– Мысленно? Ух ты! Это же ментальная магия, да? – блеснула она знаниями, почерпнутыми из все той же книженции.
Ей показалось, что профессор поморщился. Нет, она по-прежнему его не видела, но его голос звучал ворчливо и даже с досадой:
“Тебе совсем не обязательно так кричать, просто думай – и я услышу. Нам нужно кое-что обсудить”.
Не спеша расставаться с пледом, Кира уселась на кровать. Ее все еще потряхивало, не то от пережитого стресса, не то от присутствия призрака.
– Говорите! – шепотом сказала она.
“Тс-с-с! – раздалось недовольное шипение. – Внизу оборотни! Они слышат каждый твой вдох!”
“Поняла, – девушка вновь поежилась и забралась под одеяло, – тогда постараюсь думать ясно. Что вы хотели, профессор?”
Ответ поступил не сразу. Словно невидимый собеседник собирался с духом или подыскивал подходящие слова.
Наконец, раздалось:
“Ты должна мне помочь!”
Это прозвучало настолько безапелляционно, что Кира слегка напряглась.
“И в чем же?” – спросила настороженно.
Ей только новых проблем не хватало!
“Тебе ведь известно, что в мою лабораторию вломились? Так вот, те, кто это сделал, похитили важный артефакт. Перстень. Единственный в своем роде. А ты вернешь его мне!”
В голове у Киры всплыла картинка массивного мужского украшения из черненого серебра с алым камнем в центре и черными боковыми вставками. Увесистая безделушка. И довольно заметная.
На оборотнях она ничего подобного не видела. Волки предпочитают ремни с вычурными пряжками, либо значки, которые останутся на одежде после оборота. Драконы драгоценности любят, но их украшения отличаются особенным стилем. Везде присутствуют изображения чешуи, крыльев, когтистых лап или на худой конец глаз с вертикальным зрачком.
У людей подобную цацку мог носить король или владетельный герцог, но в Новой Башне таких нет. Тут правят оборотни и госпожа Лизавета. Эльфов она видела мельком…
Минуту! А ведь у декана факультета алхимии все пальцы были в перстнях! Она бы не обратила внимания, если бы он тогда, стоя на пороге аптеки, не крутил один из них. Издалека Кира не могла рассмотреть украшение, то хорошо запомнила блеск солнечного луча, отразившегося от камня.
А еще тот вампир, Алистер. Так, кажется, его Вегард назвал. У него тоже все пальцы были в перстнях, и каждый перстень с крупным черным или красным камнем.
Но не считать же теперь подозреваемым каждого, кто осмелится надеть на палец кольцо?
“Почему именно я?” – задала она резонный вопрос.
На этот раз ответ прозвучал мгновенно:
“Потому что ты идеально подходишь! Во-первых, живешь в моем доме, и я могу, не показываясь, свободно общаться с тобой. Во-вторых, под видом детектива можешь проникнуть туда, куда обычных людей не пускают, и получить доступ к любым документам. А в-третьих, у тебя нет выбора. Новая Башня хоть и получила статус города, но находится на территории Драконии, да и столица недалеко. Догадываешься, что сделают твои ухажеры-драконы, узнав, что ты метаморф?”
Кира застыла. Как? Как он узнал? На ней ведь экранирующие артефакты!
«Поверь, меня эти безделушки не обманут, – хмыкнул невидимый маг. – Я же дух, а духам известно многое, что скрыто от живых. Ну, решайся! А то твои кавалеры уже начали что-то подозревать».
Она и сама думала об этом. Флайвер, Эйфрил и Ренуар такие милые, галантные, заботливые…
Пока не узнали, что ее кровь может прибавить им сил и омолодить.
Но слова профессора ей совсем не понравились.
“Угрожаете мне?” – осведомилась она, быстро беря себя в руки.
“Нет, – буркнул Рильон, – намекаю, что я единственный, кто может помочь. Но сначала ты поклянешься вернуть мой перстень!”
“Зачем он вам? В чем его ценность? – искренне удивилась Кира. – И почему вы призрак? Куда делось ваше тело?”
Невидимый Марсель де Рильон отчетливо скрипнул зубами и заговорил, тщательно взвешивая каждое слово:
“Я не скажу, куда делось мое тело, и зачем мне перстень, пока ты не дашь клятву, что найдешь и вернешь его!”
“Нет уж! – вскинулась девушка, и кровать издала отчаянный скрип. – Никаких клятв я давать не буду!”
“Мне кажется, леди… – алхимик сделал выразительную паузу, – метаморфу выбирать не приходится. Либо вы помогаете мне, либо префект получит сообщение о том, что на его территории завелась наглая обманщица в чужой личине”.
Кира зажмурилась изо всех сил, чтобы не заплакать и не покрыть призрака-шантажиста матом.
“Здешняя префектура такое странное место… – как ни в чем не бывало продолжил Рильон, – оттуда постоянно утекает информация. Если драконицы узнают, что по Новой Башне разгуливает важный ингредиент их любимого зелья, тут здесь через час будут бегать чешуйчатые мальчики с сетями! К тому же, что ты будешь делать, если сюда решит наведаться жених Лоретты д’Анкур?”
“Вы и об этом знаете?!” – ахнула Кира.
“Я знаю все, что происходит в моем доме. А если захочу, то и мысли его обитателей”.
Иномирянка мысленно пожелала ему провалиться сквозь землю и представила это в красках.
“Ну-ну, – снисходительным тоном заметил профессор, – не стоит так расстраиваться. Вернешь мой перстень – и будешь свободна. Я даже щедро заплачу за помощь. Тебе ведь деньги не помешают? Уедешь подальше, купишь маленький домик в тихом месте…”
“А как же ваше тело? – Кира шмыгнула носом. – Вас же все ищут!”
“Клятва!” – оборвал ее возражения маг.
“Ладно, – вздохнула она, принимая решение. – Похоже, выбора у меня нет”.
Под его руководством, Кира отыскала на туалетном столике булавку, поцарапала себе палец, спряталась под одеялом и прошептала:
– Клянусь отыскать и вернуть профессору Марселю де Рильону похищенный у него перстень-артефакт!
Капля крови, выступившая на пальце, засветилась. Это свечение охватило всю руку и, пока Кира изумленно хлопала ресницами, превратилось в тонкую голубоватую вязь.
“Это символ клятвы, – ворчливым тоном пояснил алхимик, – его не видит никто, кроме меня и вас. Попытаетесь нарушить клятву – и умрете! Попытаетесь сбежать – и умрете. Попытаетесь меня обмануть – и умрете. Попытаетесь…”
“Все, хватит, я поняла!” – мысленно взвыла девушка.
“Вот и отлично, а теперь к делу. Пропавший перстень и есть мое тело”.
Глава 23
“Ка-а-ак?!” – от неожиданности девушка чуть вслух не спросила.
Рильон вздохнул:
“Перстень это артефакт, который превращает мое призрачное тело в живую плоть. Без него я просто дух, привязанный к дому”.
