– Спасибо, что подвез, – распахнула дверь машины и выскочила на дорогу. Благо пробка сдерживала транспортный поток, и мне не грозило угодить под колеса. – Дальше я пойду пешком, – побежала к тротуару, огибая стоящие машины.
– Маш, вернись! – звал Рома, но я не оборачивалась и уверенно шла вперед.
Мы достаточно поговорили сегодня, и впредь я решила свести общение к минимуму. Артем с Ромой оккупировали квартиру, проводя там времени больше, чем в своей собственной, и пора с этим заканчивать. Возвращаясь домой, хотела чувствовать себя хозяйкой, а не гостьей.
По странному стечению обстоятельств, дома никого не оказалось. На холодильнике висела записка от Иры, гласящая, что она с Тёмой ушла в кино и будет поздно (если вообще будет), а меня оставляет под присмотром Ромы. Словно я малый ребенок, которого ни в коем случае нельзя оставлять одного дома чтобы тот – не дай бог! – чего не натворил. И когда Ира стала моей мамочкой?
Чтобы немного остыть и привести чувства в порядок, я решила послушать музыку. Достала из сумки наушники, подхватила со стола ноутбук, к которому не прикасалась уже несколько дней, и поудобней устроилась на кровати, сев по-турецки.
Как только закончилась загрузка и подключение к wi-fi, в правом углу экрана выскочило сообщение о пропущенных звонках от родителей. Почувствовала себя плохой дочерью: совершенно забыла о них, занимаясь лишь своей жизнью. Нажала на иконку «видеозвонок», и на сердце потеплело, когда на экране появилось мамино лицо.
– Привет, милая, – ее голос был чуть выше, чем обычно, выдавая волнение. На секунду я усомнилась, что Ира сдержала обещание и ничего не разболтала моим родителям, но мама выглядела радостной, и я подумала, что она просто счастлива меня видеть.
– Привет, – испытала облегчение, что моя тайна так осталась при мне. – А где папа? – изучала обстановку за маминой спиной.
– У него мужские дела, – порой иронии ей было не занимать. – Ну, знаешь, те, к которым они не допускают женщин?
– Рыбалка и машины? – поддержала шутливое подтрунивание над папой.
В подобной манере мы продолжили разговор, и еще долго болтали, как подружки, ни о чем. Мамино лицо и знакомые разговоры о повседневных вещах заставили меня скучать о своей уютной комнате и любящей семье. Сразу захотелось рассказать маме о Дане, но я не собиралась давать ей лишнего повода для беспокойства.
– Милая, у тебя все в порядке? – она и так распознала во мне перемены. – Ты как-то странно выглядишь. Точно ничего не скрываешь? Как себя чувствуешь? Не заболела? Я могу приехать.
А вот и она! Яркая демонстрация родительской чрезмерной заботы.
– Я не больна, просто переусердствовала с занятиями в консерватории, – выдала стандартную отговорку в таких случаях.
– Уверена? – она будто ждала повод, чтобы навестить меня. – Если что, я могу прямо сейчас заказать билет и уже завтра буду у тебя.
Даже не сомневалась, что мама способно на такое.
– Не надо ко мне приезжать, – поспешила пресечь даже мысли об этом.
Несколько секунд она пристально вглядывалась в мое изображение, о чем-то раздумывая, а потом заключила:
– Все-таки что-то не так.
Я мешкала, но в итоге решила довериться. В конце концов, у меня нет никого ближе ее.
– Помнишь нашего соседа? – начала издалека, плохо представляя, какую часть из случившегося ей поведать.
– Какого соседа? – он сразу напряглась.
– Дана, – тихо произнесла себе под нос.
– Дана? – переспросила она, словно надеялась, что ослышалась.
– Мы случайно встретились, – было начала я, но мама не дала мне договорить, начав расспрос:
– Давно ты с ним общаешься? Он сам тебя нашел? Что ему от тебя нужно?
Новость о нашей встрече отнюдь не казалась ей радостной, скорей наоборот
Я поспешила успокоить:
– Мы всего лишь столкнулись в баре пару дней назад, – представила урезанную версию нашей встречи.
– И как часто ты ходишь в бар? – тут же она отвлеклась на другую тему, не сдержав свой материнский порыв.
– Мам! – не желала углубляться в споры о том, что я давно уже не ребенок.
– Сейчас это не так важно, – она подняла руку перед собой. – И что же между вами? – потребовала разъяснений.
– Ничего, – замялась, опустив глаза. – Ты же знаешь, мы всегда были просто друзьями.
Я никогда не делилась с мамой подробностями своей первой влюбленности, но, думаю, она и так в курсе.
– Неужели ты думаешь, я поверю в это? – Ее настрой резко переменился, и в какой-то момент мне показалось, что передо мной не моя любящая мама, а кто-то совершенно незнакомый. – Какая я мать, если не заметила первую любовь своей дочери? Думаешь, я не видела, как ты смотришь на Дана? Тогда я была спокойна, не сомневалась в его благоразумии, но сейчас ты уже не ребенок, тебе почти двадцать. А сколько ему? Двадцать шесть? Двадцать семь? – ее тон стал строгим, а выражение лица раздраженным. – Между вами ничего не может быть! – особенно подчеркнула.
– Почему ты так говоришь? – напугала своей необоснованной агрессией к Дану.
– Потому что он не подходит тебе! – безапелляционно заявила мама.
Она раньше никогда не позволяла себе указывать, с кем мне общаться, а с кем нет. Что с ней происходит? Откуда эта неприязнь к Дану?
– Это не тебе решать, – восстала против ее диктата. В конце концов, у меня своя голова на плечах. Почему все вокруг считают, что меня необходимо опекать?
Мама испугалась, что ее власть надо мной слабеет, и я вот-вот вырвусь из-под ее контроля.
– Я хотела сказать, что у него сложная жизнь, – смягчилась, при этом заговорив загадками, – и тебе не стоит вмешиваться. – Несомненно она что-то знала, неизвестное мне. Приблизившись к камере, она зашептала, будто боялась, что нас подслушивают: – Пожалуйста, не заставляй меня беспокоиться о тебе. Пообещай, что больше не будешь с ним видеться, – уже не настаивала, а почти умоляла.
Не хотела давать никаких обещаний, но не могла позволить маме так волноваться, что бы она не скрывала. К тому же сдержать слово будет несложно: Дан явно не намерен встречаться со мной вновь.
– Обещаю, – постаралась не показывать, как расстроена этим.
– Поверь, так будет лучше, – утешала она, но я уловила на ее лице облегчение. Это заставляло еще больше недоумевать, почему она так настроена против Дана.
– Мне казалось, он тебе нравился.
– Так и есть, – с легкостью согласилась, а в воздухе так и повисло ее несказанное «но».
– М-а-а-а-м? – надавила на нее.
Она огляделась по сторонам, будто в очередной убеждаясь, что никого нет поблизости.
– Он опасен, – прошептала.
