Хойл отмерил немного виски в стакан.
— Оглядываясь назад, я вижу, что это лишь насмешка над нами, Том. Мы делаем все, что можем. У вас есть ситуация, и вы реагируете так, как считаете нужным. Вот, выпейте это. С парнем все будет в порядке.
Кэллэдайн одним махом выплеснул янтарную жидкость себе в горло и прожег успокаивающую дорожку вниз к животу. Он протянул стакан за добавкой.
— Простите. Это не обычный я. Честно говоря, сегодня вечером я просто хочу напиться и забыть об этом адском деле.
— Чертовски дорогое виски, Том, — темные глаза доктора блеснули, когда он отмерил еще. — И мы не можем допустить, чтобы вы напились на дежурстве, не так ли?
— Сейчас, доктор, мне все равно. Я просто хочу, чтобы Рокко пришел в себя, чтобы мы нашли ублюдка, который рыщет по району, а потом хорошенько выспались.
— Это будет нелегко. Кто бы это ни делал, он очень дотошен. Он не оставил никаких биологических следов.
— Значит, он в курсе судебно-медицинской экспертизы?
— Очень может быть. На самом деле, я бы даже сказал, что его преступления совершаются в криминалистическом костюме, шляпе и перчатках. Когда он берет их, он может быть не таким осторожным; он явно не может привлечь к себе внимание. Но учитывая, что мы так и не нашли одежду жертвы, он, вероятно, сжег ее. Волосы — то, что осталось на голове, — и части тела тоже чистые. Как будто их вымыли или облили из шланга, прежде чем заморозить.
— Я так понимаю, что у нас есть Эдвардс и Херст?
— Конечно, Эдвардс, но у нас нет ДНК Херста. Однако у нас есть два тела, и, учитывая, что они редко расставались, можно с уверенностью предположить, что второе — Херст.
— Спасибо. Мне бы хотелось получить ваш отчет побыстрее. Пусть Джонс будет счастлив. Правда, он, черт возьми, этого не заслуживает после сегодняшнего.
— Я пришлю его вам завтра, инспектор. А теперь, хотите еще виски или присоединиться к остальным?
По правде говоря, у Кэллэдайна слегка кружилась голова. Напиток ударил ему в голову, что было неудивительно, потому что он не ел весь день. Том взглянул на часы: уже девять. Моника будет гадать, куда он подевался.
— Я принесу им чаю и уйду. Поговорим завтра, доктор. И спасибо.
На обратном пути он позвонил Монике и рассказал о случившемся. Она все еще хотела его видеть.
— Все равно приезжай. Не имеет значения, в какое время ты приедешь. Ты же знаешь, что можешь остаться. Ты уже спал у меня раньше, и тем более я хочу поговорить о твоей маме. Сегодня она расстроена: у нее умерла подруга, и ей не помешало бы повидаться с сыном.
Так вот в чем дело. Он закончит здесь, а потом поедет к Монике. Он взял чай и кофе для себя и пошел посмотреть, как идут дела.
— По-видимому, они почти закончили, и все пока нормально. Какое-то время он не сможет с нами разговаривать, ему дадут успокоительное. Так что мы можем идти, — Рут с облегчением улыбнулась.
Его собственное облегчение разлилось по телу почти с такой же теплотой, как и виски, и почти с таким же эффектом. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Кэллэдайн попрощался с родителями Рокко и вместе с Рут вернулся на стоянку.
— Я еду к Монике.
— Надеюсь, вы не собираетесь вести машину сами? Я чувствую запах отсюда. Кто угощал вас выпивкой, везунчик?
— У доктора Хойла есть тайник в картотечном шкафу. Ты можешь в это поверить — патологоанатом со склонностью к нелегально припрятанному спиртному?
— Жаль, что я не пошла с вами. Я чертовски простужена, и мне не помешал бы маленький глоток. В любом случае, я лучше сама подвезу вас. Пойдите поговорите с охранником насчет того, чтобы оставить здесь свою машину, а я схожу за своей.
Дорога до дома Моники заняла не много времени, но когда они приехали, Кэллэдайн уже почти спал. Рут посигналила и вышла за ним.
— Глупец выпил виски. Возможно, тебе придется уложить его прямо в постель.
Глава 17
Четверг
Они сидели на сцене в ряд за длинным столом. Старший инспектор Джордж Джонс был посередине. Кэллэдайн не ожидал такого интереса, но вот они — орды журналистов, любопытных и жаждущих информации.
Шум нарастал, и пульсирующая боль в голове усиливалась. Два виски и несколько кружек пива у Моники оставили его с похмельем. Он продолжал оглядываться по сторонам на сидящих, на репортеров, все еще толпившихся в дверях, но Лидии нигде не было.
Она не пропустит этого, и он позаботился, чтобы ей сказали. Так где же она? Было без нескольких минут десять, самое время позвонить ей. Сначала он позвонил ей на мобильный, но тот был выключен. Он набрал ее домашний номер, и после долгого ожидания услышал женский голос.
— Лидия?
— Нет, это Катя. Мисс Холден ушла в свой офис.
— А вы кто?
— Катя.
Поняла ли она? Ее акцент был восточноевропейским, возможно, польским.
— Когда это было?
— Она ушла рано. У нее сегодня напряженный день. Вы оставите сообщение?
— Нет, спасибо. Я заеду к ней в офис.
Он снова набрал номер.
— Лидию Холден, пожалуйста.
— Она еще не пришла.
— Она едет прямо на пресс-конференцию в полицейский участок?
— Не уверен. Мы послали Мортона. Мне кажется, мисс Холден сегодня опаздывает.
Но это было не так. По словам Кати, она ушла рано. Что происходит? Где же она?
Он сунул папку с записями под нос Джонсу и подтолкнул его локтем.
— Мне придется уйти, сэр. Я не могу найти Лидию Холден, поэтому собираюсь проверить ее квартиру.
— Ты не можешь уйти сейчас, Том. Что на тебя нашло? У них будут вопросы, и что, черт возьми, я им скажу?
На это был ответ, но Кэллэдайн проглотил его.
— Рут здесь. — Он кивнул ей. — Что-нибудь хитрое, пусть она сама разберется.
Он не был готов спорить или тратить время впустую. Он встал из-за стола, схватил пальто и быстро вышел.
* * *
Дорога в Хопкросс заняла не более пятнадцати минут. Он оставил машину на обочине и нажал кнопку звонка, чтобы войти в здание.
— Катя! Полиция!
Катя делала небольшую уборку и покупки для Лидии. Она приходила три раза в неделю.
— Вы говорили с ней сегодня утром?
— Да, я сделала ей тосты, пока она одевалась. Мы поговорили о том, что она приготовит на ужин, и она ушла.
— Во сколько?
— До восьми. Я приезжаю примерно в семь тридцать.
— Она взяла свою машину?
— Да, она взяла ключи. Видите, их нет.
