В тишине вдруг раздались шаги. Дранкива подняла голову и посмотрела на припозднившегося посетителя. Перед ней стоял Тенонель Саномат.
— Ваше Величество, — бесстрастным голосом проговорила Дранкива, даже не потрудившись встать. — Вы как раз вовремя. Говорят, пока огонёк не появился в волшебной пещере, душа находится рядом со своим телом.
Тенонель никак не отреагировал на язвительное высказывание орчанки, подошёл к саркофагу и провёл рукой по начертанному на его крышке имени своей воспитанницы.
— Кстати, поздравляю с коронацией. — Дранкива посмотрела на надменного эльфа. — Вы ведь теперь глава Дома Утренней Зари. Вот только я не понимаю, как такое могло случиться? — Горько усмехнулась. — Чтобы младший принц смог переплюнуть всех остальных претендентов и встать во главе дома!
Тенонель не сердился на орчанку, понимал: горе затуманило её разум, поэтому она сама не ведает, что говорит.
— Похвально, что тебя беспокоит наследование Дома Утренней Зари, — ровным тоном проговорил он, обходя короб и останавливаясь напротив орчанки. — Я бы никогда и не встал во главе своего Дома. Другая ветка должна была унаследовать трон. Вот только в погоне за властью они сами себя истребили. А род Саноматов является ближайшим претендентом. Это у вас всё просто: одна семья, одна ветка, у нас же Дом — это огромное Древо, в которое вписаны сразу несколько семей. Ну как, я удовлетворил твоё любопытство?
— Вполне, — без эмоций ответила Дранкива. — Мне вот интересно, почему вы не приехали вместе с Танией? Тем более обладая такой властью. Вы же могли целое войско привести с собой.
— Ты прекрасно знаешь почему. Светлый Лес никогда не вмешивается во внутренние дела других государств.
— А, ну да, ну да, — с издевкой проговорила Дранкива. — А зачем приехал сейчас? — уже без всякого почтения спросила она.
Тенонель посмотрел на орчанку холодно и осуждающе, но при этом смог сдержаться и тихо ответил:
— Я понимаю, тебе больно и тяжело сейчас, но не надо меня винить в том, что одни катьяры подрались с другими, и в процессе погибла твоя подруга. Тания для меня тоже была не чужой! И я не меньше скорблю по ней, чем ты. И я здесь для того, чтобы попрощаться.
Дранкива зло прищурилась, наблюдая за эльфом, который склонился над плитой и что-то долго говорил на эльфийском, потом махнул рукой и каменный короб оплели серебристые цветы.
Тенонель холодно кивнул орчанке и быстрым шагом направился в сторону священной пещеры.
Дранкива поднялась с пола, тяжело вздохнула, коснулась плиты и негромко сказал:
— Я тоже пойду, Танюша. Мы с девчонками прямо сейчас уезжаем. Вот только с твоей семьёй попрощаемся и сразу же в путь-дорогу. Кстати, я тут для тебя подарки принесла, — показала рукой куда-то за колонны, словно подруга могла её слышать и видеть. — У нас так положено! Где бы ты сейчас ни путешествовала, у тебя с собой должно быть всё только самое лучшее. Пойду-ка, понадёжнее припрячу.
Дранкива зашла за колонны и принялась выкладывать содержимое походного мешка: топорики Судраны, плащ Арзады, кнут Заниры, с себя сняла амулет, заговоренный на победу шаманом её рода.
— Тебе там эта штука будет нужнее, — прошептала Дранкива и вдруг снова услышала торопливые шаги. Она осторожно выглянула из-за колонны.
Со стороны главного входа шли два валарийца. Дранкива не видела их на церемонии погребения, но сразу узнала наследного принца Золотой Валарии и его друга Скарта.
Валарийцы в недоумении остановились возле захоронения юной атшары. Эльфийский вьюн уже успел оплести каменную гробницу по кругу и продолжал разрастаться, укрывая надгробную плиту, словно пряча от посторонних глаз.
Кирьян подлетел к бурной зелени и с каким-то остервенением начал срывать мерцающие цветы, бросать на пол и топтать.
Дранкива в ужасе спряталась за колонну, осторожно потянулась за небольшим топором Тании.
— Кирьян, не стоит этого делать! — Скарт повис на руке друга. — Идём в пещеру, проводим юную атшару в последний путь, как положено.
Но Кирьян только отмахнулся и принялся открывать короб. Каменная плита не поддавалась.
— Опомнись! — Скарт схватил принца за плечи и попытался оттащить от саркофага. — Прекрати! Так нельзя!
Бесполезно. Кирьян вывернулся из рук друга, зло посмотрел на него и твёрдо сказал:
— Просто помоги мне.
Из пещеры доносилось тихое пение. Старейшины катьярского рода только что начали церемонию "небесных похорон" — ритуал смерти и перехода духа на другую сторону.
— Кирьян, нельзя тревожить души умерших! — напомнил Скарт.
— Я хочу ещё раз её увидеть, — упрямо заявил Кирьян.
— Надо было вместе с родителями приходить, а не сейчас вот эту дичь творить.
Но Кирьян продолжал пыхтеть, стараясь сдвинуть плиту, разозлился и с упрёком в голосе обратился к другу:
— Так! Ты собираешься мне помогать или нет?
Скарт вздохнул и подошёл к принцу, вместе они отодвинули плиту. И как только короб открылся, они оба изумлённо вскрикнули и отскочили. Юная атшара лежала в гробу и выглядела живой, у неё даже румянец на щеках играл, а на пушистых рыжих ресницах повисли слезинки. Казалось, она вот-вот откроет глаза и с упрёком посмотрит на тех, кто нарушил её покой.
— О, Боги! — Кирьян глазам своим не верил. — Да она ведь просто спит. — Бросился к юной атшаре, схватил за плечи и притянул к себе. — Просыпайся давай! Ну же!
Скарт больше не мог на это смотреть, коснулся плеча принца и тихо сказал:
— Отпусти её, Кирьян. Нельзя так с мёртвыми!
— Не говори глупости! Никакая она не мёртвая. — И в этот момент Кирьяну показалось, что кто-то легонько подул в его лицо, он наклонился ещё ниже и на полном серьёзе спросил: — Что? Что мне надо сделать?
У Скарта волосы дыбом встали.
— О, нет-нет! Это уже выше моих сил. Всё, я пошёл за твоим отцом. Если сделать всё по тихому, может, удастся избежать скандала.
— Стой! — крикнул Кирьян, а сам не отводил взгляда от лица юной атшары. Притянул к своей груди и страстно зашептал ей на ухо: — Послушай, я смог отпустить тебя, смирился с тем, что ты ушла к другому мужчине. Но как мне жить, зная, что тебя больше нет в этом мире?
— Ваше Высочество, — голос Скарта дрожал от напряжения.
— Тш-ш-ш, не шуми! Я и так не могу разобрать, что она говорит.
— Да ничего она не говорит! — разозлился Скарт. — Она умерла. Её больше нет. Всё! — рубанул рукой по воздуху.
Но Кирьян словно не слышал его, осторожно положил юную атшару и негромко сказал:
— Я не понимаю. Помоги мне. Покажи!
И его словно услышали. Откуда ни возьмись, подул ветер, перед глазами заискрились песчинки, сначала несколько, потом всё больше и больше, они кружились и вращались, соединялись и распадались, и так до тех пор, пока перед ними вдруг не появилась призрачная красная пантера. Мгновение она стояла неподвижно, а потом доверчиво прильнула к валарийскому принцу.
