее удивилась.
— Я же эта, — сказала она и щелкнула пальцами, — горничная.
Несмотря на тревожную атмосферу, я не выдержала и хихикнула.
Женщина посмотрела на меня, подняв брови.
— Из вас такая же горничная, как и из меня, — сообщила я и пояснила, когда волчица не поняла. — Горничные обычно начинают с того, что представляются.
Женщина помолчала, а потом произнесла явно неохотно:
— Адела.
Я кивнула.
— Теперь оденетесь? — спросила Адела.
— А где сорочка, корсет, белье, наконец? — поинтересовалась я.
Адела пожевала губами. О таких мелочах она явно не задумывалась.
Вздохнув, я принялась осматривать гардеробную. После нескольких минут поисков пришлось признать: сорочки здесь были. Прозрачные, кружевные, до середины бедра, до того откровенные, что я постеснялась даже дать понять Аделе, что собираюсь надеть такое. Что касается корсетов и панталон, то о таком здесь, видимо, даже не слышали.
— А где хоть один корсет? — спросила я замеревшую на месте, словно статуя, Аделу. О панталонах спросить постеснялась, решив начать «с малой крови».
Волчица-горничная презрительно скривилась.
— Корсет? — переспросила она и, когда я кивнула, уточнила: — Это пыточное приспособление?
Я снова кивнула.
