— Намекаю, но не на это.
— Но он же, этот вопрос, привязан во времени к событиям?
— Нет, просто некая условная задача.
— Тогда, если бы хрюкнул старый друг, я посмеялся бы. Незнакомый — заколю!
— А Вы не джихадист?
— Нет, а что похоже?
— Господа, сегодня же не день психического здоровья.
— Может это всем нам проверка нашей психики?
— Сказали бы похрюкать, говорите? А за сколько?
— Я вот хрюкаю, но только в момент оргазма.
— И я нарочно не умею.
— Ну нет, если умеешь имитировать оргазм, так и хрюкать научиться можно.
— Согласен, но хрюкать можно только естественно.
— Сказала бы, а давайте лучше вместе похрюкаем.
— А я бы забодала бы.
— А я бы заржала.
— Я бы сказал, только после вас.
— И попросил бы автора такого предложения самого не пукать?
— Я бы сказала, что я не морская свинка. Хотя на море хочется чертовски.
— Дамы! Господа! Тренировка остроумия прошла успешно. Я просто прекратил бы общение, встал и ушел.
— Да, но почему? Я бы и похрюкала, и поржала, видно же, что человек не адекватный, раз такое говорит.
— Конечно, но можно же поднять себе настроение!
— Как бы поступил я? Я считаю, что предложение не хрюкать или похрюкать, хамство это, причем настоящее.
— Бросьте, какое тут хамство. Под настроение.
— Что бы обрести мудрость, и не обращать на такое внимание, нужно научиться слушать лай бродячих котов.
— Вы хотите сказать — собак?
— Почему собак? Я сказал именно котов!
— Но коты не лают!
— Да, а человек не хрюкает. Хотите сказать, что зарыли уважение к себе в песок? Или как страус сунули туда всю голову?
— Да, если вы хоть раз в жизни не хрюкали, то вы зря прожили жизнь. Я бы сказал, а давай сделаем это вместе! Раз-два-три, а сам закричал ку-ка-ре-ку.
Народ есть всегда
— Что будем делать, Светлейший?
— А что такое?
— Весь народ уехал из Вашей страны. Даже уборщица Ваших покоев, — сказал фельдмаршал.
— Ну и хорошо. Нам, мне и моей охране, ох, какие они у меня орлы, больше достанется.
— Но ведь это еще надо вырастить на полях, и собрать в цехах.
— Так и что?
— Так некому этого делать. А Ваши орлы не хотят. Они так мне и сказали. И секирами сразу машут.
— Как это не хотят? А приказать?
— Даже при слове работать, как показал мой опыт, сразу хватаются за палицы и пищали. Говорят, мы только охранять народ умеем.
— Давай, я половину охраны назначу народом!
— Какую половину?
— Сегодня одну, завтра другую. И пусть охраняют друг друга, например, через день или через два, умнее будут.
— Как прикажете, Светлейший.
— А то ишь ты, весь народ уехал…
— Я так и не понял, кто работать то будет, если они друг друга охранять будут, — сказал тихо, себе под нос, фельдмаршал.
Спасет ли красота мир?
— Господа, а что действительно, что красота спасет мир?
— Да.
— Нет.
— А кто спасет саму красоту?
— Пусть спасает себя сама.
— Так не бывает.
— И красота не спасет мир уродства. Ведь красота видна только на фоне некрасот.
— Вы хотите сказать, что в ангеле без черта теряется смысл?
— Я сказал только то, что сказал. Смысл теряется и без этого.
— В этом случае, я так полагаю, сам мир должен спасать красоту.
— Надеюсь, товарищ, что это шутка?
— Да, и шутка тоже часть красоты. Юмор нужен всегда, ведь это тончайшая настройка интеллекта, мирящая нас с бытием.
— Да, и заметьте — именно с нашим бытием.
— Да, но бытие и красота, это уже другая тема.
— Конечно, но красота везде. Она даже в глазах людей.
— Вот я и вижу, как вы на соседку слева смотрите так, что хотите её просто тут же съесть!
— А что? Разве нельзя?
— Можно и нужно. Ведь красоту спасает только настоящий мужчина.
— И сказала красота, положив богатыря на свое женское плечо — держись, я тебя спасу. А где ту горящая изба и конь, добавила она на бегу.
— Опять шутите?
— Почти.
— А я думаю, что красота действует только по обоюдному согласию с миром. Поэтому всё в нашем мире идёт своим чередом. Нам нужно лишь набраться терпения.
— Давайте заканчивать. Как оказалось, кроме красоты в этом мире, который постоянно надо спасать, есть место и шутке, и терпению.
— И даже некрасотам, которые никто не хочет спасать.
— Конечно, но надо заканчивать, а то придут не понимающие юмора и назовут нас всех идиотами.
Разговор геронтологов о времени
— Именно в наши дни человек научился жить долго не только в состоянии здоровья, но и состоянии болезни. И это отличительная черта нашего времени. Вот раньше бы, лет так несколько десятков тысяч назад, его съел саблезубый кузнечик еще на стадии продромы.
— Да, коллега. Болезнь, как состояние в жизни, имеет также временное оформление.
— Некоторые текут быстро, некоторые всю жизнь.
— И тут даже хочется даже воскликнуть от восторга перед мастерством эволюции.
— Но некоторые из них появляются все-таки в самом конце времени жизни человека, множа его немощи и зависимость от помощи других. И вот эти то болезни уже никогда и никуда от нас не уходят. Именно они большей частью завершают течение времени нашей жизни.
— А некоторые болезни умеют, в отличие от человека, даже молодеть.
— Это сладкое слово — время жизни.
— Но время имеет и другое обличье. Когда мы смотрим назад в историю человечества это всегда Его Величество Время — история свершений, событий, войн, эпидемий. Про него обычно тогда говорят так — да, были времена.
— Прошли те времена, когда капали керосин при коклюше ребёнку в постель, не вводят и кислород под кожу больным алкоголизмом в московских психоневрологических диспансерах. Не лечат туберкулез органными препаратами от доктора Пеля и его сыновей, сделанными из органов собаки, и даже не выписывают рецепты — принять лекарство в рюмке молока.
