И это было предсказуемо. Ещё вчера, когда Рорг объявил о щедрой награде, что-то никто с радостными криками не помчался в палатку записываться на предстоящий турнир. Принцы грамотно оценивали свои шансы на победу, и каждый из них знал: Жаргал будет биться за самый желанный приз не на жизнь, а на смерть.
“Даже думать об этом не буду, — рассуждала Тания, удобнее усаживаясь на стуле и расправляя ткань на юбке, чтобы скрыть мужские сапоги. — Мне без разницы, кого там сегодня объявят моим избранником, сегодня же уеду из Танлендара, и только меня и видели”.
От столь безрадостных размышлений Танию отвлёк звук горнов, возвестивший о появлении первого участника. Но что удивительно, зрители не взорвались привественными овациями, на арене стояла жуткая тишина, хотя на подмостках набилось столько народа, что было не протолкнуться.
От главных ворот, небрежно закинув меч на плечо, походкой победителя шёл Жаргал и улыбался. Барсаг остановился посередине арены и поприветствовал зрителей, демонстративно раскланиваясь на все четыре стороны и каждый раз при этом поигрывая своим оружием. Выпрямился, дал катьярам обозреть себя со всех сторон и вальяжной походкой двинулся к балкону, на котором стояли принцы.
— Ваше Величество, — обратился Жаргал к королеве-матери, мельком глянув на самого задиристого катьяра атшарской семейки. — Может, уже завершим на этом? И так привлекли слишком много ненужного внимания к вашей дочери. Зачем ещё больше позорить мать моих будущих детей?
Все три атшары одновременно издали злобный шипящий звук, и Тания даже смущённо прикрыла ладонью рот, настолько неожиданно это вырвалось у неё.
Жаргал, прищурившись, посмотрел на солнце, виртуозно прокрутил меч в руке и довольно усмехнулся.
— Ну что? Полдень наступил. — Мастерски перебросил меч с одной руки в другую, снова прокрутил. — Давайте уже, объявляйте о закрытии турнира!
Рорг всё это время сидел с опущенной головой, но услышав слова барсага, вопрошающе посмотрел на королеву-мать. Тагира часто-часто дышала и смотрела перед собой застывшим взором. Тогда он поймал взгляд Айсель. Атами атшара едва заметно кивнула и тотчас отвела глаза.
— Делать нечего. Слово держать надо! — негромко произнёс Рорг и поднялся во весь рост.
И в тот момент, когда он готов был заявить во всеуслышание об окончании турнира, вновь затрубили горны и глашатаи возвестили о прибытии нового участника:
— Наследный принц Золотой Валарии — Кирьян Горен, сын Баррета Горена.
Зрительские трибуны взорвались приветственными криками. А Жаргал, всё это время игравший на публику своим оружием, от изумления выронил меч из рук и ошарашенно уставился на своего самого ненавистного врага.
— Ха, — радостно заорал Дайрин и полез к Алерию обниматься. — Я знал. Знал! Я до последнего верил в него. Я ж говорил тебе, что он непременно объявится. И он пришёл.
Валарийская чета подорвалась со своих мест и бросилась к катьярским принцам. Баррет бесцеремонно растолкал катьяров и опасно перегнулся через перила. Ему просто необходимо было увидеть сына собственными глазами, разглядеть как можно лучше. Всё верно! От главных ворот по посыпанной жёлтым песком арене не спеша шёл его сын, а за его спиной следовал его друг и приближённое лицо — Скарт Брандир, шествие завершали волшебники Танлендара и советник, который торжественно нёс в руках магический свиток. На суровом морщинистом лице Баррета Горена медленно расцвела улыбка.
— Да ваш сын просто красавчик! — Дайрин по-свойски хлопнул правителя Валарии по плечу и поймал за пояс, чтобы тот не свалился с балкона. — Так и знайте, Кирьян Горен теперь навеки мой герой. — Он быстро поправил одежду на госте. — Мы с ним наверняка подружимся.
Алерий оттащил брата от валарийской четы и строго отчитал за недостойное поведение, но тот никак не хотел успокаиваться и теперь радостно сообщал отцу о том, что всегда верил в валарийского принца, несостоявшегося жениха юной атшары, что тот ни за что не отдаст свою невесту, пусть и бывшую, в руки какого-то там барсага.
Рорг смотрел на приближающегося валарийца и улыбался, хотя на его сердце всё ещё лежал груз тревоги, а успел ли принц записать своё имя до того, как волшебники запечатали магический свиток.
— О, Баррет, — тихо простонала мать Кирьяна, уткнувшись в грудь мужа. — Что же теперь будет?
Баррет нежно обнял жену и что-то тихонько прошептал ей на ухо. Валарийка вытерла слёзы, выпрямилась и отошла от мужа, и лишь только её руки, судорожно сжимающие подол собственного платья, выдавали сильное волнение.
Тут уже не выдержали атшары: королева-мать, старейшина рода и самая юная из них, презрев приличия, повскакивали со своих мест и бросились к перилам. Тания растолкала советников, которые набились на балкон, как только глашатаи объявили имя нового участника, протиснулась между братьями и... ошеломлённо уставилась на своего загадочного знакомца, у которого она так и не сподобилась спросить имя.
— Как же так? Не может быть! — прошептала Тания, отказываясь верить собственным глазам, но пантера радостно сигнализировала красочными образами, что да, перед ними тот самый сильный, а самое главное, красивый самец. — Это что же значит? Получается, он знал, кто я такая?
Баррет непонимающе посмотрел на юную атшару и недовольно проговорил:
— Конечно же, мой сын знает, кто ты такая. Как можно было вообще в этом усомниться?
Тания смущённо посмотрела на валарийца и решила пояснить:
— Да, нет, я о том, что мы с ним уже…
— Так и есть, вы уже были связаны магическим договором, пока имя атшары, — замолчал и быстро поправился, — настоящее имя атшары не внесли в списки умерших.
— Но… — хотела возразить Тания, но вдруг поймала заинтересованный взгляд Тагиры и осеклась. — Неважно, — отмахнулась она и сердито посмотрела на арену.
“Ну правда, что бы я ему сейчас сказала? Мы тут с вашим сыном уже неоднократно встречались и даже успели разочек переночевать вместе в совершенно обнажённом виде, эдакие голопопики?”
От этой мысли ей снова стало неловко, сразу вспомнились все сомнения, а было или не было что-то между ними той ночью. А ведь она так старательно гнала дурные мысли от себя все эти дни.
Тания недовольно посмотрела на братьев: “Ещё эти ведут себя так, словно знали, что он здесь объявится, а Дайрин так вообще несказанно рад этому”.
Перевела взгляд на процессию, которая приближалась к балкону королевской ложи, и подозрительно прищурилась:
“А с тобой-то что случилось?”
Валариец выглядит так, словно накануне побывал в хорошей драке, и ведь это с учётом того, что у оборотней гораздо быстрее происходило заживление, чем у обычного человека. Кстати, его друг выглядел не лучше. Оба ободранные, с синячищами на лицах, тела покрывают раны от когтей, едва начинающие затягиваться, у принца повязка на руке, а у его друга — перебинтована голова.
