Официант исчез, а князь задержался, хотя собирался уходить. Несколько минут он вздыхал, заглядывал Кире в лицо, ловил ее взгляд и поглаживал пальцы. Потом, не удержавшись, поцеловал холодное запястье.
— Я буду рядом, Селеста, — произнес глухим тоном. — Если вам будет плохо, или вы пожелаете вернуться в мой замок — только позовите. Я сразу приду!
Кира равнодушно кивнула, и вампир наконец ушел.
Через пару минут любезный официант принес заказанный чай, пирожные и вазочку с восхитительным ягодным кремом. Право слово, прежде Кира отринула бы любую диету, чтобы отведать подобный микс из свежей клубники, малины и черники, изрядно сдобренный воздушными взбитыми сливками, кусочками шоколадного бисквита и тонюсенькой стружкой лимонной цедры. Но сейчас ей казалось, что перед ней стоит картонный стакан, наполненный картонными обрезками.
Она едва шевелила ложкой, гоняя ягодки по кругу, и не заметила, как в кресло напротив кто-то бесшумно сел.
Наконец, Кира все же решилась попробовать. Зачерпнула немного густого белого крема, красивой шапочкой накрывающего вазу, сунула в рот и тут же охнула.
Зубы наткнулись на что-то твердое.
Выплюнув непонятную вещицу в ладонь, девушка замерла.
Кольцо! Очаровательное кольцо с искристым синим камнем в обрамлении крохотных прозрачных камушков. Неужели кто-то потерял такую красоту и не заметил? Но как оно оказалось в десерте?
Кира подняла голову, чтобы окликнуть официанта, но наткнулась на взгляд, который снился ей каждую ночь с того момента, как она попала в замок вампира.
— М… Марсель?
Это был он. Сидел напротив и серьезно смотрел ей в глаза.
— Селеста, вы станете моей женой? — спросил тихо, но твердо.
Девушка растерялась. Она не могла поверить своим глазам, только продолжала сжимать кольцо в кулаке.
А неизвестно откуда взявшийся алхимик с улыбкой продолжил:
— Я так долго искал вас, так волновался! Клянусь, что больше никогда и никуда не отпущу вас в одну!
Кира замерла, судорожно вздохнула и неожиданно для себя пробормотала:
— Не говорите так, профессор. Вы не знаете, кто я! Клянусь, вы сами сбежите прочь с криками ужаса, когда узнаете мою историю!
— Мне плевать, — жестко прервал ее сумбурную речь Рильон. — Я люблю вас, и мне не важно, кто вы на самом деле: Селеста, Лоретта или еще кто-то. Ведь я люблю не за внешность, не за длину волос или цвет глаз. Я не могу забыть ваш веселый смех, вашу улыбку, вашу манеру сдувать волосы с лица и привычку грызть перо, записывая что-то важное. Я полон любви к вам и не позволю исчезнуть, оставив меня ни с чем!
— Нет, я так не могу!
Кира отчаянно пыталась все объяснить, но мужчина уже поглаживал ее руки, явно собираясь надеть на палец кольцо.
— Остановитесь! Марсель! — воскликнула девушка, а потом перешла на сбивчивый шепот: — Вы должны знать обо мне кое-что. Возможно, узнав правду, возненавидите меня так же сильно, как сейчас любите. Я… женщина из другого мира.
— Иномирянка? — слегка удивился профессор. — Как госпожа Лизавета? У нас их давно не было, но департамент еще сохранил ставку. Не вижу в этом ничего страшного.
— Я не просто иномирянка, Марсель. Я не Селеста, не метаморф. Селеста умерла, а я душа. Душа из другого мира, которая заняла это тело!
Последние слова она почти прокричала в отчаянии, и сразу пришло облегчение.
Все! Она призналась — и будь что будет.
Если профессор сейчас побежит вызывать экзорциста, Кира со спокойной душой позовет Алистера. Князь защитит и не откажет в убежище. Тело Селесты тихо умрет в его замке. Возможно даже не сразу — метаморфы живучие ребята.
А вот если Марсель ее примет…
Девушка чувствуя, как замерло сердце, заглянула в глаза любимого — и пропала! Марсель смотрел на нее так, что слова были лишними. Он молча взял кольцо из ее дрожащих рук, надел ей на палец и счастливо улыбнулся:
— Вот эту душу я и люблю. Какая разница, в чьем она теле? Главное, что мое место рядом с тобой!
По лицу Киры сами собой потекли слезы.
— Теперь понятно, почему я всегда возвращалась в твой дом, — прошептала она. — Мы оба хотели быть вместе…
— Ну что ты, ну зачем! Селеста!
— Кира! Зови меня Кира!
— Кира, — мягко повторил Марсель, касаясь ее щеки, — какое красивое имя.
Едва он коснулся ее, как девушка ощутила мурашки. Они ринулись лавиной от корней волос к подбородку, но на этот раз не щекотали, а покалывали и жгли огнем.
— Ой! Что с моим лицом?!
В панике она схватилась за щеки.
Марсель улыбнулся, отводя в стороны ее руки, присмотрелся и рассмеялся:
— Мне кажется, ты стала еще красивее, но если интересно, взгляни!
Один жест — и в воздухе повисло знакомое Кире “водное зеркало”, а в нем… В нем отразилась она сама! Та самая Кира, которая жила на Земле и однажды очнулась на узких улочках Нааганата!
— Это я! Я! Это мое лицо!
Иномирянка в восторге кинулась на шею возлюбленного, одновременно целуя его и поливая слезами. Марсель не подвел — поймал и обнял в ответ.
Возможно, если бы он был груб и напорист, как Алистер, то Кира разочаровалась бы и оттолкнула его. Но он касался ее губ с невероятной нежностью, словно боялся примять. И от его деликатных, осторожных поцелуев по телу Киры прошлась волна жара.
Она поняла, что тает в любимых руках. Что это именно тот поцелуй, о котором она мечтала…
* * *
Едва эмоции немного улеглись, Марсель усадил Киру к себе на колени, чтобы кормить десертом с ложечки, слегка браня за голодовку. И рассказывать ей, рассказывать, как славно они заживут в своем тихом городе. В своем милом доме вместе с преданной Джайной и неугомонными котятами. И что никто, никогда не найдет ни поддельную Лоретту, ни Селесту.
Ведь жену профессора Рильона зовут Кира и он привез ее из другой страны. А его сил вполне хватит, чтобы скрыть ее сущность.
Да и сам он, если быть честным, приблудная душа. Просто создал себе новое тело. Но раз любимую это не беспокоит, то и ему не о чем переживать.
Девушка с радостью отвечала на его поцелуи и думала, что ее сказка еще не закончилась. Впереди ждет долгое и счастливое будущее.
Какая бы сила не забросила ее в этот мир, Кира ей благодарна. Магия привела ее в нужный город, в нужный дом и к очень нужному мужчине. И пусть она не сразу осознала это, пусть обманывала себя и пыталась сбежать, но теперь это все позади. Она в надежных руках.
Нет, в любимых руках!
* * *
Когда очередной поцелуй влюбленных стал уж совсем неприличным, Алистер выпустил из рук портьеру, за которой стоял все это время и наблюдал.
