Клавдий Мамонтов увидел в гардеробе уйму коробок – в них одеяльца, кофточки, ползунки, чего только нет, даже складной манеж, и как апофеоз – доска для скейтборда с приделанной к ней вертикальной стойкой, к которой крепилось «гнездо», куда можно усадить маленького ребенка.
– Это кто столько накупил Сашхену? Горничная Маша или…
– Я. Пока сидел в заточении в рехабе, по интернету покупки делал, картой расплачивался. Мой кролик всем обеспечен. – Макар обнимал Сашеньку в рюкзачке одной рукой. – Папа для тебя постарался. Я наборами покупал – сейчас делают такие наборы в коробках для малышей. Там все, что надо. Сам бы я никогда не допер, чего там и как ему покупать. А так полное приданое. А скейт – это на будущее. Я его на следующий год и на водные лыжи поставлю, в интернете видел. С полутора годков к спорту приучают продвинутые родители.
– Ребенка надо оставить дома, – твердо объявил Клавдий Мамонтов.
– Тогда все накроется медным тазом. И мы никуда не уедем и ничего не узнаем. Ты тоже спать хочешь? Валяй, иди, спи. Я и один смотаюсь.
Они вышли на цыпочках в холл. Девочки крались за ними по пятам, словно все это была веселая игра. Лидочка хихикала. Макар шепотом увещевал их – не шумите и не выдавайте нас. Клавдию Мамонтову внезапно так захотелось не уезжать… было ли это предчувствием… последней попыткой защититься от мрака, что ждал их за порогом? Он забрал ключи от внедорожника с мраморной ключницы.
– Памперсы Сашхену не забудь и одеяльце, – приказал он. – Ночь, сыро после дождя.
– Я все взял. – У Макара на сгибе локтя болтался мешок британской армии, набитый битком (когда он его успел схватить и собрать?). – Поменяю ему памперсы по пути в машине. Ничего, понюхаем незабудок, а, Клава?
И они втроем (Сашенька не собирался спать на отцовской груди, бодрствовал, пялясь в окно машины) тайком на ночь глядя поехали на станцию Сортировочная. Пробок не было, они добрались относительно быстро.
И увидели яркие железнодорожные огни.
Они оставили внедорожник за пакгаузами далеко в стороне от станции и пошли вдоль путей. Внезапно Клавдий Мамонтов понял, что они в том самом месте, где нашли изуродованное, изрубленное тело Ильи Громова – старые рельсы, новые рельсы, стрелка, а все вместе перекресток трех дорог…
– Нам нужно посмотреть мобильный телефон, проверить, – прошептал Макар. – Это основное.
– У кого? – спросил Клавдий Мамонтов. – Он может быть не из «Лоджика», я уже сказал тебе – станция большая, мало ли кто здесь бродит.
– Но начнем с них, гляди, у них свет. Фирма на ночь не закрыла свои двери.
Они остановились в темноте, глядя на ярко освещенные окна офиса транспортной компании. Макар одной рукой крепко прижимал к себе Сашеньку, завернутого в одеяльце в рюкзачке. Клавдий Мамонтов глянул на него.
– И как ты себе все представляешь?
– Грубо, Клава. А как иначе? Хватаем сначала одного, потом другого. Выворачиваем руки. И вытаскиваем мобилы, проверяем наш входящий звонок.
– Ты в Кембридже право часом не изучал?
– Нет, философию, историю. Мы просто проверим их мобилы. Если все мимо – извинимся. А если попросить вежливо – дайте свой телефончик на минуту глянуть, они… он нас пошлет. Имеет право.
– Кто?
– Менеджер Хохлов. Вон он, Клава. – Макар указал рукой на крыльцо офиса. – Горит на работе ночью, трудоголик. Вышел покурить?
В свете мощных станционных фонарей они увидели невысокую худую фигуру. Это был менеджер Хохлов. Он стоял на ступеньках, затем медленно спустился. Он словно раздумывал над чем-то.
– Погнали. – Макар рванул было вперед, но Клавдий Мамонтов остановил его.
– Слушай меня. Я все делаю один, сам. Твоя забота Сашхен. Ты даже близко не подходишь с ребенком к этому типу. Сейчас дистанция на четыре шага за мной, понял? Потом, что бы ни случилось – я делаю свою работу, считай, что в данном конкретном случае я твой бодигард. И его. – Клавдий Мамонтов кивнул на Сашеньку, взиравшего на них с молчаливым одобрением.
Мамонтов быстро направился к кирпичному зданию конторы, Макар держался за ним. Они вышли из темноты в полосу света, и Хохлов увидел их. Узнал.
– Добрый вечер, а вы что же … вы снова к нам? Что опять стряслось?
Клавдий Мамонтов не стал объяснять. В два прыжка он достиг Хохлова и… Макар даже не понял, как это случилось – вот этот тип стоит, а вот он уже на земле растянулся навзничь, сучит ногами, машет руками, а Клавдий Мамонтов коленом надавливает ему на шею, одновременно обыскивая карманы брюк. И вот уже мобильный в его руках. И он бросает его Макару – лови!
Макар одной рукой поймал мобильный. Черт, только бы не запаролен, только бы не пин-код…
– Вы что?! Вы что делаете?! – истошно испуганно закричал менеджер Хохлов. – Вы мне шею сломаете!
Хлопнула дверь конторы. На крыльце появился директор Петр Смоловский. Он уставился на распростертого на земле Хохлова, которого Клавдий Мамонтов все еще прижимал коленом к земле.
Макар включил мобильный. Нет пин-кода! Он лихорадочно листал входящие звонки, телефонные номера, номера…
– Клавдий, нет нашего входящего! Это не он!
Все дальнейшее произошло в какие-то доли секунды и практически одновременно. Мамонтов отпустил Хохлова, выпрямился, тот закричал:
– Да что же это такое?! Что вы творите?!
Его отчаянный крик взмыл в ночное небо. Клавдий Мамонтов глянул на Петра Смоловского. Одутловатое лицо директора фирмы «Лоджик» с мешками под глазами – словно белая гипсовая маска в электрическом свете…
Его взгляд…
Секунду он медлил. А затем с хриплым воплем метнулся назад в офис. Грохнула дверь, защелкнулся внутренний замок.
Клавдий Мамонтов прыгнул через все ступени крыльца и с размаха ударил плечом в дверь. Она выдержала. Он отступил и в прыжке ударил ногой в створку. Щепки полетели! Но замок не поддался.
Макар бросился ему на подмогу.
– Отойди! – крикнул ему Мамонтов.
Он подпрыгнул снова – прыжок, как в карате, с полным разворотом, мощный и страшный. Он выбил косяк. Сорванная дверь грохнула об стену.
Звон разбитого стекла!
Петр Смоловский не стал дожидаться, пока они ворвутся в офис. Он с размаха швырнул стул в окно, выбив стекло, и сиганул из окна вниз, минута – и вот он уже скрылся во мраке, явно стараясь избегать освещенных участков станции Сортировочная.
– За ним, Клава! – крикнул Макар и бросился за Смоловским.
О, не даром он участвовал в марафоне и в Лондоне, и в Кембридже, бегал по аллеям старых лондонских парков и кладбищ и по берегу озера в Бронницах, у дома, который построил его покойный отец. Он нагнал грузного задыхавшегося Смоловского уже через пять минут.
Подоспел и Клавдий Мамонтов.
