Я не могла и слова вставить, и не только потому, что она говорила без остановки, но и от ужаса: не собиралась рожать Орлову детей. Беспомощно посмотрела на него в надежде, что он спасет от своей любвеобильной матери, но тот старательно прятал улыбку, бессовестно потешаясь надо мной. Как благородно с его стороны.
Но я тоже умею шутить, и не прочь посмеяться:
– По этому поводу можете не переживать, – похлопала по спине лже-свекровь, – мы с Максимом, – сама чуть не поперхнулась, называя его просто по имени, без официоза, – мечтаем о большой семье.
– Чудесно! – восторженно воскликнула новообретенная свекровь, тиская меня как тряпичную куклу.
Орлов сразу нахмурился и, чтобы больше не развивать эту тему, продолжил знакомить с семьей.
– С моим отцом ты уже знакома, Лиля, – с нажимом произнес мое имя, будто намекая, чтобы я не вздумала больше импровизировать.
– Здравствуй, дочка, – добродушно, как и прежде, поприветствовал меня Виктор Васильевич. – И добро пожаловать, – повторил слова жены. впуская в свой дом и в своё сердце, отчего я почувствовала укол вины за грязную ложь, к которой принудил меня его сын.
– Спасибо, – потупила взгляд, стыдясь смотреть ему прямо в глаза. Невольно в дверном проеме заметила привалившегося плечом к дверному косяку высокого субтильного парня лет семнадцати. Он скучающим видом разглядывал меня.
– А это мой брат Глеб, – пояснил Орлов, представляя последнего члена семьи.
– Привет, сестренка, – подмигнул наглец, – А ты ничего, – заключил, весело улыбаясь.
– Воздержись от неуместных замечаний, – приструнил его брат, но тот, как все подростки, мнил себя бунтарем и восставал против всего подряд.
– А то что? – вызывающе наступал.
– Лишу содержания на месяц, – пригрозил Орлов, видимо, зная его болевые точки.
– Я всего лишь сделал комплимент твоей жене, – пожал тот плечами, делая вид, что ничего не понимает. Прошел к лестнице, вероятно намереваясь на все праздники запереться где-нибудь, чтобы “надоедливая родня не досаждала ему”. – Она, наверное, огонь в постели, если ты променял секси-Элину на нее, – не удержался от шуточки, чем вызывал бурную реакции всей семьи.
– Я тебя предупредил!
– Еще раз такое услышу – получишь по губам!
– Нет, я выпорю его ремнем!
– Сестренка, ты попала в филиал ада, – посочувствовал мне Глеб, скрываясь от всеобщего гнева на втором этаже.
– Прости, Лиличка, – извинялся Виктор Васильевич за сына, – он молодой, глупый.
Но Орлов был другого мнения:
– Вы просто слишком много ему позволяете.
– Вспомни себя в его возрасте, – вступилась Людмила Петровна за младшенького.
– Я в его возрасте уже работал, – с упреком отметил тот.
Для меня это стало очередным открытием: не думала, что Орлов настолько амбициозен, что вкалывал с юных лет.
– Да будет тебе! – отмахнулась мать, не придавая большое значение детским “шалостям”. – Давайте-ка найдем вам подходящую комнату, пока не приехали Степановы.
От мысли, что придется проводить с Орловым ночи в одном тесном пространство, мне стало дурно. Насколько далеко мы должны зайти, чтобы правдоподобно изобразить супружескую пару?
Между делом мать семейства распределила обязанности: мужа отправила за пакетами с продуктами, что остались в машине; сына – за нашими чемоданами; а меня повела осматривать спальню, попутно рассказывая об остальных гостях.
– Степановы – это дядя и тетя Максимушки и Глебушки, – расписывала все их родственные связи. – Вера – родная сестра Вити, Сергей – ее муж, их единственная дочь – Катенька.
Я искренне пыталась понять их семейные хитросплетения, но мой мозг отказывался осмыслять это нагромождение имен, поэтому я молча кивала, делая вид, что всё запомнила. Решила, если мне понадобятся эти знания, потом расспрошу более подробно самого Орлова.
Людмила Петровна привела меня в самую дальнюю часть дома, чтобы добраться до который нужно проделать приличный путь. Словно нас Орловым словно специально изолировали от остальных.
– Она не самая большая, – начала расписывать все достоинства комнаты, – но уединенная, – объяснила принцип, которым руководствовалась. – То, что нужно молодоженам. – Наверное, я покраснела как помидор от ее смешливого намека, потому следом она добавила: – Не смущайся, дочка. По мне сейчас не видно, но когда-то я тоже была молодой.
Смотрела на единственную кровать, и мне решительно не нравилось то, как развивались события. Будто чувствуя новый проблемный виток в нашем лже-супружестве, появился Орлов, нагруженный багажом. Его мать тут же решила ретироваться, оставляя нас наедине, снова делая нескромные намеки.
– Я не стану спать с вами в одной постели! – сразу заявила, как только за ней закрылась дверь.
– Не заводитесь, – Орлов выглядел так, словно я уже утомила его своими претензиями. – Я лягу на полу, – предложил оптимальный вариант. – Теперь вы довольны?
– Да! – рявкнула, хотя внутренне ликовала, что он уступил кровать. Больше не о чем было спорить, и мы неловко стояли посреди спальни, не зная куда себя приладить и чем занять. – Как мне вести себя со Степановыми? – хотела знать, чего от них ждать.
– Без разницы, – весьма брезгливо ответил. – Они, так сказать, местные. Живут здесь неподалеку, и периодически тянут из родителей деньги. Сами видели, что они люди простые, их легко разжалобить и обмануть.
– Чем вы и занимаетесь, – отметила, что он и сам не многим лучше своих корыстных родственников. Как и я, в принципе.
– Поверьте, я и сам не рад лгать и притворяться, – весьма искренне признался.
Я всегда стараюсь видеть в людях хорошее, и мне хотелось верить Орлову. Решила дать ему шанс на исправление. Возможно, это мне зачтется за хороших поступок и зарезервирует местечко в раю. Хотя лжецы вряд ли туда попадают. Как же не хватает бабушкиного совета!
– Вы обещали, что это продлиться всего неделю, – напомнила его слова. – Думаю, как-нибудь мы пережим ее в обществе друг друга. Я постараюсь “никого не убить”, – использовала его недавнее выражение.
– Спасибо, – поблагодарил без заигрываний и иронии. – На самом деле я благодарен вам за помощь.
Я привыкло к ненавидящему взгляду и приказам строгим голосом, поэтому, когда Орлов вдруг стал мягким, понимающим и благодарным, я окончательно почувствовала себя не в своей тарелке.
– Давайте перейдем на “ты”, – разумно предложил Орлов, когда пауза затянулась, и мы оба испытывали дичайший дискомфорт, – а то это выглядит нелепо.
Только хотела согласно кивнуть, как засомневалась, что верно поняла его слова, поскольку он начал раздеваться, стягивая через голову свитер.
– Что вы делаете? – потребовала объяснений.
