Мне все-таки удалось еще немного поспать и не опоздать на работу, опередив шефа буквально на пару минут. Думаю, от него не скрылось мое тяжелое дыхание, как у загнанной лошади, когда он вошел в приемную. Я лишь надеялась, что он не видел того, как я узнав его со спины еще в холле, бросилась ко второму входу; стремглав взлетела по лестнице и, как подобает примерному сотруднику, встретила начальника на своем рабочем месте.
Максим Викторович поприветствовала меня лишь кивком головы и молча прошел в кабинет. Не стоит и говорить, что в последние дни он был сам на себя не похож,что не осталось незамеченным и другими.
Через пару дней после визита Элины в компанию явился еще один незваный посетитель. Насколько я знаю, для Орлова не свойственно приносить личные проблемы на работу и тем более принимать в офисе членов семьи. Для них он отводил отдельную часть жизни, обычно скрытую ото всех. Скорей всего и от Элины, поэтому она так желала того обеда с семейством Орловых. Она стремилась попасть в этот его мир, но он, видимо, не впускал.
В отличии от Элины я уже успела познакомиться с Орловым-старшим, и вызвать у него симпатию, причем не прикладывая к этому абсолютно никаких усилий.
Отец и сын были совершенно не похожи – ни внешне, ни подачей, ни манерой держаться с людьми. Виктор Орлов никогда не носил звание гендиректора «Orlov Group», не основывал фирму, не развивал и не наращивал ее потенциал. Все эти заслуги принадлежали сыну.
До недавнего времени Орловых нельзя было назвать состоятельными: глава семейства всю жизнь проработал рядовым рабочим и довольствовался тем, что имел. А вот Максим Викторович оказался более амбициозным и целеустремленным.
И глядя на Орлова-старшего, стоящего передо мной в приемной, я никак не могла соотнести этого одетого дорого, но совершенно несуразно, добродушного вида мужчину и солидного и сдержанного во всем Максима Викторовича.
– Лиличка, – он потянулся ко мне через стол, хватая за руки, будто мы чуть ли не родственники. – Как у тебя дела? Как работа? Максим не сильно тебя нагружает, а то я с ним поговорю?
Его дружелюбие и неподдельная забота обо мне сначала удивляли (мы же совершенно посторонними друг другу людьми), но потом я приняла странности мужчины как данность. Решила, что он человек совсем иного склада характера, как говоря, из другого теста, нежели те официозные люди, к которым я успела привыкнуть, работая в компании.
– У меня всё отлично, Виктор Алексеевич, – улыбалась, пока тот самозабвенно продолжал трясти меня за руки.
– Это хорошо, – кивал, будто хвалил за то, что я выросла такой умницей и красавицей. – А как Максим?
– Думаю, что у него какие-то проблемы, – не стала скрывать свои подозрения.
Он выпустил мои ладони и в одночасье стал серьезным, от былой теплой улыбки не осталось и следа.
– Серьезные? – прищурился.
– Мне неизвестны подробности, – стало неловко, что не могла сказать что-то обнадеживающее.
– Но ты уж помоги ему, Лиличка, – так по-детски искренне попросил, что я не смогла отказать, хотя вряд ли могла быть полезной в данной ситуации.
– Я постараюсь, – а сама потянулась к телефону, чтобы сообщить боссу о визите отца.
Обычно Орлов не выходит встречать посетителей в приемной, а дожидается их в своем кабинете, но в этот раз он изменил своим правилам.
– Отец? – в голосе отсутствовали те раздраженные нотки, что звучали во время незапланированной встречи с невестой. Несомненно, визиту отцу он приятно удивлен. Но радость скоро сменилась тревогой: – Дома что-то случилось?
– Да что у нас может случиться? – отмахнулся Орлов-старший. – Всё хорошо. Мы за тебя волнуемся.
– Давай поговорим об этом в моем кабинете, – предложил Максим Викторович, явно желая укрыться от посторонних глаз и ушей.
5 глава
Я проводила взглядом обоих Орловых, и, оставшись одна, решила заняться насущными делами: разобрать электронную почту. Но только я потянулась к «мышке», как телефон в сумке коротко сигнализировал о сообщении. Сердито глянула на нее и вернулась к работе. Наверняка, это Сашка шлет дурацкие сообщения.
Но сосредоточиться никак не получалось, поскольку чуть ли не каждую минуту приходили оповещения. Настойчивости другу было не занимать, а вот я не могла похвалиться безграничным терпением.
Раздраженно схватила сумку и перевернула всё содержимое в поисках неумолкающего «андроида». Хотела лишь выключить звук, но на экране всплыло новое сообщение, которое я не могла не прочесть:
«Ну же, крошка, ответь папочке».
Сашка постоянно общался со мной в подобной манере, и я подыгрывала, отвечая не менее фривольным образом. За годы дружбы у нас появились свои, понятные только нам, шуточки.
«Я занята, папочка»
Он не удержался от саркастического замечания:
«Чем интересно? Варишь кофе?»
Я уже устала повторять одно и то же:
«Как смешно. Чем тебе не нравится моя работа?»
И он не щадил моих чувств, принижая значимость моей должности:
«Тем, что ты там угождаешь какому-то мужику как прислуга».
Яростно забегала пальцам по экрану, возмущенная егоколкими словами:
«Прозвучало так, будто я работаю в эскорте».
Только Сашка умел оскорбить, а потом сделать вид, что ничего неуместного не произошло:
«Не обижайся, Мышка. Ты и сама знаешь, что слишком мозговитая для работы «принеси-подай».
Он только лишний раз напомнил, что мой диплом пылиться без дела. Но много ли людей работают по специальности?
«Ну знаешь ли! «Все работы хороши, все профессии важны»
Так и видела, с какой унылой гримасой он набирал следующее сообщение:
«И опять заговорила бабушкиными присказками…»
Он всё-таки сумел довести меня до точки кипения и я не сдержала эмоций:
«Думаешь, я в восторге от своей работы!?»
Саша, как обычно, пустился в пустые уговоры:
«Сто раз предлагал подыскать тебе работу здесь, ты ведь отлично знаешь английский».
Но я не верила в свои силы, и считал, что не готова к таким глобальным переменам. Добиваются успеха только исключительные личности, а я самая обычная.
«Да кому я там нужна? Не надо заводить старый разговор, мне, и правда, нужно работать. Не отвлекай.»
Только я допечатала последние буквы, как дверь кабинета распахнулась. Что бы Максим Викторович ни сказал, ему удалось успокоить и внушить отцу уверенность в безоблачное будущее компании, поскольку тот пребывал в приподнятом настроении.
Орлов-старший, как обычно, сердечно попрощался со мной и неизвестно за что поблагодарил. Максим Викторович тоже выглядел доброжелательным, но как только мы остались наедине, стал хмурым:
