Вздохнул, отпустив воспоминания, и зашагал дальше. Пересек двор по извилистой тропке, известной только местным. С усмешкой заметил, что даже это не изменилось.
Потом нырнул под ветхий навес над небольшим деревянным столом, где летними вечерами старики играли в домино. Протиснулся в узкий проход между гаражей и оказался перед домом Марины. Дверь подъезда распахнулась и я замер, необъяснимо ожидая увидеть именно ее. Но вышел абсолютно незнакомый мужчина и пошел мимо по своим делам. Я вовремя спохватился и в последний момент придержал закрывающуюся дверь.
Ступенька за ступенькой я поднимался на третий этаж. Вел ладонью по перилам, ощущая под пальцами неровности многочисленных слоев краски. Я запомнил их зелеными, сейчас же они были синими. Позади раздался сигнал магнитного замка подъездной двери, по ногам волной прошелся холодный воздух. На долю секунды показалось, что кто-то пробежал мимо, обгоняя. Словно во сне я увидел себя пятнадцатилетним пацаном, перескакивающего через ступеньки и несущимся вверх. К Марине. Ее родителей нет дома, и она ждет меня. Ждет, чтобы заняться сексом. Порочное развлечение подростков. Она была у меня первой.
– Макс? – позвал Дэн, когда я замешкался. – Может, уйдем?
– Нет, – на автомате ответил и ступеньки замелькали перед глазами. Перешагивал через одну, чтобы скорей добраться до квартиры. Там ждала всё та же дверь. Именно в этот звонок много лет назад я названивал, мучаясь со стояком от одной только мысли, что за дверью меня ждет секс.
Зачем-то протянул руку и нажал на пыльную, заляпанную кнопку – тишина.
– Зря звонишь, милок, – раздался скрипучий голос за соседей дверью. Пара щелчков замка и из-за нее выглянула неопрятная старуха. – Чай пятый год там никто не живет.
– А до этого кто жил, знаете? – по непонятным причинам я вступил с ней в диалог. – Багдасаровых помните?
– Помню, как же не помнить? – зашамкала беззубым ртом. – Только они лет десять как съехали.
– А куда?
– Почем мне знать? – будо разозлилась от моего любопытства. – Они не сказали. Кто я така, чтоб мне рассказывать? Давно это было, но поговаривали, что не всё ладно с ними. После того как их старшая померла, отец запил, а мать, говорят, умом повредилась. Не пережила потери. Сын у них еще был. Жалко его. В приют отправили, но все лучше, чем в такой семье.
Каждое слово било наотмашь. Хлестало по щекам, выбивало воздух из легких, вставало комом в горле. Я не выдержал и бросился вниз по ступенькам. Тошно, душно.
Выскочил на улицу и умылся колючим снегом. Он таял и стекал за воротник. Ликое, холодное чувство вины.
Рука сама потянулась в карман за телефоном. Хотелось набрать Лиле и сказать, что она ошиблась: никакой я не герой, все тот же убийца, что разрушил жизнь целой семьи. На моей совести четыре невинные жертвы.
– Макс, не слушай старуху, – Дэн встряхнул меня за плечи, и я выпустил телефон, оставив его в кармане. – Она давно из ума выжила, сама не знает, что несет. Сейчас я звякну Игорю, – он достал свой “айфон”, – и он найдет новый адрес Багдасаровых. Уверен, что все живы-здоровы, – прижимал телефон к уху. – Старая маразматичка.
***
Игорь скинул водителю координаты, и мы выдвинулись по новому маршруту. Но все равно не верилось, что по этому адресу я найду тех самых Багдасаровых. Возможно, однофамильцы. Или дальние родственники. Не хотел напрасно цепляться за надежду. Лиля своим позитивом и верой в доброе и светлое заразила и меня: заставила поверить, что я способен обрести счастье. Сколь же сильно будет ее разочарование, когда она повзрослеет и поймет, что мир не идеален.
Снова потянулся за телефоном, ведомый глупым желанием позвонить ей. Не способен был на конструктивный диалог, поэтому оставил голосовое сообщение:
Мне… Я бы предпочел сейчас быть с тобой.... Рядом с тобой гореть в аду не так мучительно… Давай уедем куда-нибудь вдвоем, устроим небольшой отпуск… Только ты и я… И никого больше… Выбирай страну и пакуй чемодан, вернусь – и сразу вылетаем… До скорого…
Я отключился и только тогда понял, что Дэн стал невольным свидетелем моего душевного порыва. Он сосредоточенно разглядывал меня, а потом выдал неожиданное:
– Макс, если тебе правда хорошо с Лилей, забудь всё, что я наговорил.
– Предлагаешь обзавестись сворой детей и женой, пекущей пирожки? – припомнил его же выражения.
– Если для тебя в этом счастье, почему нет? – абсолютно серьезно, что так не свойственно ему.
“Почему нет?” – эта фразу крутиась в голове всю дорогу. Расстаться с Элиной и начать полноценные отношения с Лилей. Почему нет? Расслабиться и позволить себе нормальную жизнь. Почему нет? Стать отцом зеленоглазой малышки или рыжеволосого сорванца. Почему нет? Но все мечты разом перечеркивали воспоминания о том злополучном вечере и его последствиях. Я не заслужил света.
Без каких-либо ожиданий я вошел в подъезд указанного Игорем дома. Рядовая многоэтажка, ничего исключительного. Только район чуть получше.
У Дениса было больше воодушевления, чем у меня: он метался по лестничной клетке в поисках нужной квартиры.
– Вот она! – и тут же нажал на звонок. Я даже в испуге не успел набрать воздух в легкие, как дверь распахнулась. Увидев женщину на пороге и забыл как дышать.
– Максим? – она прищурилась, вглядываясь в мое лицо. – Орлов, – и мы одновременно выдохнули.
– Здравствуйте, Светлана Алексеевна, – будучи мальчишкой не раз произносил ее имя, заходя за Мариной.
– Дима! – крикнула она себе за спину. – К нам гости!
41 глава. Максим
Довольно странное ощущение спустя столько лет сидеть напротив Багдасаровых. Мы с нескрываемым интересом изучали друг друга. Я с облегчением отметил, что родители Марины выглядели вполне благополучно: опрятная одежда, здоровый цвет лица, ясные глаза. Ни намека на алкоголизм и помешательства, о котором распиналась та старуха. Да и обстановка в квартире говорила о том, что Багдасаровы ведут достойную жизнь. Еще одним подтверждением этого служил новенький телефон последней модели, что нервно вертел в руках их сын. Если мне не изменяла память, его звали Мишей. Когда я в последний раз видел его, он был еще совсем мальчишкой, а сейчас точно как Глеб: угловатый, субтильный подросток под метр восемьдесят.
– Не стесняйся, Максим, угощайся, – нарушила неловкую тишину Светлана Алексеевна и кивнула на стоящую передо мной чашку чая и сладости в плетенной корзинке.
Меньше всего меня сейчас интересовал голод, но чтобы угодить хозяйки, я потянулся за конфетой. Рукав рубашки пополз вверх и на запястье блеснули часы. Трое Багдасаровых разом оценили мои доходы и как можно незаметнее переглянулись. Впервые я устыдился собственного достатка. Отдернул руку и принялся пить “пустой” чай.
– А вы подросли, ребята, – чуть улыбнулась Светлана Алексеевна, оглядев нас с Дэном. – Возмужали.
