Я же незамедлительно отреагировала и, улыбнувшись, наступила Орлову на ногу:
– Не за что, дорогой.
Он стиснул зубы, но не подал виду, что ему больно:
– Люблю тебя, – лишь процедил.
– Я тебя сильней, – основательней прошлась по его пальцам и гордо вернулась на кухню.
Там я застала Веру, продолжавшей тоскливо жаловаться на жизнь, пока Людмила Петровна в одиночку готовила праздничный ужин.
– Пришлось взять кредит, – печально заключила Вера. – Ты же понимаешь, что это было необходимо?
– Конечно, Верочка, – Людмила Петровна сострадательно кивала, нарезая овощи. – Вы все верно сделали.
– Но дела пошли чуть хуже, чем мы ожидали, – все больше сгущала краски.
– Ох, Верочка, – оставила свое занятие и накрыла мокрой ладонью руку Веры, отчего у той неприязненно дрогнул уголок рта. – Большая у вас задолженность?
– Для вас, думаю, не большая, – высвободила она руку, нервно перебирая пальцами, – а для нас это ощутимый удар по финансам.
– Мы поможем, – не задумываясь предложила помощь Людмила Петровна.
– Это так любезно с твоей стороны, лучше платить проценты вам, чем банку, – наигранность Веры резала глаза. – Но ты же знаешь, Максим не любит смешивать бизнес и личное.
– Ну что ты такое говоришь, какие проценты? – отмахнулась Людмила Петровна, – Поможем и всё, Максимушка не откажет, – ни капли не сомневалась в доброте сына.
– Спасибо, Люда.
Я будто побывала на дешевой постановке. Если актрисой Вера была бездарной, то манипулятором виртуозным. Ситуация пренеприятнейшая, я промолчала, не желая вмешиваться в семейные дела. В конце концов, Орловы мои родственники лишь номинально, и мне до них нет никакого дела. Поэтому я старалась как можно меньше участвовать в разговоре и часто ускользала в гостиную, чтобы проверить насколько сильно успели напиться мои лже-брат и – муж.
Они непринужденно общались, даже посмеивались над шутками Сергея, но все так же воинственно смотрели на друг на друга.
Я как раз застала момент, когда они опустошили бутылку, разливая очередные “пятьдесят грамм”. Оба резким движением запрокинули рюмки и со грохотом поставили их на стол. Ни один не поморщился, лишь шумно выдохнул и потянулся к закуске.
– И правда, мягкая, – Максим подпер голову рукой, и я заметила, как его повело. Не сомневалась, что он уже пьян, но, как всегда, держал марку.
Сашку же выдавал заплетающийся язык:
– Как сказал Сергей, пошла как сметанка.
Максим внимательно слушал, явно стараясь не потерять нить разговора, а потом сделался задумчивым, будто осмысливал всю глубину этой фразы.
– А ведь, верно, – выдал, уже мало отдавая отчет происходящему.
Сашка нелепо хрюкнул и захохотал, следом его поддержал Максим. Не знаю, что смешного в слове “сметанка”, но они никак не могли остановиться. Я подумала,что пусть лучше веселятся, чем дерутся, и оставила их со спокойной душой.
Женская компания вновь встретила меня все теми же стенаниями и жалобами. Вдруг захотелось присоединиться к выпивохам, лишь бы не наблюдать Верин концерт.
– Мы хотели бы расширить бизнес, но это, как ты понимаешь, снова непосильный кредит. Замкнутый круг просто.
– Уверена, если вы затяните пояса, – не выдержала я, – и, например, перестанете заказывать блюда из ресторана для своей особенной диеты, то вполне справитесь с выплатами по кредиту.
Вере не понравилось, что я сую нос в ее дела, и рушу идеально отработанную схему по выкачиванию денег:
– Девочка моя, это неприлично – считать чужие деньги.
Бабушка часто повторяла: если сказала “А”, то говори и “Б”. Не стала отмалчиваться и последовала ее совету:
– А клянчить их у родственников прилично?
Вера была не из тех, кто убегает, поджав хвост, и выпустила острые коготки:
– Переживешь, что я урву твой кусок пирога? – казалось бы шутливо поинтересовалась. – Только ради денег вышла за Максима? – не стесняясь, спросила прямо в лоб.
– Конечно, нет, – отвергла унизительные подозрения.
– Неужели любишь его? – с издевкой продолжила Вера.
Я оказалась в неловкой ситуации: что не скажи, все будет ложью. Далеко не по любви я вышла замуж.
– Считаете, его не за что любить? – увильнула от ответа, чтобы окончательно не завраться. – Он хороший человек.
Со мной иногда Максим вел себя по-свински, но ни один истинный подлец не стал бы тратить время на празднование Нового года в кругу семьи, когда можно взять любовницу и отправиться кутить на острова, например. И не оплачивал бы долги родни, прекрасно понимая, что они корыстная свора.
– Мы все знаем, какой Максим, – Вера намеревалась вывести меня на чистую воду, явно что-то подозревая. Это именно она не собиралась делиться своим куском пирога, в который давно вгрызлась и не отпускала годами.
– Кстати, пойду узнаю, не нужно ли ему чего-нибудь, – не давала ей ни одной возможности допрашивать себя с пристрастием.
На этот раз в гостиной этот раз я застала картину маслом: Максим с Сашкой живо что-то обсуждали и по-дружески наливал друг другу, декламируя бредовые тосты. Теперь меня напрягала их неожиданно зародившаяся дружба. Хотя чего удивляться, если уже опустошены четыре бутылки из-под “беленькой”? И, кажется, ни один не собирался останавливаться на достигнутом. Надеюсь, сегодня никто не умрет. Хотя в данных обстоятельствах участь стать вдовой меня даже прельщала. Особенно после того как Максим, заметив меня, стал зазывать к себе:
– Лилиана! Моя прелестная жена! Подойди сюда!
Я, скрывая злость от того, что меня подзывают словно ручную собачонку, встала перед ним:
– Что тебе, милый? – дожидалась нового распоряжения. – Еще выпить? Закусить? – Чуть тише произнесла, чтобы сидящие рядом Виктор Васильевич с Сергеем ничего не расслышали: – А может, вы будет уже закругляться?
Максим не стал отвечать, а вместо этого словно пьянчужка-ковбой шлепнул меня по заднице. От изумления я открыла рот и, округлив глаза, безмолвно таращиться на него. – Характер у нее еще тот, – полностью игнорируя меня, обратился к хохочущему Сашке. – Как ты с ней справляешься?
– Честно? – понизил голос, чтобы никто не узнал его страшной тайны. – Иногда ее побаиваюсь, – разоткровенничался.
Максим подался вперед и тоже зашептал:
– И я, – и оба закатились безудержным смехом.
Похоже, эти два пьяных идиота совсем не соображали, что несут.
– Я, между прочим, здесь и все слышу, – обратила на себя внимание. – Может, уже хватит обсуждать меня? – но вопрос прозвучал в пустоту, и нелепая беседа превратилась в болтовню двух подружек.
