Мальчик растерянно поднялся и с натугой произнес:
– Эт-тот гот-тов.
– Надо же, заговорил, – послышалось у Антона за спиной. Он резко обернулся и облегченно выдохнул. В дверях стоял Сильтак, из-за его спины выглядывала Ксила. – Значит, не зря сходили, – спокойно проговорил Сильтак.
– Ты что тут делаешь? – удивленно спросил Антон.
– Как что? – усмехнулся старый гладиатор. – Проснулся, а вас, господин, нет. Вот, хорошо, Ксила подсказала, где искать. Она вас видела идущими по реке. Пришли – и точно, вы тут молот осваиваете. Вам лучше без охраны нигде не ходить, господин. Не те времена для вас наступили…
– Не хотел тебя будить, Сильтак, – слабо улыбнулся Антон, понимая правоту старого гладиатора. Мгновенно изменить себя и свое поведение у Антона не получалось. Сила привычек, принесенная им из прошлой жизни, брала свое. Нужно было время для того, чтобы проникнуться степенью грозящей ему опасности и приноровиться к новым реалиям, и он честно сказал:
– Пока трудно жить с чувством нависшей угрозы. Я ее не ощущаю, но понимаю умом. Мне нужно время, чтобы с этим свыкнуться.
– Хм… Верные слова, красавчик – произнесла Ксила.
Антон глянул за плечо Сильтака. Лицо нищенки выглядывало из-за него. Просто кинув взгляд на разрумянившееся лицо, он догадался, что Ксила не из простой семьи.
– Ты аристократка, Ксила, зови меня сэр. Не надо таких выражений, как господин и красавчик. Хорошо?
Женщина на мгновение запнулась, лицо ее пару секунд выражало полную растерянность, но затем она взяла себя в руки.
– Как скажете, сэр. Нам пора уходить, пока кто-нибудь не обратил внимание на открытые двери и не проявил излишнего любопытства. – Тут ночью такое не приветствуется.
Они ушли вглубь лабиринта пещер вдвоем. Антон и Сильтак. Сильтак нес в руке корабельный фонарь и шел впереди. Перед уходом Антон придержал рукой за плечо мальца, что собирался уйти и «растворится» в ночи.
– Постой! – остановил он его. – Как твое имя?
– Инсгмар, господин, – уже без запинки ответил мальчик.
– Инсгмар, я владетель замка и скоро стану рыцарем. Если ты поедешь со мной, то я сделаю из тебя оруженосца. Что скажешь?
– Правда? – мальчик не веря смотрел на Антона. – Настоящим оруженосцем?
– Правда.
– Ваша милость!.. Я… Я буду верен вам, как собака. Только возьмите меня! – В глазах мальчика появилось спавшее и не проявлявшееся до этого момента стремление жить. Жить, не просто влача существование, а жить со смыслом. Он во все глаза всматривался в лицо Антона, боясь увидеть там, что над ним насмехаются.
– Жди меня здесь. Как вернусь, вместе уедем.
Сильтак усмехнулся.
– Умеете вы, господин, подбирать правильных людей. Из него выйдет отменный оруженосец, не чета Флапию.
– Инсгмар, – обратился он к мальчику. – После полуночи сюда приведут четырех коней, забери их и охраняй до нашего возвращения.
Мальчик встрепенулся.
– Так это ж совсем скоро! Я на выход… А… А мне их отдадут?
– Отдадут. Скажешь, что твой дед, бывший гладиатор, приказал забрать их. Они послушают.
– Ты мой дед? – парень оторопел.
– Да, – переглянувшись с Антоном, ответил Сильтак, Двоюродный. Отец сестры твоего отца.
– Но я не помню своего отца…
– Зато он помнил. Я искал тебя и нашел. Ты же из приграничного Истаргома?
– Да-а.
– А я из Кечкемета, что по ту сторону границы, откуда родом и твой отец.
– Мама говорила, что он убит в бою.
– Да, мой мальчик, он, как и я, был гладиатором. И погиб…. В общем, хватит расспросов, мы пошли, а ты иди забери наших коней.
Мальчик ушел. А Антон удивленно уставился на старика.
– Ты зачем его обманул? – спросил он.
– Я его не обманул, – невозмутимо ответил Сильтак. – Я один, и он один. Я дал ему новую жизнь и надежду, господин. Я научу его тому, что знаю сам, он способный.
– А как же твоя новая жена?.. Как она примет нового внука?
– А он метис имперца и пустынника. Не беспокойтесь, примет как своего.
– Ну, как знаешь, – не стал спорить Антон. – Пошли?
Они прошли минут двадцать по сухому руслу и вышли к развилке. Из одного рукава, узкого и низкого, вытекал ручей.
– Нам сюда, – показал рукой с фонарем Сильтак и первым шагнул в ручей. Антон пригнулся и пошел следом. Вода доходила до щиколоток и была ледяной, но Антон не обращал на это внимания. Он был обут в кожаные рваные сандали и не стал переодеваться для похода в свою одежду. Он нес свой молот, с которым, можно сказать, сроднился, и небольшой крест из сосны. Расстояние тут мерили локтями, вершинами и льгами. Но для Антона были привычны метры. Ими он и считал пройденное расстояние. Два шага – полтора метра. Пройдя по извилистому руслу около пятисот метров, они снова вышли к развилке и снова пошли по руслу ручья, только теперь это был широкий туннель метра четыре шириной и высотой метра два с половиной.
– Держитесь правой стороны, – посоветовал Сильтак. – Там сухо. Пойдем вдоль стены.
Теперь впервые им попались здоровенные крысы. Они с возмущенным писком прыгали в воду и убегали с их пути. Так они вышли к стене из песчаника, откуда падал небольшой водопад.
– Подсадите, милорд. Пойдем прямо. Если будем обходить, то дорога будет заметно дольше.
Антон подставил руки, и Сильтак легко вскочил ему на сцепленные ладони, а потом взобрался на плечи. Залез на выступ и исчез. Вскоре он появился с веревкой в руке и скинул один конец вниз.
– Лезьте, господин, тут невысоко.
Антон подал ему крест, затем перелил из нательного креста силу в руки и легко взобрался на выступ.
– Здесь придется проползти. Немного… – пояснил Сильтак, – вершин сорок, а там снова нормальный ход, можно идти, не сгибаясь, скоро уже доберемся. – Он пополз первым. Следом, таща крест, полз, обдирая колени и локти об острые камни, Антон. Несколько раз он по забывчивости приложился затылком и при этом, не выдержав, матерился на русском языке. Ползущий впереди Сильтак заметил:
– Это что за язык, господин? Я такого не знаю.
– Мой родной забытый язык, Сильтак, не обращай внимания. Ух! Ё… когда уже это закончиться? Твою…
– Скоро, господин. Можно сказать, уже пришли.
И действительно, пещера, в которую они выползли, была достаточно широкой и высокой. На камнях Антон в свете фонаря увидел гнилые овощи, мусор, разбитые бочки, корзины и рванье. Заметив его взгляд, Сильтак пояснил:
– Рассветные сюда скидывают всякий ненужный хлам. Помои и остатки пищи. Осторожно, уходите вправо, они сюда еще и гадят.
