— Я к этому безобразию не имею никакого отношения, — твёрдо произнесла она, для пущей наглядности тыча пальцем в свой хвост. — И запомни, всё, что сейчас произошло, это тоже не я.
— Да, да, конечно, — Кирьян понимающе кивнул, и хоть лицо его оставалось каменным, в глазах плясали смешинки, а уголки рта едва заметно подрагивали. — Я так и подумал.
Тания с силой дёрнула свой хвост и вскрикнула от боли, мысленно пригрозила пантере, что залезет в первый попавшийся водоём и будет там плавать до потери сил. И угроза тотчас возымела действие.
— Ещё раз спасибо. Я пошла.
Но Кирьян стоял рядом и продолжал держать её за руку.
— Позволь мне с ней попрощаться, — прошептал он, наблюдая, как хвост красной пантеры нервно подёргивается возле его ног.
— Но я не могу, — голос атшары прозвучал растерянно.
— В последний раз, Тания, — неожиданно тепло попросил Кирьян. — Это всё, о чём я попрошу.
— Хорошо. Я постараюсь прийти к пруду. Знаешь, где это?
Кирьян кивнул, отпуская руку атшары и давая ей пройти.
— Я буду ждать!
Тания откинула полог, протопала мимо Скарта, рыкнула на воинов-валарийцев, чтобы те расступились, и зашагала к дворцу.
“Я порочная женщина. Нет. Я похотливая кошка. Нет. Я о-о-очень похотливая кошка. Ох, зря я согласилась!”
А гости провожали юную атшару удивлёнными взглядами и ошеломлённо молчали, и понятное дело: не каждый день им приходилось видеть принцессу, разгуливающую с усами и хвостом.
Глава 25. Семейные тайны
Тания шла через сад, погрузившись в воспоминания, перед глазами так и стоял образ катьяра: его рыжие волосы, хитрющий взгляд, красивые губы и даже золотистый свет вокруг лица. Уж чьи это были видения — её или пантеры, кто ж теперь разберёт? Её звериная половина испытывала радость, предвкушая новую встречу с катьяром, и без конца подкидывала картины своих любимых мест, куда она собиралась его отвести.
Тания остановилась и тряхнула головой.
— Да жертвенные ж ёжики! Прям наваждение какое-то. Вот кто меня за язык тянул? Зачем сказала, что приду?
Это обещание нешуточно спутало все её планы, и теперь надо было как-то подстраиваться.
— Предупрежу Тенонеля. — И зашагала быстрее.
Тания совсем не хотела встречаться сейчас с учителем: это ж придётся всё рассказать, объяснить свою мотивацию и, возможно, даже ответить на неудобные вопросы, а к этому она была не готова. Поэтому она решила подняться к себе, написать для Тенонеля короткое послание и передать его с Алишей, а затем переодеться и пойти поговорить с Тагирой… обо всём.
Поднялась на второй этаж, зачем-то подошла к открытому окну и посмотрела в сторону озера. Где-то там сейчас находился Кирьян, которому удалось растревожить её сердце и заронить зерно сомнения. А ведь когда она шла к нему, всё было просто и понятно: “Мне нравится Тенонель! Мне нужен Тенонель!” А сейчас откуда-то взялась эта неожиданная симпатия к угрюмому валарийцу, и не потому, что он её поцеловал и она тут же растеклась тёплой лужицей, а потому что он реально оказался хорошим катьяром… красивым мужчиной, сильным самцом.
Тания округлила глаза.
— Нет-нет, последние мысли точно не мои! Прям катьярская магия в действии. Да на фиг всё! Подумаешь, поцеловал, — отмахнулась она и прошла к своей комнате, открыла дверь и застыла истуканом.
На кровати сидела Тагира, рядом с ней лежал походный мешок, который Тания собственноручно припрятала накануне турнира, а на столе на развёрнутом платке, который она обычно использовала для маскировки, отправляясь на вылазки с братьями, лежал мешочек с монетами и парочка драгоценностей — это должно было стать для неё финансовой подушкой в путешествии. Какой бы мир ни был, а золото ценится везде и всегда!
“Ну, что ж? Значит, сначала поговорим с Тагирой, а потом будем писать записку Тенонелю”.
— Вы пришли отговаривать меня? — прямо спросила Тания, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь.
— А это поможет? — так же прямо ответила вопросом на вопрос Тагира, едва заметно улыбнувшись; ей понравилось, что дочь не стала юлить и отпираться.
— Нет, не поможет, я уже всё решила для себя. — Тания испытывала неловкость от того, что Тагира узнала об этом таким образом. — Значит, девчонки всё же не устояли перед искушением, — предположила она. — А ведь я просила не рассказывать, потому что хотела сделать это сама.
— Да я сразу заподозрила неладное, когда увидела тебя в этом наряде, — призналась Тагира. — Так что я в любом случае пришла бы с тобой поговорить до того, как ты уехала бы из Танлендара. — Похлопала ладонью по постели рядом с собой. — Присаживайся. Разговор предстоит серьёзный.
Тания тяжело вздохнула и прошла к кровати. Тагира какое-то время изучала лицо дочери внимательным взглядом, а потом ровным тоном спросила:
— Скажи, ты его любишь или это обычная влюблённость ученицы в своего учителя?
На лице Тании читался немой вопрос.
— Мне об этом рассказал Катар, когда в самый первый раз вернулся из академии “Белые Столбы”. Он ещё тогда заметил твою привязанность к преподавателю, и если честно, ему совсем не понравилось, что твой выбор пал именно на эльфа.
— Тагира, я…
— Подожди! — Королева-мать накрыла своей ладонью руку дочери. — Чтобы дать правдивый ответ, тебе прежде всего нужно самой разобраться в своих чувствах, а для этого нужно время. — Твёрдо встретила пытливый взгляд коричневых глаз с золотыми искорками. — У меня, кстати, в своё время так и не получилось отличить любовь от симпатии, но мне повезло, мой учитель был мудр и помог мне.
— Вейн Линг? — тихо спросила Тания и осеклась; нельзя быть такой прямолинейной, особенно с правящей атшарой, негромко добавила: — Простите!
— Да, это был Вейн Линг, — ответила Тагира и лишь снисходительно улыбнулась.
Тагира поднялась с кровати, прошла к окну и выглянула во двор; в саду резвились юные катьярки, а неподалёку сидели принцы со своими друзьями и упорно делали вид, что их совсем не интересуют девичьи прелести, они просто собрались ради важного разговора.
— Знаешь, мне не стыдно за это, каждому свойственно ошибаться. — Тагира повернулась и посмотрела на дочь напряжённым взглядом. — Но знаешь, что меня удивляет больше всего? — Тания отрицательно покачала головой. — Судьба постоянно ставит атшар перед сложнейшим выбором. Я ведь тоже любила одного мужчину, точнее, мне казалось, что я люблю его. А другой до исступления любил меня и порой творил нехорошие вещи, чтобы достигнуть своей цели, а третий — незнакомый, непонятный, из далёкой страны — просто пришёл и завоевал сначала право стать моим мужем, а потом и моё сердце. И мне жаль, что я не смогла сразу этого принять: столько времени было потрачено зря. — Грустно улыбнулась. — История раз за разом повторяется.
