— Что? — Костя оторвал гневный взгляд от Лёши, поднимающегося с пола, схватившись за край стола, и непонимающе посмотрел на Андрея. Тот, не замечая растерянность брата, старательно приводил его в чувства, убеждая, что «хорошо то, что хорошо кончается».
— Я подоспел во время и оттащил его от Риты. Хотя она и сама неплохо справлялась. Ты же знаешь, что она может за себя постоять.
— Что?! — каждое следующая фраза повергала Костю в еще больший шок.
— Да что ты заладил как попугай! — Андрея начинал злиться, ошибочно полагая, что Костя просто отказывается его слышать. — Говорю же, набрался твой друг и распустил руки! Бывает.
— Что? — на этот раз вопрос прозвучал уже более осмысленным. Взгляд метался с меня на Лёшу и обратно. Костя, наконец, понял, что произошло между нами на самом деле. И снова в нем закипела ярость. — Я убью тебя! — порывался снова наброситься на теперь уже бывшего друга и воплотить в жизнь свои угрозы, но Андрей крепко держал его, но видимо выбивался из сил, потому что позвал на помощь меня.
— Рита, что стоишь столбом?! Шевелись, *** твою мать!
Его злой возглас отрезвил меня, и я собралась с мыслями.
— Уйдем, — это должна была быть просьба испуганной девушки, переживающей за своего парня, но на деле прозвучало как-то вымученно. — Поехали домой, — нехотя взяла Костю за руку, и он забыл обо всем, и вся его вселенная вновь сошлась на мне. Не знаю, что творилось в его голове, но он расслабился и послушно кивнул.
Андрей на всякий случай прикрывал брата, чтобы в любой момент встать между соперниками стеной, когда мы проходили мимо Леши к выходу. Не доверял обоим: ни Лёше, ни Косте.
Опускались на лифте в траурном молчании, и так же безмолвно сели в салон машины. Мы с Костей расположились на заднем сидении по разным его краям. Я бесцельно глядела в закрыто окно. Проехали, наверное, не больше ста метров, когда Костя придвинулся и повинно положил голову на мои колени:
— Прости.
А я хотела быть где угодно, только не в салоне этой машины, не рядом с Костей.
20. Верь мне (вторая часть)
Андрей довез нас до дома. Хотя он не видел, что произошло до того, как парни сцепились, но, наверное, чувствовал напряжением возникшее между мной и Костей, поэтому без лишних вопросов высадил у самого подъезда.
Неловко, будто сторонясь друг друга, поднялись в квартиру. Мысленно я постоянно возвращалась к тому моменту и, казалось, снова не хватает воздуха.
— Рита… — Задумавшись, не заметила, как Костя подошел и обнял меня со спины. Он, несомненно, хотел получить прощение, а я не готова была разговаривать. — Я не знаю, что на меня нашло. Ты ответила «да» и перед глазами поплыли образы …вы вдвоем… Мне просто крышу сорвало.
Косте не надо было ничего объяснять, я достаточно хорошо знала его, чтобы понять мотивы и логику, которые им двигали. И, возможно, я могла бы простить вспышку агрессии в свою сторону, но меня мучило совсем другое, и не уверена, что способна справится с этим чувством.
Прозвучит ужасно, но даже в тот момент, когда Костя душил меня, я все равно искала ему оправдания. Его ярость была лишь последствием того, что он почувствовал себя обманутым и преданным. И тогда до меня дошло: Костя поверил, что я изменила ему с Лёшей. Всего лишь одно «да» и он все для себя решил.
— Не сейчас, — выскользнула из его объятий. — Я устала. Хочу принять ванну, — нашла первый пришедший на ум повод побыть одной.
Он без сопротивления отпустил меня.
В ванной включила воду — для вида придется принять душ. Непослушными пальцами начала стягивать одежду. Когда добралась до джинсов, из кармана выпал многострадальный телефон и снова упал на пол. От удара там что-то «глюкануло» и неуправляемым потоком посыпались сообщения. Не надо было читать их — ничего хорошего в них быть не могло, но взгляд зацепился за «грязная девка» и тут же в памяти всплыло Костино лицо, искаженное холодной яростью. Еще полчаса назад так вполне мог называть меня и он.
Существовало множество объяснений возникновения тех фотографий, но ни один из них Косте был не нужен — он нашел свое собственное. Смерил меня по лекалам той жизни, к которой привык, вращаясь в светских кругах и по стандартам своих любовных разочарований. Потом вынес безоговорочный вердикт: я такая же, как другие, бывшие до меня, и только использовала его.
Я «листала ленту» и все больше вязла, как в болоте, во всеобщей ненависти, направленной на меня. Андрей не преувеличил масштаб проблемы, фанатки «Адамас» считали меня настоящим исчадием ада. Оказалось, «грязная девка» — это они еще по-доброму обращались ко мне. Со счета сбилась, сколько было обещаний поквитаться со мной за то, что я «так подло и низко» поступила с их обожаемым Китом. Я-то думала, что раньше моя жизнь была сложной, но только сейчас почувствовала в полней мере обратную сторону звездной жизни.
Всегда считала, что если упаду, Костя поймает меня, но когда его рука все сильней сжимала мое горло, а устремленный на меня взгляд был наполнен презрением, я сама почувствовала себя преданной.
Слезы обиды и разочарования потекли по щекам, и скоро к ним присоединились тихие всхлипы. Как Костя мог поверить, что за его спиной я спала с его другом?
Не представляю, сколько времени провела стоя под струями воды, но как бы долго я не пряталась от Кости, он не предпринимал попыток вытащить меня из ванной и поговорить. Наверное, таким образом давал время успокоиться, прийти в норму моим разбушевавшимся гормонам. Думает, моя замкнутость и отстранённость — временное явление и что все непременно наладится. Стоит только покается, и я прощу.
Распахнула дверь из ванной и окунулась с тишину и темноту квартиры. Когда успел наступить такой поздний вечер? Сколько времени я проторчала в ванной?
От этой мрачной безмятежности создавалось ощущение, что дома никого нет. Куда делся Костя? Паника снова опутывала холодными щупальцами. Я злилась, но, как и прежде, волновалась за него.
— Костя?! — ринулась направо по коридору и тут же налетела на препятствие.
Костя остановил мое неуклюжее падение, вовремя подхватив. Неужели он все это время просидел у моей двери? Словно верный пес дожидался отлучившегося хозяина.
Упираясь в его руки, а потом и плечи, осторожно опустилась рядом с ним на пол.
— Ты напугал меня, — свыклась с темнотой, и теперь отчетливо видела его лицо и озабоченный взгляд.
— Прости, — снова это слово, которое за последнее дни я слышала несметное количество раз. — Я, правда, не знаю, зачем это сделал. Похоже, я чертов псих. Ты сводишь меня с ума. Прости, — лаская, рукой коснулся шеи, и уже не осталось сомнений, за что именно он извинялся, а я чуть не вздрогнула от ощущения его пальцев на своем горле.
Костя сам понимал, что натворил что-то непоправимое, и не знал, как это исправить. И я тоже. Поэтому ушла от разговора. Чувствовала, что ничем хорошим он не закончится. По крайней мере, не сегодня.
