Стивен не медлил ни секунды. Подбежал и вцепился в нианца так, словно от этого зависели жизни и судьбы всего мира.
— Давай уже мне мои крылышки!
— Ты сумасшедший, ты в курсе? — скривился дракон, почувствовав мертвую хватку.
— У меня птичьи мозги, забыл? — принц часто-часто захлопал глазами. — Итак, что мне делать дальше?
— Я пропущу через твое тело магическую энергию, а ты постарайся прислушаться к себе и запомнить ощущения. Чтобы обратиться самому, тебе будет надо воспроизвести их. Всего лишь.
— Всего лишь. Да-да. Все очень просто, я понял, — без тени сарказма покивал Стивен.
Нианец покачал головой, а затем призвал силу, выпуская энергетический импульс. Не прошло и нескольких секунд, как тело принца сморщилось, съежилось, и он вновь стал черной пернатой тварью с дикими желтыми глазами, вытаращенными из орбит.
— Как приятно чувствовать себя собой! — птичка замахала крыльями, набирая высоту. — Продолжим в другой раз, хорошо? Я, пожалуй, устал. Мне пора…
Принц попытался улизнуть, но Амоа лишь лениво взмахнул рукой, посылая в него темный сгусток магической силы. Тот попал в цель, когда принц уже был почти под самым потолком. Превращение застало врасплох, а через пару мгновений Стивен-человек камнем летел вниз.
Грохот прозвучал на весь зал и наверняка был слышан и за его пределами. В воздух поднялись клубы каменной крошки, пыли, грязи и пепла, оставшегося еще со времен пожара.
— Один вопрос, — услышал он сдавленный стон принца. — Если это иллюзия… почему же так больно?
— Поправка. Материальная иллюзия, — хмыкнул Амоа. — И не корчи из себя страдальца. Ты уже сдох один раз, так что второй тебе не грозит.
Скорее всего, как подозревал нианец, Стивен теперь будет жить, пока жив он сам. Когда он коснулся чокнутого королевского отпрыска, то все же сумел почувствовать крохотную связь, нечто неуловимое. Возможно, даже не с ним, а с Киарой, а может, и с обоими. В Стивене была лишь искра, частичка проклятья, да эта связь, через которую он и тянул крупицы жизненной силы.
Это было отличной новостью. Это означало, что, по крайней мере, он ему не будет нужен, чтобы открыть проход в Валаад.
Теперь можно было быть уверенным, что часть его силы, которую он отдал неизвестному королю в далеком прошлом, полностью досталась Киаре.
Вот только решится ли он использовать это знание? Что для него важнее — месть брату или оставить Киару в неведении?
Или он как-то сможет получить и то, и то?
— Эй, куда ты пошел?! — закричал ему вслед принц, когда он выходил из зала. — Ты обещал научить меня. У нас уговор! Я тебе буду должен, помнишь?
— Я свою часть уговора выполнил, — ухмыльнулся Амоа. — Как контролировать иллюзию, показал, так что теперь все зависит от тебя. Практикуйся.
— Эй, я ничего не понял! Покажи еще раз!
— А это уже не мои проблемы, — мрачно подытожил нианец, выходя в коридор.
Когда Амоа вернулся в спальню, Киара уже лежала на кровати и делала вид, что спала. Именно делала вид, это он чувствовал по атмосфере комнаты, по ее чуть сбивающемуся дыханию.
Что-то было не так, но что могло случиться за те полчаса, пока он был с чокнутым принцем?
Так или иначе, умывшись, он лег на кровать рядом с королевой, скользнул рукой по ее плечу. Кая дёрнулась, чуть отодвигаясь, при этом глаза не открыла, продолжая изображать спящую.
Амоа покачал головой и отвернулся. Невозможная, вредная, упертая… ну вот только что все было хорошо, даже прекрасно. Полет, вечер, танцы. Он же видел, что она была счастлива, это он делал ее счастливой. Так почему сейчас она снова отгораживается от него?
С другой стороны, он же видел, как на нее влияло проклятие. Перепады настроения, неконтролируемая злость, сила, которой было невозможно управлять. Сегодня она снова потеряла контроль и даже умудрилась создать тварь. С этим нужно было что-то делать, как-то помочь ей, объяснить таящуюся опасность, предупредить.
«Я всего лишь виновник всех твоих бед, хочешь еще сырных лепешек?»
И все объяснения комом вставали в горле, стоило представить ее реакцию. Зло и тьму в ее глазах, которые были отражением его собственного гнева и, вместе с тем, так завораживали его, манили. Нестерпимое желание слиться с этой тьмой, покориться ей.
Новая, пока ещё не оформившаяся мысль поразила Амоа. Он приподнялся на локте, рассматривая затылок Киары: не послушает ли она его фантазии? Не сочтёт ли предателем? Если королева примет тьму, если поддастся ей… та неизбежно приведет ее в Валаад. К его брату. Ему даже не придётся её подталкивать. Лишь... Не мешать.
Они бы вдвоем смогли править миром. Разделить эту тьму пополам.
Он ненавидел себя за эти мысли. Ненавидел и одновременно желал этого. Как желал отмщения, сидя в заточении долгие столетия.
Уже в полудреме, когда он был готов провалиться в сны, то почувствовал, как Киара прислонилась к нему, обхватывая рукой. Ее дыхание было мерным и глубоким, а движения бессознательными.
Сейчас она казалась такой нежной, такой ранимой. Ответив на это ее объятие, он прижал Каю к себе, окончательно забываясь крепким сном.
***
Маленькая девочка листает большую книгу, рассматривая гравюры.
— Мама, а кто это? — тычет она пальцем в книгу.
— Это злая ведьма, которая пожирала заблудившихся в лесу детей, — отвечает мать, вышивающая рядом большое полотно, и тут же строгим тоном добавляет. — Если не будешь слушаться…
— Тоже стану злой ведьмой? — в голосе девочки ни тени страха.
— Что за глупости?!
Малышка вжимает голову в плечи, испуганная тем, что разозлила маму, но все же старается объясниться.
— Дети наверное дразнили ее и обижали. Поэтому она их и съела, — и она спешит перевернуть страницу.
— Откуда только такие мысли? Не вздумай где-нибудь ляпнуть подобное! — пристально смотрит на нее мать. — Ты меня поняла, Киара?
Кая преувеличенно серьезно кивает. Она давно усвоила, что хорошие дети не перечат своим родителям.
— Ты меня поняла? — с нажимом переспрашивает мать.
