— Угощайся. Это, конечно, не сырные лепешки, но тоже ничего.
— О чем ты хотела поговорить? — на светские беседы Амоа был явно не настроен.
Киара меланхолично зачерпнула пюре, поднесла ко рту, но, сдавшись, все же отправила вилку обратно, отодвигая от себя тарелку.
— Я… — начать было сложно. Стоит ли вообще затевать этот разговор? Может, лучше разобраться со всем самой? Хотелось как-то отодвинуть грядущий момент. Дать себе еще немного времени на размышления. Тут в голову пришла идея. — Помнится, ты говорил что-то насчет того, как избавить Диагон от всех проблем. На высоком холме у Заира. Перед праздником в деревушке, помнишь?
— Да, — обеспокоенность мужчины сменилась видимым облегчением. — Так ты из-за этого такая? Валаад! Киара, у меня из головы просто вылетело! Почему ты раньше не спросила?
— Спрашиваю сейчас, — королева снова взялась за вилку, сосредотачивая свое внимание на ненавистном пюре. Кто вообще ест тыкву на завтрак? Зачем она только приказала это подать? — Так в чем состоит твое предложение?
— Золото. Много золота, — Амоа искушающе подвигал бровями вверх- вниз. — В Ниане, под горой Валаад. Его там столько, что хватит выложить каждую пядь Диагона слоем из золота толщиной в метр.
— Замечательно, — впечатления на Каю это не произвело. — И как мы его доставим?
— Я подумал о кристаллах. Которые ты используешь. Разве они не переносят через расстояние?
— Чтобы перенестись через Малахитовое море, кристалл должен быть размером с дворец, а вливать туда силу придется несколько месяцев без перерыва на сон и еду. Мне через восемь дней нужно быть на границе с Трилендом, это гораздо ближе, а я уже беспокоюсь, хватит ли у меня запаса заряженных кристаллов, чтобы совершить несколько прыжков подряд.
— Ну значит, на корабле. Вернемся с трюмами, полными золота. Еще есть вариант на моих крыльях, но в лапах обратно я много не принесу.
— Ну да, а Диагон на это время оставить на Стивена! — сказано было с сарказмом, но, едва договорив, она поняла, что всерьез обдумывает этот вариант.
— Уверен, что-нибудь придумаем. Запугаем соседей… этот ваш Триленд, успокоим народ, угроза войны исчезнет, и отправимся в путешествие. Ты, я…
— Ты хоть кораблем управлять умеешь? — Киара улыбнулась одним краешком губ.
— А магия-то на что?
Мужчина поднялся с места, сделал несколько шагов и присел перед ней, беря ее ладони в свои руки.
— Кая, я уверен, все будет хорошо. Ты вернёшься с трюмами, полными золота, и разом решишь все проблемы. Обмундирование армии, оружие, продовольствие на зиму…
Его открытый взгляд и уверенность не могли не заставить проникнуться, но Кая лишь ощутила, как в тугом спазме сжимается голо.
— Хорошо… да. Все будет хорошо, — как мантру повторила она, непроизвольно положив руку на живот.
Почему сейчас кажется, что хорошо уже никогда не будет?
— А потом, когда основные проблемы будут улажены… знаешь, я тут вчера, когда развлекал работой беспризорников, ну тех, которых малярничать привел, подумал, а может быть… — замечтавшийся Амоа не сразу обратил внимание, что она его почти не слушает. — Кая… ты тут вообще?
— Что? Ты что-то сказал?
— Ты слишком переживаешь. Судя по всему, праздникотерапия тебе нужна каждый день, — он попытался ее обнять, но как только Киаре в нос ударил его запах, она резко дернулась, ощущая, что ее может стошнить в любой момент. После проведения вчерашнего ремонта зала помыться нианец так и не удосужился. — Ну в чем опять дело?
— Ни в чем… Тебе надо в ванну, в речку, да хоть в лужу… Создатель, ты отвратительно воняешь! — с чувством произнесла она.
— Может быть, искупаемся вместе? — голос звучал соблазнительно, вот только Киаре было явно не до того. Она уже отодвигала стул, вставая из-за стола.
— Это было бы очень славно, но знаешь, у меня сейчас столько дел…
— Славно? — переспросил Амоа, явно недовольный ее выбором эпитета. — Киара, какого…
Задержав дыхание, Кая резко приблизилась к мужчине, невесомо запечатлевая легкий целомудренный поцелуй у него на губах, и тут же отпрыгнула в сторону.
— Все замечательно. Ты сам сказал. А я, пожалуй, пойду, столько дел, столько дел…
Из столовой она вылетела как пущенная из арбалета стрела и тут же кинула на себя чары невидимости, чтобы Амоа уж точно ее не нашел. Пробежала так несколько коридоров, привалилась к стене, снова машинально прижимая руку к животу.
Не сказала. Не смогла.
— Трусиха, — в сердцах прошипела она сама себе.
С другой стороны, сказать — это и есть трусость? Переложить свою проблему на кого-то еще? По-настоящему сильные люди должны справляться со всем в одиночку, разве не так?
Успокоив дыхание после бега, Киара несколько раз повторила: «Кристаллы, кристаллы. Мне нужно много кристаллов и десяток проверенных людей для антуража при переговорах». Вот только сколько бы она ни говорила это, мысли о делах буквально кидались от нее врассыпную.
Сдавшись, дрожащими руками она залезла в карман платья, достав оттуда сложенный в несколько раз лист пергамента, на котором был зарисован в нескольких ракурсах ребенок. Не родившийся ребенок принца Стивена и несчастной неизвестной.
Создатель… что же ей делать?
Вечером, когда она вернулась в свои покои, Амоа еще не было. Раздевшись и умывшись, она юркнула под одеяло, не дожидаясь мужчины. Закрыла глаза, пытаясь расслабиться.
Дверь скрипнула, выдавая чужое присутствие, но она даже не шелохнулась.
Внутри словно что-то важное, что-то ценное покрылось ледяной жесткой коркой. Не сейчас. Она обязательно ему расскажет, но для начала сама должна принять решение, что с этим делать. А до тех пор ей просто нужно время, чтобы осознать то, что произошло.
Вот только времени-то у нее как раз и нет. Оно утекает сквозь пальцы, размазывается по стенам дворца, теряется в бесконечных делах и заботах.
Если ничего не делать… сколько у нее осталось? Месяц? Может быть, два?
В какой момент то, что сейчас сидит у нее внутри, убьёт ее?
— Киара… — она слышала, как Амоа позвал ее, и от того, сколько тоски было в его голосе, невольно сжималось сердце.
— А я помылся… – еле слышно добавил он, садясь на кровать рядом с ней, но на этот раз даже не делая попытки прикоснуться.
Посидев какое-то время, он вдруг встал и вышел за дверь. Кая не знала, чего почувствовала больше: облегчения, стыда, сожаления, желания броситься за ним?
Но она не бросилась, так и осталась лежать, постепенно погружаясь в тревожный беспокойный сон.
***
Двое высоких мужчин, облаченных в черное, идут между рядами переполненных тюремных камер. Они похожи, но голову одного венчает корона, на пальцы нанизаны перстни с массивными камнями, на шее тяжелая цепь, на которой красуется символ — золотой дракон, распахнувший крылья. Смрад немытых тел ударяет в нос, стенания боли и крики отчаяния смешиваются в единый гул.
