— Не тебе же одному покорять сердца, — подступила к нему ближе, руки запустила под футболку и, едва касаясь подушечками пальцев, медленно выводила невидимые узоры на животе и груди. — Быть покоренным, — говорила с придыханием, глядя из-под опущенных ресниц, — порой тоже неплохо.
— Еще чуть-чуть, и я отменю концерт, — почувствовала, как под ладонью участился ритм его сердца.
— Нет уж, — сделала шаг назад, будто не понимая, о чем речь. — Теперь мне самой интересно увидеть, как выглядит музыкальный концерт вживую. Может, после этого я поменяю свое мнение о деле всей твоей жизни.
Аня безумно обрадовалась возможности развлечься и тут же предложила позвонить Олегу. Мне сразу не понравилось то, каким тоном она это произнесла — у нее явно были свои планы на вечер. Не стала акцентировать внимание на этом моменте, надеясь, что у Олега хватит благоразумия не поддаваться Аниным коварным методам обольщения.
У подъезда ждала Костина машина с уже знакомым водителем, поэтому скоро мы были у черного входа концертного зала, где нас дожидался Олег, которого по просьбе музыканта пропустили внутрь. В сопровождении все тех же молодцев мы шествовали несколько коридоров и лестничных пролетов, пока нам навстречу, громко разговаривая по телефону (с которым, создавалось впечатление, он не расставался ни на минуту), не вышел Андрей.
— Где тебя черти носят? — обрушился он на младшего брата, как только закончил телефонный разговор. — Ты следишь за временем? — постучал пальцем по циферблату своих наручных часов. — Представляешь, сколько стоит неустойка за сорвавшийся концерт? Нельзя быть таким безалаберным!
Откуда-то из-за его спины высыпал народ и обступил Костю со всех сторон. Одни накладывали грим, другие крепили микрофон и прочие технические примочки.
— Так нервничать из-за всякой ерунды вредно для здоровья, Андрюшенька, — в отличие от брата, музыкант был спокоен.
— Кость, заткнись и иди уже на сцену! — мужчина начинал краснеть от злости.
— А я и забыл, что я твой раб, — парень сложил ладони перед собой и поклонился, — слушаюсь и повинуюсь, хозяин лампы.
— Пошел! — раздражаясь, подгонял Андрей. — Или я за себя не отвечаю!
Костя лишь покачал головой, не воспринимая всерьез угрозы брата.
— Сергей, — вызвал из бурлящей толпы высокого широкоплечего парня с серьезным лицом. — Это мои друзья, — указал на нас, — найди им лучшие места и проследи, чтобы все было в лучшем виде.
— Понял, — кивнул тот.
Работники сцены, делая последние приготовления, так же неотступно следовали за Костей до самых кулис, где уступили место остальным музыкантам. Друзья встали в круг, совершая странный ритуал, хлопая соседа по плечу и выкрикивая фразу, которая вызвала у меня улыбку.
— Пей до дна! — что это значило, можно только догадываться.
***
Сергей вел нас через пустынные ничем непримечательные коридоры с серыми стенами. О том, что мы приближаемся к эпицентру массовой истерии, говорил становящийся все громче, гвалт голосов.
Когда мы шагнули в открытые парнем двери, яркими слепящими огнями нас встретил концертный зал. Казалось, здесь не было свободного места, гудящий человеческий улей заполнил все пространство огромного помещения. Я засомневалась, что нам с друзьями найдется хотя бы маленький пятачок на полу, но провожатый увел нас в сторону огороженного участка у самой сцены, где, судя по всему, находилась так называемая VIP-зона. Пока мы неспешно двигались параллельно другим зрителям, честно купившим билеты, я разглядывала поклонников группы «Адамас».
Они представляли собой разномастную публику: школьницы строили из себя взрослых и крутых — в стильных рокерских банданах и кожаных браслетах; парни — с налаченными челками и в футболках с изображением любимой группы. Пугали женщины не первой молодости с плакатами, на которых огромными буквами были усердно выведены признания в любви своим кумирам.
Собравшаяся компания производила впечатление большой тусовки. Девчонки-подружки, сбившись в кучку, исполняли, каждая в меру своих сил и способностей, одну из песен Кости. Другие, перекрикивая друг друга и бурлящую толпу, громко обсуждали последний альбом «Адамас». Третьи скандировали название группы и призывали скорей начать концерт. В общем, в ушах звенели обрывки зарифмованных строчек, выкрики «Вуху» и «„Адамас“ — лучшие». После увиденного кто поспорит с версией о секте? Мне была непонятна такая одержимость людьми, с которыми даже не знаком.
— Какое-то сумасшествие! — повернулась к друзьям.
— Да ладно! — глаза Ани горели от предвкушения предстоящего веселья. — Тут такая зажигательная атмосфера, что самой хочется петь и танцевать! Драйв! Адреналин! Да, Олежек? — обернулась к парню с нескрываемой хитринкой в глазах.
— Полностью согласен, Анюта, — они словно говорили о чем-то известном только им двоим. Правда, Олег быстро переключил мое внимание на себя, заговаривая зубы. — Ты не поверишь, Рита, но музыка с людьми творит необыкновенные вещи. Сейчас все они, — он окинул взглядом зал, — кажутся тебе ненормальными, но потом, когда зазвучит музыка, все изменится. Если певец, музыкант, актер — неважно кто — по-настоящему талантлив, он способен сделать так, что ты выпадешь из реальности на полтора часа, что длиться концерт. Это магия музыки, таланта, харизмы.
Мы подошли к нашим местам прямо перед сценой за миг до того, как в зале погас свет, знаменуя о начале представления. Все разговоры окончательно стихли, когда над сценой вспыхнул огромный экран и начался красочный видео-ряд под барабанный ритм. Софиты осветили, возникших из темноты, музыкантов, и толпа снова ожила, услышав первые аккорды гитарного соло.
Творилось нечто непонятное. Не знаю, чем объяснить это явление: то ли магией музыки, то ли стадным чувством. Но люди, объединенные единым порывом, или хотите, любовью, подпевали музыканту, зная слова каждой песни, качали руками в такт музыке, прыгали и танцевали в моменты заводных проигрышей. На их лицах я видела неописуемую радость, эйфорию. Они, словно опьяненные, в прямом смысле этого слова ловили кайф. Конечно, может, кто из них и был под действием запрещенных препаратов, но вокруг царила позитивная, заряжающая энергией атмосфера. И весь этот поток был направлен на одного единственного человека — на Костю. Он сколько угодно может отрицать, но в данный момент он для всех этих людей — самый настоящий бог. Что бы он ни сказал, они с готовностью исполнят. И случившееся уже в финале выступления стало неопровержимым подтверждением этого.
Прощаясь со зрителями, Костя подошел к самому краю сцену, касаясь рук всех, кто, вопя и прыгая, тянулся к нему. Я толком не разобрала, что конкретно произошло, но видела, что музыкант стоял на сцене, а в следующую секунду оказался в зрительном зале, нырнув в оживленную толпу. Началась настоящая истерия, весь народ хлынул к парню, истошно крича — каждый хотел ухватить кусочек звезды.
— Его сейчас порвут на мелкие тряпочки, — Аня вытягивала шею, пытаясь разглядеть, что происходит.
