— Никто и не собирается тебя убивать, — и будто в подтверждение добрых намерений подхватил меня за талию, не позволяя снова завалиться навзничь.
— Тогда хватит меня накачивать, — мне нужна ясная голова, чтобы придумать как отделаться от них. А то неизвестно где и с кем я проснусь в следующий раз.
— С тобой по-другому нельзя, ты непослушная.
— Я стану послушной, — заскулила, стараясь выглядеть сломленной. Хотела усыпить их бдительность и казаться абсолютно беспомощной. И моя тактика сработала, он сжалился надо мной:
— Посмотрим на твое поведение.
— Хочу пить, — попросила ослабевшим голосом.
Он присел рядом, продолжая будто бы заботливо поддерживать меня за талию.
— Ты что там провалился?! — крикнул в сторону двери.
Только сейчас я заметила, что обстановка вокруг совсем другая. Мы точно не остались в той затхлой дыре. К большому ужасу я обнаружила, что в новой тюрьме не было окон. Абсолютно гладкие стены, выкрашенные раздражающие взгляд лиловой краской. Из мебели одно единственное кресло, журнальный столик и круглая кровать, на которой я в данный момент сидела. И ни одной чертовой лампы или торшера, лишь приглушенный свет, льющийся откуда из сверху из недр комнаты. Похоже, это конечная станция моего “путешествия”.
Наконец вернулся “идиот” с пол-литровой бутылкой воды. Я с жадностью вцепилась в нее и не выпустила из рук, пока не осушила всю до дна. Видимо, это последствия воздействия той дури, что они мне кололи.
— Что теперь? — нелепо такое спрашивать, но неизвестность пугала больше.
— А теперь ты кое-с кем встретишься, — ответил все тот же сидевший рядом похититель. Он потянулся, чтобы убрать прилипшие к моим влажным губам волосы, но я дернулась и поспешила тыльной стороной ладони вытереть лицо.
— С кем?
Но мне никто не ответил, и двое заговорили так, будто меня здесь и вовсе нет.
— Где она?
— Уже подъехала.
— Так зови, девка уже очухалась.
Оба вышли, не запирая за собой дверь. Порывалась вскочить с кровати и броситься к спасительному выходу, но всё не могло быть так просто. А бликующие красные огонька, которые я заметила по периметру комнаты, подсказывали, что за мной пристально наблюдают. Кто-то по ту сторону экрана бдит, чтобы я не сбежала. Интересно, для каких еще целей используют камеры? Что именно они транслируют из этой жуткой комнаты с большой кроватью?
В этот момент дверь медленно приоткрылась и мой взгляд сосредоточился на остроконечных носах красных женских туфель. Стук каблуков отдавался болезненными ударами в пульсирующих висках.
Мы с Еленой находились словно на разных полюсах комнаты, мироощущений, жизни в целом. Она облачена в дорогое брендовое платье, я — в самые простые джинсы и толстовку. Она считает, что людьми можно играть, я — что нет ничего ценнее свободы воли. Она уверена, что одним движением руки уничтожит меня, я — что еще поборюсь за свою жизнь.
Елена вальяжно пустилось в кресло. Казалось, оно установлено тут специально для нее. Для того, чтобы кошка могла вдоволь наиграться с мышкой перед тем, как съесть ее. Или отдать на съедение другим.
— Отвратительно выглядишь, — с фальшивой печалью отметила она, оглядев меня, забившуюся в противоположный угол комнаты.
— Ты тоже, — уязвила в ответ, отбросив образ Золушки-замарашки и бесстрашно вышла из своего укрытия.
Но та лишь звонко рассмеялась:
— Вика-Вика, с таким характером тебе придется несладко. — На столике откуда-то взялась пачка сигарет и зажигалка, которыми она преминула воспользоваться и скоро комната наполнилась едким табачным дымом. Воздух и так казался спертым, а теперь я чуть ли не задыхалась. Сучка этого и добивалась: хотела морально раздавить меня. — Они предпочитают покорных, — продолжила после недолго молчания. — Хотя есть любители строптивых. Таким нравится, когда девушка как можно дольше и яростней сопротивляется. Но таких мало. И в основном они любят причинять боль. Ты боишься боли, дорогая Виктория?
— Я давно ничего не боюсь, — жизнь в детском доме навсегда выбила из меня этот страх. — Ты, правда, считаешь, что тебе всё сойдет с рук?
— А ты, правда, считаешь, что ты первая такая, вставшая на моем пути? — она наслаждалась моей реакцией, которая отразилась на моем лице молчаливым ужасом. — Я тебя умоляю, каждый день пропадают люди. Но тех хоть близкие ищут, а кто тебя станет искать? — с насмешкой. — Подожди, — прочитала ответ в моих глазах и рассмеялась еще громче, чем в первый раз. — Думаешь, Андрей землю роет, чтобы отыскать какую-то потаскуху? — Она пристально наблюдала за мной, будто мысленно выстраивая некую тактику, прежде чем снова заговорить. — Он заполучил дочь, а больше его ничего не интересует. Наивная моя Виктория, он же лишь использовал тебя, чтобы отнять ее. Что он наплел обо мне? Рассказывал какой я монстр? Что такого надо придумать, чтобы сиротка вроде тебя, сама лишенная родителей, согласилась помочь отнять ребенка у матери? Чем я заслужила такое? Я лишь родила дочь мужчине, которого люблю. Он сам этого хотел. Требовал, чтобы я стала матерью его детей.
Проницательная сука будто видела меня насквозь, чувствовала все мои страхи и умело манипулировала ими. Как не старалась, я не могла оставаться равнодушной.
— Я не верю ни одному твоему слову, — цедила сквозь зубы.
Снова раздался чистый, но абсолютно механический смех, который я уже ненавидела.
— Думаешь, он любит тебя? Не обманывайся. Ты же знаешь, Андрей никогда не был святым. С чего вдруг он изменится? Как был эгоистичной сволочью, так ей и остался. Ты — лишь интрижка. Я иногда позволяю ему развлечься на стороне. Мы с ним семья: мы понимаем друг друга, мы прощаем друг друга, мы любим друг друга. У нас общий бизнес. SQY — его идея, наше общее детище. Откуда, по-твоему, у меня деньги на всё это? Он спонсирует все мои капризы. Он любит меня баловать.
— Пошла ты! — я была совершенно беспомощной перед ней. Она наотмашь била по самым болезненным ранам, сбивая меня с ног. Не собиралась ей верить, но ложь так походила на правду. Это логично и так просто всё объясняет. Вдруг они оба со мной играли? Всё игра от начала и до конца?
От наркотиков мысли путались, и я начинала сомневаться в очевидных вещах и верить в полнейший бред. Елена лжет, Андрей ищет меня. Должен…
— Я достаточно видела, — выпрямилась Елена, покидая свой псевдо трон. — На стальное посмотрят клиенты, заплатившие за доступ к трансляции. Если повезет, тебя сразу выкупят и не придется развлекать публику на камеру. Лишь в его спальне. Правда, есть вероятность, что тебе попадется отмороженный социопат и вот тогда тебе не позавидуешь. У таких долго не протянешь. Удачи, Виктория. Не переживай за Андрея, я утешу его.
Я кинулась к ней, чтобы стереть с лица эту мерзкую надменную улыбку, но тут же появился один из моих похитителей и сдержал меня, заламывая руки.
